Попытка говорить 2. Дорога человека - Анатолий Нейтак

Ленсаро снова хохотнул.

- Да. Старина Веррай определённо был бы в восторге. Кстати, услугой был бы переданный ему привет. Если выпадет оказия, сообщи, что хильантрэвей сиккош венньемри. Ну а не выпадет, так не выпадет, ничего страшного.

Как и следовало ожидать, для меня послание осталось набором странных звуков. Если это и был осмысленный язык, а не какой-то код, ламуо не помогло мне проникнуть в его смысл.

- Хильантрэвей сиккош венньемри, – старательно повторил я с предельно достижимой точностью. – При случае непременно передам.

- Верю. Твои спутники в Сияющие Палаты не войдут?

- ЛиМаш определённо останется меня ждать. А Луна…

- Я бы хотела остаться с тобой, – тихо сказала аватара.

Впервые за весь разговор с Ленсаро я посмотрел на неё. Ответный взгляд я нашёл…

Странным. Это если в целом.

И смущающим.

- Ну что ж, старшие аватары имеют право пользования Преддверием Всех Дверей. Вот только с этим связана одна трудность, – сообщил бог предельно серьёзно. – Или тонкость.

- Какая?

- Для аватар открыта только одна из Дверей – та, которая ведёт к их высшей сущности. А Омиш, как я понимаю, сейчас не в том положении, чтобы её… гости пользовались должным уважением. Или просто уважением.

- С чем связано такое ограничение в выборе путей?

- С природой связи божества и воплощения, конечно же.

- О, тогда это не большая беда.

- Почему ты так решил, маг?

- Как раз потому, что я – маг. Моя суть проявляется в создании исключений из правил. Обычно я создаю обходные тропы на дорогах, существующих по воле риллу, но не думаю, что дороги, существующие по воле богов, обладают иммунитетом к моей скромной власти.

Божественный смех.

- С ума сойти! Ты действительно считаешь свою власть скромной, но одновременно с этим считаешь, что можешь без особого труда обходить правила, установленные высшими силами. Неужели для тебя в этом нет некоторого… противоречия?

- Конечно, нет. Всё дело в масштабах. Человек в тысячи раз сильнее комара, но вся его сила, если он не маг, не помогает сделать свою кожу неуязвимой для укуса.

- А, – ухнул Ленсаро. – Предельно понятно. Полагаю, ты бы понравился не только Верраю, но и Финхелю. Что ж, идите за мной.

Слова оказались фокусом Силы. Мы не встали и не пошли за хозяином. Реальность просто вывернулась труднопостижимым образом, изменяя формы, размеры и даже цвета окружающего. В итоге этих изменений, занявших всего несколько секунд, место кордегардии заняло совершенно иное… нет, не место, а Место. Без всяких слов я понял, где именно нахожусь, потому что ничем иным оно просто не могло быть и называться по-иному не могло тоже.

Преддверие Всех Дверей.

Пространство шло волнами, танцуя в неторопливом ритме, и время аккомпанировало ему, то собирая его в резкие частые пики, то разглаживая. Арка, которая была одновременно тысячами арок, сделанная из камня, который был одновременно металлом, деревом – живым и мёртвым, колко сияющим льдом, завихрениями живого пламени, радугой чистой магии и ещё много чем, – эта арка вела из одного места в тысячи мест разом… но могла пропустить только в одно место за раз. Постичь такое единство-во-множестве было сравнительно легко: в конце концов, река смысла, где я купался, объединяла в себе и не такое. Кроме того, я сам объединял внутри себя множество разных обликов по примерно схожему принципу… или мне казалось, что принцип здесь сходный. Вместе с тем постичь данную абстракцию, воплощённую в материале, полностью не получалось. Ибо она была частью нечленимого единства. Преддверие Всех Дверей и Ленсаро вместе со всей его божественной Силой являлись чем-то цельным. Слитным. Боги и атрибуты их невозможно разделить, не правда ли?

Поскольку могущество Ленсаро выходило за пределы моего разумения, за этими пределами находилась также и арка, и всё, что лежало за ней.

- Ну вот, – обернулся ко мне бог. Рост его сократился, став равным моему, а лицо превратилось в безупречной гладкости белый овал без глаз, носа, рта и прочих частей. На долю мгновения с моим зрением что-то случилось, и на месте овала я увидел нечто вроде того, что лежало за аркой: тысячи сосуществующих потенциальных возможностей, множество форм и лиц. Но ещё долей мгновения позже овал снова стал просто овалом, и я всерьёз усомнился, что видение моё было истинным. – Вонзай своё жало, "комар". А я погляжу.

Я тут же приступил к работе.

Скажу без хвастовства: заклятие, получившееся у меня, следовало признать шедевром. Не каждый маг может творить активные формы без чёткой фиксации и не будучи уверен в природе того, на что он воздействует. Но годы в Квитаге с его хаотичностью многому научили меня. Я вплёл в заклятье выбора пути и имя – Тепелью, и саморегулируемый Источник Силы, и защиту от помех, которые могли встретиться на пути, и, как один из базисов, свою общность с Луной (я вовсе не собирался при проходе под аркой вместе с ней оказаться не там, где окажется она – или, точнее говоря, позволять ей оказаться не там, куда хочу прибыть). Я использовал заклинательную технику, более распространённую среди менталистов, семантические методы хилла и ясность ламуо.

В общем, я соединил всё, что имел: Силу, искусство, опыт и тонкость. Будучи завершено, моё заклятье тоже стало нечленимым единством. Когда оно окутало нас с Луной, я взял аватару за руку, сказал Ленсаро "до свидания" и сделал шаг вперёд…

Страж Направлений за нашими спинами хмыкнул, но я не успел обернуться. Успел лишь почувствовать, как моё великолепное заклятье лопается и расползается на куски. Местами. Как пространство под аркой скручивается в нечто невообразимое.

А потом уже ничего не чувствовал.

Очухался я довольно быстро. Но не сказал бы, что возвращение чувств принесло мне много радости. За единственным исключением: в моей руке по-прежнему была ладонь Луны. Я понял это, даже не глядя в её сторону. И тут же понял, что ладонь…

Ох.

Вот уж после такого посмотреть на Луну было просто необходимо. Хотя даже до того, как посмотреть, я выпустил контактные чары обезболивания. И проклял своё тюнингованное тело, а конкретно – силушку его немереную, из-за которой, собственно, и превратил ладонь аватары в кашу своим "дружеским рукопожатием".

Впрочем, стоило мне войти в ситуацию, как раздробленная, будто под прессом, рука стала на фоне прочего просто мелочью.

Во-первых, Луна пребывала не просто без сознания, она, кажется, пребывала без обоих сознаний. Не знаю, что нужно сделать с аватарой, чтобы начисто убрать божественную ауру, но сие изменение явно не сулило добра. Я тут же принялся собирать – косточка к косточке, жилка к жилке – её кисть, одновременно пытаясь понять, что произошло с её двойственным сознанием и разобраться с тем, что вокруг. Вот последнее-то и служило источником матерного "во-вторых".