Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера - Том Шон

сложно это сформулировать, но я сочувствую ее положению: Кэт живет в роскоши, и золотая клетка стесняет ее. Хотя, конечно, у кого-то такой персонаж наверняка вызовет раздражение. Тем большая точность требовалась от кастинга. Нам нужна была актриса, которая сразу расположит зрителей к себе».

Эмма Томас, Нолан и Вашингтон смотрят инвертированную версию только что отснятой сцены на одном из превиз-мониторов, созданных специально для фильма. Протагонист (Джон Дэвид Вашингтон) и Нил (Роберт Паттинсон) спорят внутри фрипорта в Таллине.

Перед съемками Нолан прошелся по сценарию и схематично разобрал боевые сцены. В хранилище внутри фрипорта герой Вашингтона борется с инвертированной версией самого себя. На трехполосном шоссе в Таллине сразу в двух направлениях идет погоня с участием грузовика, пожарной машины и нескольких легковых автомобилей. Наконец, в Стальске-12 разворачивается кульминация: сходятся две группы бойцов, и у каждой есть «инвертированное оружие и традиционное, обычные противники и инвертированные, – рассказывает агент Айвз про солдат Сатора. – У них есть все». Для раскадровки и хореографии этих сцен Нолану пришлось выйти на новый уровень и держать в уме несколько измерений одновременно. «Задача была чрезвычайно сложной. Я ожидал, что смогу перестроить свое мышление и начну мыслить в обратном времени, – говорит Нолан. – Обычно мне удается направить свою интуицию в нужное русло, а то, как фильм сбивает с толку, меня только раззадоривало. Но оказалось, что мне это не под силу. Никто из нас не мог интуитивно выстроить эти сцены в инверсии. На этапе сценария мы долго думали: так, стоп, как нам понимать то и как понимать это, и как разыграть погоню, которая идет сразу в двух направлениях? Это по-своему весело. Но споры не утихали даже на площадке. Чем глубже люди закапывались в сценарий, тем меньше они его понимали. И эта увлекательная коллективная дискуссия продолжалась у нас месяц за месяцем».

По просьбе оператора Хойте ван Хойтемы техники придумали монитор для превизуализации, чтобы на съемках было сразу понятно, как выглядит сцена в инверсии. «Ребята из отдела по визуальным эффектам разработали схему всего фильма, – вспоминает Нолан. – У меня были и свои карандашные наброски. Но художники построили трехмерную модель, где можно было отслеживать каждое движение персонажей. К моему удивлению, мои зарисовки оказались более-менее точными. Все складывалось вполне удачно. Однако на таком фильме любая ошибка обходится очень дорого. А ошибались мы постоянно. В итоге я постоянно держал при себе специалиста по превизуализации и сверялся с ним. Все с ним проговаривал. Спрашивал, какое из событий произошло до, а какое после, и может ли у героя в руках быть пистолет, когда он заходит через дверь. В общем, такого рода вопросы. Техник сразу бросался отвечать, а я ему говорил: “Подожди, не отвечай. Посиди тихо в уголке, все просчитай на своем компьютере, через десять минут вернешься и тогда скажешь”. Я не хотел полагаться на интуицию, не доверял даже самому себе. Так что работа шла очень и очень непросто».

* * *

Съемочный период проекта под кодовым названием «Карусель» стартовал в Лос-Анджелесе в мае 2019 года. Нолан решил постепенно повышать сложность боевых сцен и для начала отснял самую простую – драку в хранилище, где Джон Дэвид Вашингтон борется с инвертированной версией себя. «Ему пришлось разучить сразу четыре варианта этой драки, – вспоминает Нолан. – Он должен был сражаться как Протагонист. Он также должен был сражаться как антагонист. А еще как Протагонист в инверсии. И как антагонист в инверсии. Очень непростая задача. Я определенно не хотел мухлевать и снимать эту сцену дважды – сначала Джон Дэвид играет протагониста, потом антагониста – и затем подгонять кадры на монтаже. Мы уяснили главное правило: нельзя просто взять материал из одной версии сцены и инвертировать его. Так ничего не получится. Так что, как ни странно, почти все нам приходилось делать на площадке. Я этого никак не ожидал. Наш супервайзер по визуальным эффектам Эндрю Джексон (он также работал над “Дюнкерком”) обожает работать “вживую”. Поэтому он присутствовал на площадке и на равных помогал мне разбираться со сценами. Довольно быстро мы поняли, что каскадеры здорово умеют двигаться задом наперед».

Следующий этап съемок прошел в Эстонии: захват заложников в опере отсняли на старом советском стадионе Горхолл, а битемпоральную автомобильную погоню – на шоссе Таллин – Пярну[143]. Затем команда Нолана отправилась в Италию, Англию, Норвегию, Данию, Индию и наконец вернулась в Южную Калифорнию, где посреди заброшенного карьера в долине Коачелла были возведены декорации Стальска-12 – радиоактивного города-призрака, где вырос Сатор. «Нам удалось достичь поразительного размаха. Мы уже отсняли материал в шести странах по всему свету, но тут нам потребовалось построить целый город. Как этого добиться, если фильм подходит к концу и бюджет на исходе? А нужно создать впечатление, будто город занимает несколько километров. В итоге мы часто прибегали к ложной перспективе: бруталистские здания с их балконами и лестницами можно построить в половину реальной высоты – и все равно они будут выглядеть огромными. Я очень доволен тем, как они у нас получились». По ходу сражения на развалинах Стальска-12 падающие здания выпрямляются, а их подорванные этажи заново собираются воедино – совсем как в повести Марка Твена «Таинственный незнакомец» (1897–1908). И, наконец, кульминация, два взрыва: один расширяется, а другой угасает, земля одновременно вздымается и распрямляется, грибовидное облако втягивается внутрь себя, а ударная волна сокращается, ведет нас к яркой вспышке света – тайное желание Оппенгеймера исполнено, его ошибка устранена. «Так миру придет конец. Но не от взрыва, а от стона», – произносит один из персонажей, перефразируя «Полых людей» Томаса Элиота. Как это часто бывает в фильмах Нолана, самые захватывающие эпизоды – отзвуки после кульминации. Не гром, но его эхо.

Схемы Нолана для экшен-сцен «Довода». Главное правило на съемках: нельзя вырезать кадр из предыдущей версии сцены и просто инвертировать его. Все нужно снимать «с нуля». Джону Дэвиду Вашингтону пришлось разучить сразу четыре последовательности боевых приемов, чтобы сыграть Протагониста (обычного и инвертированного) и его противника (также обычного и инвертированного).

«Меня по-настоящему захватил эпилог, потому что он напоминает фильмы Леоне. Изрезанная выстрелами пустыня, и посреди нее – три человека. Если и есть в “Доводе” история любви, то это история Протагониста и Нила. Они задают сюжету