История Древней Греции в биографиях - Г. Штоль

Сражение при Иссе, бывшее в ноябре 333 года, уничтожило все огромное войско персидского царя, и теперь перед счастливым победителем открылся путь во все земли внутренней Азии. Персидский флот, который мог еще быть ему опасным в греческих водах, с тылу, также рассеялся при известии о сражении при Иссе. Дарий с небольшим отрядом пробрался через Сирию и только за Евфратом почел себя в безопасности. Вскоре после того послал он через посольство письмо к Александру, в котором предлагал ему союз и дружбу и требовал возвращения своего семейства. Александр отвечал на это горделивое письмо еще более горделивыми словами; он смотрел на себя с этих пор как на повелителя Азии и требовал, чтобы Дарий лично явился к нему с покорностью; если же Дарий, относительно обладания Азией не разделяет его мнения, то должен ожидать его в открытом поле, а не искать спасения в бегстве; он же, со своей стороны, будет искать встречи с ним, где бы он ни был. Однако Александр не тотчас вступил во внутреннюю Азию; он хотел прежде овладеть всеми береговыми землями и тогда уже, из надежного исходного пункта, вторгнуться в земли, омываемые Евфратом. Он послал Пармениона с частью войск вверх по долине Оронта, чтобы взять Дамаск, куда еще перед сражением при Иссе перевезены были персидская казна, военные снаряды, все богатые принадлежности двора персидского государя, жены, дети и сокровища персидских вельмож. Измена сирийского сатрапа предала город в его руки. Александр с главным своим войском поворотил оттуда к югу, чтобы завладеть финикийским берегом. Вся Финикия готовностью покорилась великому герою; один только город Тир захотел остаться нейтральным и не впускал его в свои стены.

Новый Тир, с тех пор как старый Тир был разрушен Навуходоносором, находился в 1000 шагах от твердой земли, на острове, имевшем в окружности полмили; он был окружен толстыми стенами с башнями, имел 80 кораблей и считался сильнейшим и богатейшим городом Финикии. Полагаясь на выгоды своего положения и на свою крепость, он дерзнул противиться победоносному войску Александра; но Александру невозможно было оставить позади себя непокоренный город. Так как он не имел флота в своем распоряжении, то решился построить плотину от твердой земли к противолежащему острову и с помощью ее атаковать город. Развалины старого Тира доставили для этой постройки камни и мусор, из ливанских кедров сделаны были сваи; царь собственноручно перенес на место работ первую корзину, наполненную землею, и тогда уже македоняне весело начали трудную работу. Когда сооружение плотины приблизилось к городу на несколько сот шагов, на конце ее воздвигнуты были две башни, чтобы отсюда метательными снарядами защищать рабочих от снарядов, которые жители Тира бросали в них с городских стен и с кораблей. Тирийцы отправили к насыпи корабль, наполненный разными горючими материалами, зажгли его и этим разрушили башни Александра и сваи, вбитые македонянами. Александр возобновил и расширил насыпь, привел из прочих городов Финикии много кораблей, к которым присоединились еще 10 родосских и около 120 кипрских судов, так что он располагал уже флотом втрое сильнейшим тирского. Тирийцы не могли противостоять ему на море; не решаясь вступать в сражение, они заперлись со своими кораблями в гаванях, из которых одна находилась к северу, другая к югу от города. Теперь плотина могла быть окончена и город обложен с моря. Толстые стены напротив плотины, имевшие 150 футов высоты и снабженные еще деревянными башнями, противостояли всем таранам, вооруженным башням и другим стенобитным машинам, а потому пришлось испытать атаку на разных других пунктах. Употреблено было всевозможное искусство и сделаны были величайшие усилия, чтобы подвезти эти машины с кораблей к самым стенам и пробить в них бреши; но тирийцы в изобретательности, искусстве и стойкости не уступали своим неприятелям. Никогда свет не видел еще осады с употреблением в дело такой силы, такого механического искусства и таких чрезвычайных планов. Наконец после семимесячных усилий, после разных неудавшихся попыток и приступов Александр назначил общий приступ. Со всех сторон к стенам Тира подступили корабли, имея на борту стрелков из лука, пращников, машины для бросания камней и прочие осадные принадлежности и снаряды. На одно место, в южной части города, Александр обратил особенное внимание: здесь действовал он лично и ему удалось открыть продольную брешь. Пошли на приступ. Адмет, предводитель ипаспистов, первый был на стене и первый пал в битве; с удвоенною яростью устремились за ним верные его воины, и Александр был впереди всех. Вскоре тирийцы были вытеснены из пролома, взята была башня, за нею другая, стены были заняты – и все устремилось в город, к царской крепости. Между тем финикийские корабли Александра проникли в южную гавань, а кипрские корабли штурмовали северную и тотчас завладели ближайшими пунктами города. Тирийцы отступили от стен и ожидали перед Агенорионом – святынею основателя Тира – отовсюду наступающего неприятеля. Тут произошла страшная схватка ярости с отчаянием, из которой македоняне вскоре вышли победителями. Восемь тысяч тирийцев оросили землю своею кровью. Тем из них, которые искали убежища в храме Геракла, – это были царь Аземилк, высшие сановники города и некоторые карфагеняне, прибывшие по случаю Тирских празднеств, – Александр даровал милость. Все прочие были проданы в неволю, а некоторые – распяты на кресте. Упорство тирийцев и чрезвычайные усилия, употребленные к покорению их, особенно же варварская жестокость их в обращении с пленными македонянами, сильно озлобили Александра и все войско его и приготовили им такую тяжкую участь. Город вновь был населен финикийцами и киприотами и занят был македонским гарнизоном. С этих пор он служил главным военным пунктом на этом берегу моря.

Во время осады Тира Дарий отправил к Александру новое посольство и предложил ему выкупную плату за свое семейство в 10000 талантов, обладание Азией до Евфрата, дружбу и союз, а вместе с тем и руку своей дочери. Когда Александр сообщил предложение Дария своим полководцам, Парменион высказал мнение, что они вовсе не дурны, прибавив: «Если бы я был Александром, то принял бы их». Александр отвечал: «И я также, если бы я был Парменионом». Он хотел не части только, а всего. Вскоре после этого умерла Статира, супруга Дария. Когда верный слуга царицы, бежавший из лагеря Александра, прибыл с этим известием в Сузу и рассказал царю, как благородно и великодушно Александр обращался с его супругою, Дарий, растроганный до глубины сердца, простер руки к небу и сказал: «О ты, великий Ормузд, и вы, духи света, сохраните мне мое царство, которое вы даровали Дарию; но если мне не суждено более оставаться владыкою Азии, не отдавайте тиары великого Кира никому другому, как македонянину Александру!» В начале сентября 332 года Александр выступил из Тира через Палестину к Египту, взял приступом после двухмесячной осады сильную и важную крепость Газу, на границе Сирии и Египта, и вторгнулся в Египет, который сдал ему тотчас без сопротивления персидский сатрап Мазак, потому что не имел войска, да и сами египтяне не имели никакой охоты сражаться за ненавистное им персидское иго. Они охотно отворяли победителю ворота своих городов. Александр приобрел преданность их уважением к их религии и восстановлением их обычаев и учреждений. Чтобы оживить внешнюю их торговлю и доставить Греции центральный пункт посреди чужеземных народов, он основал на самом удобном месте морского берега город Александрию, который в короткое время достиг высокого процветания и сделался средоточием торговли между востоком и западом, родиной нового образования, возникшего из сближения греческого мира с восточным.

Из Египта Александр с небольшим отрядом отправился к Аммониону, священному, знаменитому оракулу Юпитера Аммонского, в простирающуюся на запад от Египта ливийскую степь. Он держался морского берега до города Паретониона и поворотил оттуда на юг к оазису Аммониона. Обильные дожди освежали войско, проходившее через безлесную, безводную пустыню; два ворона указывали ему путь. Старший из жрецов встретил царя в передовом дворе храма, велел всем сопутствовавшим ему остаться вне священного места и повел его во храм для вопрошения оракула. Через некоторое время Александр возвратился с радостным лицом; оракул предсказал ему согласно его желаниям. Ответ бога Александр сохранил от всех в тайне; тем разнообразнее были предположения, догадки и рассказы людей. Распространилось сказание, будто Юпитер Аммонский признал Александра своим сыном и обещал ему владычество над всем миром. Царь не подтверждал этого слуха, но и не опровергал его: ему могло быть выгодно вступить в среду народов Востока со славою божественного происхождения и при обаянии великого, многозначительного пророчества. Наделив богатыми приношениями и подарками храм Юпитера и жрецов его, он возвратился в Мемфис, главный город Египта.