Омут памяти - Александр Яковлев

Возвращаюсь к парламентским делам. Когда подоспели выборы Президента, то снова возникла та же проблема, что и с выборами депутатов. Я склонялся ко всеобщим выборам, но не был столь настойчивым, как раньше, перед выборами в парламент. Приняли решение избирать президента на Съезде народных депутатов СССР. На заседании Верховного Совета 27 февраля 1990 года я, по просьбе Михаила Сергеевича, взял слово. Перед своим выступлением переговорил с Николаем Травкиным, Михаилом Ульяновым, Сергеем Залыгиным, Дмитрием Лихачевым, которые также высказались в пользу необходимости поста Президента СССР.

Вопросы, которые меня волновали тогда, я изложил в своем выступлении. Привожу его основные положения здесь, чтобы избежать вольностей в пересказе.

«Да, мы стоим на историческом рубеже. На рубеже в том плане, что наша еще хрупкая демократия требует новых импульсов, новых принципиальных шагов. Думаю, три вопроса имеют ключевое значение для определения нашего отношения к идее Президентства в рамках нашей политической системы.

Первый: нужен ли нам Президент? Мое глубокое и искреннее убеждение — абсолютно необходим, притом не столько сегодня, сколько на перспективу, мы опаздываем с введением этого института.

Второй: не рискуем ли мы вновь, пусть и в ином обличье, возродить в стране режим личной власти, которая станет через какое-то время неограниченной и неуправляемой? Но это уже зависит от нас, от того, насколько продумаем мы всю систему президентской власти и как будем контролировать ее использование.

Третий: осмелимся ли мы наделить Президента достаточными, необходимыми правами, дабы сделать его пост эффективным, а не символическим? И это тоже зависит от нас, от нашей веры в самих себя, в свою готовность выполнять гражданские и парламентские обязанности.

В идущих сейчас дискуссиях часто высказывается такая точка зрения: люди устали — устали от напряженности, неурядиц, неопределенностей, от падения уважения к закону и роста преступности, конфликтов, других негативных проявлений. В явной или неявной форме сторонники такой точки зрения видят в будущем Президенте „сильную руку“, „твердую власть“, способную навести порядок. Такие ожидания распространены в обществе, в них есть немалый резон, и с ними нельзя не считаться.

Но полагаю, что помимо крайне необходимого наведения порядка и законности в стране новый подход к институту Президентства стал бы еще и дополнительный преградой против попыток неконституционного стремления к власти.

Но если мы ограничим наш подход к Президентству и его функциям только этими соображениями, мы фактически развернемся лицом к старым нашим мифам и болезням: к представлениям о „добром царе“, о „непоколебимом вожде“ и тому подобным. Это несовместимо с курсом на демократизацию, на развитие самоуправления народа.

Противники президентского института сегодня говорят о дефиците власти, но возражают против решительного шага в этом направлении. Алогичность, причины которой трудно уловить. Что касается тезиса о децентрализации экономики, то она как раз и требует политической консолидации. Я не вижу тут противоречия.

Что же касается принципа пролонгации президентского правления, то хотел бы заметить: нам нужен не временно исполняющий обязанности директора бани, а полномочный президент великой страны. Иными словами, нужна эффективная и дееспособная демократическая власть, которая была бы в состоянии проводить курс на народовластие, на построение правового государства.

А что у нас? В рамках реформы политической системы властные функции передаются от партии конституционным органам. Таким образом, уже в недалекой перспективе произойдут органические изменения, к чему нам надо быть готовыми, иначе мы опять будем посыпать пеплом наши поредевшие волосы и корить себя за неготовность, за некомпетентность, за отсутствие прогностики. Надо считаться и с возможностью образования иных партий.

Возникает, таким образом, острейшее противоречие между необходимостью продолжения и углубления перестройки и ослабленностью систем управления на всех уровнях, но особенно на центральном. Это противоречие должно быть устранено, ибо оно содержит возможность новых и острых антагонизмов.

Нужны новые органы власти и отработанная система взаимоотношений между ними. Новые кадры и люди, воспитанные в уважении к демократии и закону. Нужны сами законы и четкие, ясные процедуры их исполнения. По всем этим вопросам мы еще много будем спорить друг с другом. Не все сможем решить и сегодня.

Общество должно быть надежно защищено от беззакония, от попыток со стороны никого не представляющих безответственных или коррумпированных сил узурпировать власть. Общество должно быть излечено от правового нигилизма.

Убежден, что введение поста Президента СССР придаст всей нашей политической системе в целом способность к оптимальному в каждом случае сочетанию разных форм и средств управления, оптимальному разделению властей, но и синтезу власти, а главное — будет означать ускорение демократического процесса.

Надо выходить из медузообразного состояния власти и укрепить суть подлинной демократии, основанной на законе».

В этом выступлении содержались серьезные предупреждения об опасных тенденциях в развитии ситуации в стране. Я видел в установлении поста Президента преграду попыткам «неконституционного стремления к власти», попыткам «коррумпированных сил узурпировать власть», а также «возможность образования иных партий» и необходимость «перегруппировки политических сил».

Увы, «неконституционное стремление к власти» очень скоро все же привело к попытке государственного переворота в августе 1991 года, а хаотическое образование «диванных партий» сильно затормозило демократическое развитие в стране. Перегруппировки политических сил не произошло, а что касается коррумпированных сил, то они сегодня прочно и, видимо, надолго обвенчались с властью.

Итак, Верховный Совет после острой дискуссии принял решение об учреждении поста Президента СССР. Голоса распределились следующим образом: «за» — 347, «против» — 24, «воздержалось» — 43.

Михаил Сергеевич попросил меня выступить и на съезде народных депутатов 12–15 марта 1990 года, избиравшем Президента. Он явно побаивался за результаты. Обстановка на съезде оказалась более сложной, чем на заседании Верховного Совета. В перерывах между заседаниями я слышал упорные разговоры о том, что Горбачева не выберут, что его шансы нулевые, что надо искать новую кандидатуру. С одной стороны, говорили о том, что он недостаточно демократичен, а с другой — что слаб характером, а потому не сможет навести порядок. В кулуарах в качестве кандидатов на этот пост назывались имена Вадима Бакатина и Николая Рыжкова. Подходили и ко мне с предложением о президентстве.