Ярость ацтека - Гэри Дженнингс

– Я пока не видел в Барселоне никаких французов.

– О, они никуда не делись, просто не любят соваться в Старый город. Если и появляются тут, то исключительно в составе многочисленных отрядов. Улочки в Старом городе узенькие, извилистые, а домашние хозяйки так и норовят выронить из верхнего окошка булыжник или опорожнить им на голову ночной горшок. Но другие части города французы патрулируют, во всяком случае днем. А на ночь предпочитают укрываться в Цитадели.

– Капитан на шхуне говорил мне, что Цитадель – это могучая крепость.

– Это проклятие Барселоны: она и впрямь неприступна, в том числе и для нас, партизан. Именно поэтому мы и не можем вышвырнуть французов из Барселоны. Они укрываются за ее могучими стенами и, с их-то артиллерией, способны разнести весь город вдребезги, прежде чем нам удастся проделать где-нибудь брешь. Ты знаешь, зачем построили Цитадель?

Я сознался в своем невежестве.

– Ее возвели около ста лет назад, для размещения испанского оккупационного гарнизона после того, как город в Войне за испанское наследство поддержал проигравшую сторону. Война закончилась воцарением Филиппа Четвертого, первого из испанских Бурбонов, ненавидевшего Барселону за то, что она противилась приходу его к власти: он вообще считал всех жителей Каталонии мятежниками, от которых одни неприятности. Чтобы наказать нас и держать в повиновении мятежный край, он повелел воздвигнуть эту могучую, похожую на звезду, пятиугольную крепость.

Видишь теперь, как нас снова преследует его проклятие? Иноземные захватчики укрываются за стенами Цитадели, и выбить их оттуда мы не в силах. Недаром имя этого короля для всех барселонцев и по сей день самое презренное: когда кто-то собирается в нужник, он говорит: «Пойду навестить Филиппа».

– Значит, французы контролируют крепость, но не сам город?

– Ну, ситуация непростая. Наши люди стараются избегать открытых столкновений с французами в городе, чтобы те не разнесли своими пушками из крепости дворец, собор и другие прекрасные здания Барселоны. Но стоит захватчикам выступить за городскую черту, как они становятся мишенью для наших отрядов. Наши подразделения, как регулярные так и партизанские, действуют по всей Каталонии. Капитан «Морского кота» рассказывал тебе о победе у Брука?

– Нет.

Она широко улыбнулась.

– Захватчики выставили себя на посмешище. Небольшой отряд каталонцев, меньше двух тысяч бойцов, атаковал куда более крупное формирование французской армии. Как всегда, французское подразделение было гораздо лучше экипировано и обучено, однако в числе наших преимуществ оказались внезапность и скалистая местность. Расчет строился на том, чтобы нанести удар неожиданно, убить, сколько удастся, врагов и, прежде чем они опомнятся и организуют преследование, отойти в горы и рассеяться. Но с нами был мальчишка-барабанщик, который, когда пришло время подать сигнал к атаке, забил в свой барабан изо всей мочи, так громко, как никто и не ждал. Барабанный бой стал эхом отдаваться от скал, и впечатление было такое, словно барабаны бьют со всех сторон. Поэтому, когда наши люди пошли в атаку, французы вообразили, будто их окружают, и, не дав отпора, обратились в паническое бегство.

Я посмеялся вместе с Розой над историей про барабанщика и предложил тост за отважных испанок вроде нее, умниц и красавиц, сражающихся с французами. Я чувствовал, что моя спутница начинала относиться ко мне теплее, да и я к ней тоже: в конце концов, уже прошла не одна неделя с тех пор, как я в последний раз ложился в постель с представительницей прекрасного пола, и мое мужское начало настоятельно напоминало о том, что я нуждаюсь в женском тепле.

Расслабившись за вином, Роза разговорилась, рассказывая мне о своем городе, я же слушал все это с нарочитым вниманием, прикинувшись полным невеждой, хотя кое-что уже слышал раньше, еще в море от капитана «Морского кота». Традиционно считалось, что Барселону основали финикийцы или их преемники карфагеняне, построившие ряд торговых факторий на побережье Каталонии. При римлянах город носил имя Барсино, а в течение трех веков вестготского владычества был известен как Барсинона. В 717 году городом завладели мусульмане-мавры, а столетие спустя его отбили христиане-франки. В X–XI веках графы Барселоны объединили под своей властью всю Каталонию.

– Герой нашего города – Гифре эль Пилос, или Вильфред Волосатый, который основал династию графов Барселона, правившую здесь пять столетий. Сам он героически погиб в бою с маврами, но до этого успел пережить множество приключений, как говорят, даже сражался с драконами. Ты видел флаг Каталонии: четыре алые полосы на золотом фоне. Этот символ напоминает о графе Гифре. Во время осады Барселоны он сражался в войске Луиса Благочестивого и был тяжело ранен сарацинами. После победы, когда раненый герой лежал в своем шатре, навестить его пришел сам король. Увидев его щит, позолоченный, но не украшенный гербом, король обмакнул персты в кровь Гифре и провел ими по щиту – вот и получились алые полосы.

Я уже слышал эту историю на рыбачьем судне, но не стал указывать Розе на то, что многие сомневаются в ее правдивости, поскольку Луис Благочестивый умер еще до рождения Гифре.

Неожиданно моя собеседница умолкла и воззрилась на меня яростным взглядом.

– Что случилось?

– А ну прекрати так похотливо на меня таращиться. Только тронь, и я отрежу твой pene и забью его тебе в глотку.

¡Аy de mí! Интересно, сколько запрашивают здешние putas.

64

Следующую ночь я провел в гостинице, той самой, где, как предполагалось, должен был остановиться по прибытии, чувствуя по обращенным ко мне взглядам, что здесь, похоже, всем подряд было поручено за мной наблюдать. Роза разбудила меня на рассвете.

– Давай быстро перекуси, и мы отправляемся.

– Отправляемся куда?

– Доставлять товар. Надо разнести два мешка кухонных ножей.

– А что, шпионить ты уже бросила?

Она подняла брови.

– Скажи это достаточно громко, и ты живо окажешься в лапах бальи. Знаешь, кто это такой? Этим французским словом называют представителя Наполеона в той или иной области Испании – генерала, ведающего тайной полицией, вершащего суд и вообще обладающего здесь всей полнотой власти. Бальи занят как сбором налогов, так и отловом испанцев, которые недовольны французами. Этот малый складывает головы партизан в ту же корзину, что и собранные им деньжата.

Все-таки хорошо, что рядом была Роза, не дававшая мне распускать слишком длинный язык. Волоча на себе один из мешков, я шагал за ней по улочкам города. Наконец мы вышли на длинный, широкий, прямой бульвар, называвшийся, как сказала моя спутница, Лас-Рамблас. Роза постоянно останавливалась возле домов или лавок и заходила внутрь, под предлогом доставки товара. А уж что она заносила туда на самом деле, этого я не знал, ибо ждал снаружи.