Гулы - Сергей Кириенко

— Возьмите меня с собой,— попросила она.

— Послушайте,— сказал Марио,— в комиссариате нет места для вас. Я имею в виду, что у нас есть только камеры для задержанных. Вам там негде будет лечь и отдохнуть.

— Я лягу в камере.— В голосе Джей Адамс звучала почти откровенная, мольба.

Секунду Марио Протти колебался: каково это будет, если он привезет в комиссариат эту женщину и скажет, что она хочет переночевать в камере?.. Но, в конце концов, она важный свидетель, подумал он, и если он скажет, что она боится за свою жизнь, то ничего особенного здесь не будет.

— Ладно, я отвезу вас в управление. Только вам придется прихватить с собой одеяло.

— Что? — Джей не сразу поняла, что имеет в виду Протти.

— У нас в камерах есть лежаки, но нет одеял,— пояснил Марио.— Вам там будет неудобно,

Джей кивнула.

Потом они поднялись из-за стола и вышли в коридор. Инспектор остановился в дверях гостиной. Джей прошла в комнату и достала из шкафа, стоящего напротив телевизора, небольшую подушку и клетчатое пуховое одеяло. Затем она повернулась, чтобы выйти из комнаты, но в этот момент ее взгляд остановился на кресле, в котором так любил сидеть Тревор, возвращаясь с работы. Внезапно Джей ощутила слабость в ногах и опустилась на диван. В глазах у нее все смазалось, но она не сразу поняла, что произошло это из-за нахлынувших слез. Глядя на любимое кресло мужа и сжав подушку до боли в пальцах, Джей Адамс всхлипнула, а потом дала, наконец, волю давно сдерживаемым слезам…

Остfвив гула, Аз Гохар вышел из комнаты. Через пару секунд он вернулся назад, неся в руке проржавевшее железное ведро. Поставив его рядом с ящиком, Аз Гохар достал скотч и перемотал им несколько раз ноги гула. Затем вытащил нож и резким ударом отсек существу голову.

Обезглавленное тело забилось в конвульсиях. Мышцы на лице гула начали кривиться в бессильной ярости. Аз Гохар швырнул голову в ведро и достал фляжку.

Он знал, что, даже обезглавленное, тело гула способно жить, и если он оставит его здесь, оно вернется на кладбище и выйдет оттуда, способное убивать снова. Его нужно уничтожить совсем.

Стащив тело с ящика, Аз Гохар бросил его на пол и обрызгал из фляжки. Связанные ноги существа засучили по полу, словно знали, что произойдет через секунду, и пытались убежать от него. Аз Гохар чиркнул спичкой. Огненный светлячок пролетел над полом, и тело гула вспыхнуло факелом. Аз Гохар брызнул из фляжки в ведро и поджег голову гула. Потом он отошел к окну и стал смотреть на огонь,

Глядя на полыхающие останки существа, он думал о том, что сказал ему минуту назад Вассах Гул. Самые худшие его опасения подтверждались: завтра утром начнет сбываться основная часть Пророчества. То, чего его предки боялись на протяжении трех тысячелетий, может случиться в субботний день в этом маленьком итальянском городке. Но что это будет? Вассах сказал, что к завтрашнему вечеру в Террено не останется живых людей, Каким образом он собирается убить восемьдесят тысяч человек?.. Если слова гула — правда, то все начнется завтра утром в заброшенном монастыре, Но это будет только начало. А вот что произойдет дальше? Этого он не знал. Можно ли, предупредив действия гулов в монастыре, спасти город? Этого Аз Гохар не знал тоже. Но теперь у него появилась цель: завтра утром он поедет в монастырь и попытается помешать гулам — что бы они не задумали. Другого выхода у него нет… Была и еще одна вещь, не дававшая ему покоя,— слова Вассаха о том, что один из его знакомых устроит ему сюрприз. Что он имел в виду? В Террено Аз Гохар знал только двоих человек, и оба они были священниками: отец Федерико и отец Винченцо. «Неужели Вассах уже добрался до них?» — промелькнуло в сознании Аз Гохара. Он почувствовал, как тошнотворный комок подступил к горлу, и внезапно вспомнил звезду смерти, виденную им на ладони отца Винченцо сегодня днем. Впрочем, что бы ни случилось, он уже ничем не может помочь священникам. В этой схватке жизни отдельных людей не имеют значения. Значение имеет жизнь большинства, и для того, чтобы спасти восемьдесят тысяч человек, иногда приходится жертвовать жизнями отдельных людей.

Пламя быстро пожирало скорчившееся тело гула — теперь оно уже не шевелилось. Сквозь обугленные остатки воскообразного «мяса» Аз Гохар видел скелет человека, не подозревавшего о том, что после смерти ему придется носить на своих костях адскую плоть. Полыхающая в ведре голова гула, с остатками расплавленного скотча, превратилась в черную головешку напоминающую голову пластмассового голыша.

Спустя еще две минуты пламя начало исчезать — теперь на полу комнаты лежали обугленные кости, очищенные огнем. Не дожидаясь, когда пламя потухнет окончательно, Аз Гохар развернулся и вышел из дома на пустырь…

Несколько секунд Доминик лежал на земле, чувствуя ее холод и боль, отдавшуюся в груди при падении. Над тремя заброшенными складами винодельческой компании Ганини висела могильная тишина. До ближайшей окраины Террено было не меньше полутора километров, до шоссе, ведущего в Милан,— километр…

Доминик стиснул зубы и приказал себе: встань! Ты сдохнешь здесь, если будешь лежать!

Он оторвал от лица руки. Пальцы были липкими от крови. Доминик встал на четвереньки и пополз к джипу.

Острые камни, валяющиеся на земле, саднили колени. Черная земля казалась бездонным океаном, колышущемся под ногами, и он не мог понять, почему она такая черная — недалеко от двери склада висел фонарь, но его свет словно тонул во мраке двора, Наверное, он снова теряет сознание, решил Доминик. Джип маячил спасительным ковчегом в нескольких метрах впереди. До машины оставалось совсем немного, но и в теле Доминика оставалось все меньше крови — она медленно вытекала из двух отверстий в плече. Еще минут десять и будет поздно звать на помощь…

Наконец, его рука ткнулась в водительскую дверь джипа. Доминик сделал усилие, распахнул дверь и полез на сиденье. Этот подъем отнял у него последние силы. Когда он оказался за рулем, ему пришлось с минуту сидеть неподвижно. В глазах висела кладбищенская темнота, уши словно песком занесло: он ничего не слышал — даже хрипа своего же собственного дыхания.

Спустя минуту Доминик поднял руку и принялся шарить пальцами по приборам. Радиотелефон всегда лежал в гнезде рядом с рычагом переключения скоростей — это он помнил. Но сейчас гнездо было пустым. Доминик облизнул губы и повернул голову. Его глаза медленно обежали кабину, освещенную тусклым светом горевшей в салоне лампочки. Маленькой трубки, ради которой от преодолел склад и двор и которая могла бы спасти его жизнь в считанные секунды, в кабине не было.