История Древней Греции в биографиях - Г. Штоль

Поле сражения, на котором оба царя должны были бороться за господство над Азией, простиралось от Иссы к югу до береговых ущелий, на расстояние около двух миль между морем и восточными горами, отчасти выступавшими вперед высокими скалами. В середине, где ровное место простиралось в ширину около полумили, протекала речка Инар, направляясь на юго-запад к морю. Северные берега ее были частью отлоги; вдоль южного берега шла значительная горная возвышенность, расширяясь к равнине. Дарий поставил свои войска густою массой на северном берегу Инара, укрепив менее отлогие места берега. На правом крыле, к стороне моря стояло греческое наемное войско в числе 30000 человек, под начальством Фимонда; на левом крыле расположились так называемые кардаки, тяжеловооруженная пехота, Азиатские наемники из разных племен – дикое и храброе войско. В центре, по персидскому обычаю, находился сам царь, окруженный конным отрядом из знатнейших персов, предводительствуемых братом царя, Оксафром. С левой стороны, на горах, находилось 20000 тяжеловооруженных варваров, присланных из Феры под начальством Аристомеда фессалийского, чтобы беспокоить правый фланг Александра, между тем как вся конница, под предводительством Набарзана, поставлена была на крайнем правом крыле. Остальная пехота, которой уже не было места в передних боевых рядах, расположилась в колоннах сзади линии, чтобы постоянно свежие войска могли принимать участие в сражении.

Приблизившись к неприятелю, Александр построил своих гоплитов отдельными отрядами в боевой порядок, по 16 человек в глубину, а с обеих сторон поставил легкие войска и конницу. Пармениону, который командовал левым крылом, отдано было приказание держаться как можно ближе к морю, дабы правый фланг персов, который был гораздо сильнее, потому что его составляла густая масса кавалерии, не мог в этом месте пробиться через македонскую линию; в эту же сторону послал Александр еще часть своей конницы с правого фланга. Так как на правом крыле его неприятельские отряды, расположенные в горах, далеко превосходили численностью боевую его линию и могли обойти ее в тыл при наступлении, то он послал из своего центра еще два отряда македонских всадников к крайнему правому крылу. Таким образом, на этой стороне боевая его линия опереди неприятельскую и отрезала от персидской линии, посланные в горы неприятельские отряды, которые были уже оттеснены назад сильным напором македонян. Достаточно было небольшого числа всадников, поставленных вдоль возвышенностей, чтобы обеспечить движение боевого фронта против этих отброшенных в горы отрядов. Оби македонских конных отряда должны были с легкой пехотой и остальной конницей занимать и тревожить левое крыло неприятеля, между тем как сам Александр намерен был повести главную атаку на центр персидской линии.

Александр подвигался вперед медленно, делая временам привалы, чтобы тем с большею силою и в большем порядке произвести первую атаку. При радостных криках войска, жаждавшего вступить в бой, объезжал свой фронт, разговаривая то с тем, то с другим, пока приблизился к неприятелю на расстояние полета стрелы. Тогда воины грянули свою боевую песню и Александр во главе македонских всадников и телохранителей своих бросился вскачь в воды Пинара и, сопровождаемый ближайшими конными отрядами, с такою стремительностью и силою ворвался в центр неприятельской линии, что она вскоре начала подаваться и уступать. Самая горячая схватка произошла вблизи Дария. Александр, увидев его в боевой колеснице, устремился на него со своими всадниками; знатные персы, составлявшие его свиту, сражались с отчаянною храбростью, чтобы защитить своего царя; македоняне бешено нападали на них, увидев своего царя раненным в ногу. Дарий, заботясь о сохранении жизни, повернул, наконец, назад свою колесницу и обратился в бегство; за ним бросились ближайшие ряды и вскоре в персидском центре и на левом крыле, куда были посланы конные македонские отряды и легкая пехота, все обратилось в бегство.

Но между тем левое крыло Александра подвергалось величайшей опасности. Македонская фаланга на этой стороне быстро подвинулась вперед, в одно время с царем, устремившимся на неприятеля; но в пылу нападения тяжеловооруженные воины разомкнулись и между ними образовались промежутки. В эти промежутки стремительно бросились греческие наемники; уже исход боя был сомнителен, уже персидские всадники переправились через Инар и разбили один из фессалийских конных отрядов; казалось, нельзя уже было противостоять продолжительному натиску превосходного числом неприятеля. В эту самую минуту левый фланг персов и сам Дарий обратились в бегство перед Александром. Не преследуя бегущего царя, Александр поспешил на помощь к своему теснимому левому крылу и ударил во фланг греческим наемникам. В короткое время они были отброшены и разбиты. Тут началось расстройство всего войска. «Царь бежит!» – раздавалось со всех сторон, и каждый старался спасти себя как можно скорее. В узких проходах, при огромных массах персидского войска, произошли ужасные теснота и замешательство. Персидские всадники, сейчас только вышедшие из самого пыла сражения, в страхе устремились через бегущие толпы персидской пехоты и топтали все, что им попадалось на пути. Целыми толпами погибали бегущие от напора своих соотечественников и от оружия преследующих их врагов. Потеря персов была огромная; поле сражения было усеяно трупами и умирающими; горные ложбины были наполнены падшими персами. Сто тысяч человек, и в том числе 10000 всадников, были убиты. Македоняне потеряли 450 человек. Дарий в своей колеснице, запряженной четырьмя конями, был преследуем до самых гор; там сошел он с колесницы и вскочил на лошадь, которая умчала его с поля сражения. Александр преследовал его, пока не стемнело; он нашел его колесницу, щит, мантию и лук, брошенные бежавшим царем, но самого его не удалось ему взять в плен.

Александр, вернувшись обратно, нашел своих воинов, занятых грабежом неприятельского лагеря. Он сам взял себе роскошную ставку Дария. «Войдем сюда, – воскликнул он, – сняв с себя оружие, обмоемся от пыли сражения в бане Дария». Увидев в наполненной восточными благовониями бане различные сосуды, золотые ведра и ванны, склянки с мазями и прочее, вошел в большую, высокую ставку, которая приводила в изумление роскошью диванов, столов и столовых приборов, он, усмехаясь, сказал друзьям своим: «Вот, что значит быть царем!» В то время когда он сидел за столом с друзьями, услышал он вблизи плач и жалобы женских голосов узнал, что мать Дария, Сизигамбия, и супруга его Статира, красивейшая женщина Азии, с двумя взрослыми дочерьми и маленьким сыном находились в числе пленных и теперь предавались плачу, предполагая, что царь убит, потому что его колесница, мантия и оружие доставлены в лагерь. Александр немедленно послал к ним Леонната и велел сказать им, что Дарий жив и что им нечего опасаться, что ни они, ни Дарий не должны считать его личным врагом, что он честным боем хочет приобрести владычество над Азией и что им и впредь будут воздаваться принадлежащие им царские почести. На следующий день, в сопровождении одного только друга своего Ифестиона, Александр посетил злополучное царское семейство. Так как оба они носили совершенно одинаковую одежду и Ифестион был еще выше ростом Александра, то Сизигамбия приняла его за царя и бросилась перед ним на колени, чтобы, по персидскому обычаю, просить его о милости. Ифестион отступил, и она, поняв свою ошибку, пришла в великий ужас, думая, что поплатится за это жизнью. Но Александр с улыбкою сказал ей: «Не тревожься, мать, ведь и он Александр». Шестилетнего сына Дария он взял на руки, ласкал и целовал его. Александр свято сдержал слово, данное царскому семейству: все члены его остались при нем военнопленными, и он обращался с ними самым дружественным образом и сообразно их достоинству. Сизигамбия возымела такое влечение к благородному, рыцарскому победителю, что полюбила его как сына и позднее, при известии о кончине Александра, как говорят, добровольно уморила себя голодом.

Сражение при Иссе, бывшее в ноябре 333 года, уничтожило все огромное войско персидского царя, и теперь перед счастливым победителем открылся путь во все земли внутренней Азии. Персидский флот, который мог еще быть ему опасным в греческих водах, с тылу, также рассеялся при известии о сражении при Иссе. Дарий с небольшим отрядом пробрался через Сирию и только за Евфратом почел себя в безопасности. Вскоре после того послал он через посольство письмо к Александру, в котором предлагал ему союз и дружбу и требовал возвращения своего семейства. Александр отвечал на это горделивое письмо еще более горделивыми словами; он смотрел на себя с этих пор как на повелителя Азии и требовал, чтобы Дарий лично явился к нему с покорностью; если же Дарий, относительно обладания Азией не разделяет его мнения, то должен ожидать его в открытом поле, а не искать спасения в бегстве; он же, со своей стороны, будет искать встречи с ним, где бы он ни был. Однако Александр не тотчас вступил во внутреннюю Азию; он хотел прежде овладеть всеми береговыми землями и тогда уже, из надежного исходного пункта, вторгнуться в земли, омываемые Евфратом. Он послал Пармениона с частью войск вверх по долине Оронта, чтобы взять Дамаск, куда еще перед сражением при Иссе перевезены были персидская казна, военные снаряды, все богатые принадлежности двора персидского государя, жены, дети и сокровища персидских вельмож. Измена сирийского сатрапа предала город в его руки. Александр с главным своим войском поворотил оттуда к югу, чтобы завладеть финикийским берегом. Вся Финикия готовностью покорилась великому герою; один только город Тир захотел остаться нейтральным и не впускал его в свои стены.