Фанфик Everything I am - Фанфикс.ру

— Скажи прямо, — предлагаю я, не мигая сверля его глазами.

— Да черт с вами. Не хочу, — он машет рукой и отворачивается, — не скажу я никому.

Он, сгорбившись, уходит, а Гермиона в растерянности поворачивается ко мне:

— Ты хоть что-нибудь понимаешь?

— Кажется, понимаю, — отвечаю я и даже улыбаюсь.

— Он примет это, Гарри, должен принять, — расстроенно бормочет она, не слушая, — Рон же всегда говорил, что ему безразлична ориентация…

— Вы что, обсуждали меня? — я практически не чувствую удивления.

— Несколько раз, еще зимой, пока не были уверены… Да Рон сам говорил, что это нормально, я его не настраивала!

— На словах всегда легче, чем в действительности, — горько говорю я, — пошли, что ли, у нас сейчас Высшие Зелья начнутся.

— Идем, — решительно кивает Гермиона.

Мы почти доходим до класса, когда она заглядывает мне в лицо. Глаза у нее грустные, но глубоко внутри все-таки улыбаются:

— А как ты теперь чувствуешь себя на его уроках? Незаметно, чтобы он делал тебе скидки.

— Да ты что! — фыркаю я искренне, — скорее летом снег пойдет! Я вообще не думаю об этом нигде, если только мы не одни, — шепотом прибавляю я. — На его лекциях даже в голову не приходит ничего… такого. Честно.

— Я почему-то так и поняла, — кивает Гермиона, — наверное, это два совсем разных человека: для всех и для тебя.

Я не отвечаю на ее слова, хотя в них определенно есть доля истины. Но ведь он только мой… да даже не любовник, раз я продолжаю в мыслях называть его «Снейп» и «он», без имени.

Так какое мне дело, вижу ли я его иначе, чем окружающие?

Или держится ли он со мной не так, как с остальными?

А вот до этого мне, кажется, есть дело.

Потому что я в самом деле не намерен допускать никого, кроме себя.

О Мерлин, святой и великий.

Почему?

Он спит со мной. Я сплю с ним. Мне это нравится. Может быть, ему тоже, раз он на это согласился при таком риске. Он заставляет меня чувствовать себя живым и нормальным. У нас классный секс.

Но ничего больше! А вышеперечисленное… оно ведь не соединяет накрепко. Так что это не то чувство, которое сегодня характеризовал Флитвик. Не возникшее из цепочки обстоятельств и дружбы.

У нас только физиология. И моя кретинская ревность.

Два разных человека. Для всех — и для меня.

Снейп.

Я вхожу в кабинет, не поднимая головы.

* * *

— Итак, на прошлом занятии вы готовили зелье «Сновидений без кошмаров». Уместнее было бы назвать это времяпрепровождение порчей ингредиентов. Сегодня вам предстоит та же процедура, однако я надеюсь на более успешные результаты. В противном случае я буду… недоволен.

Снейп идет между рядами, и головы студентов рефлекторно склоняются ниже к котлам. Я помню, что должен вести себя соответственно, и спешно отвожу глаза, успев заметить, как Рон морщит нос, нарочито не глядя на меня. Наверное, иронизирует над моей маскировкой. Или думает, я настолько зависим от Снейпа, что и глянуть в его сторону опасаюсь, чтобы себя не выдать.

Я вздыхаю, считаю до трех и поднимаю голову. Как раз вовремя для того, чтобы столкнуться взглядом с подошедшим вплотную зельеваром.

Он хорошо меня научил, надо отдать должное. Сердце ухает куда-то вниз, когда я вижу его так близко, но на лице остается затверженное перед зеркалом угрюмо-неприязненное выражение.

На лице Снейпа тоже ничего не отражается. Он смотрит на меня, как на пустое место, и минует наш стол.

— Я задал вам контрольные вопросы по испорченному зелью, — раздается его голос за моей спиной, — мистер Забини, будьте добры пройти по классу и собрать работы. Те, кто не справился с заданием на прошлом уроке, могут приступать к обработке составляющих для повторного приготовления. Мистер Малфой, мисс Грейнджер, Уизли и Поттер, а также вновь прибывшие…

На моей фамилии в его тоне появляется отвращение, которое меня абсурдно задевает. Это игра, это внешнее, повторяю я себе, пытаясь унять поднимающуюся в груди досаду. Раньше мне было все равно, какие бы интонации ни звучали в голосе Снейпа при обращении ко мне. А теперь я знаю, что на самом деле он не равняет меня с землей презрением, и все равно завожусь. Ерунда какая-то.

-… Вы будете заниматься приготовлением следующего зелья из того же лекарственного цикла. Перечни ингредиентов для обеих групп на доске. Прошу внимательно прочесть заголовки и не перепутать, кто что готовит. За ошибочно выбранное к приготовлению зелье, даже удачно сваренное, студент любого из факультетов понесет наказание. Впрочем, не смею рассчитывать, что вы сделаете правильно хоть что-нибудь, коль скоро после шести лет обучения моему предмету путаете мяту с наперстянкой. — Невилл заливается яркой краской, несколько человек фыркают, прикрыв руками рты.

Я пробегаю глазами список компонентов и размышляю о том, как Снейп отреагирует, если мы с Роном будем готовить зелье по отдельности.

Сегодня это «Заказ снов». Я даже не подозревал, что по снам существует такое количество снадобий. Это, по всей видимости, позволяет выбрать сновидение по желанию. Я ловлю себя на мысли о том, что хотел бы попробовать, когда будет готово. Если оно получится, конечно.

Ладно, так или иначе, но с Роном я сегодня в паре работать не хочу. Он, по-моему, тоже не рвется. Я встаю, прохожу к шкафу с ингредиентами и начинаю набирать их, сверяясь со столбцом названий на доске. В сторону Снейпа я не смотрю, опасаясь, что мне опять придет в голову что-нибудь несусветное. Сейчас я думаю только о задании. Ну и о том, как разруливать ситуацию с лучшим другом.

Когда я иду обратно, мой локоть почти задевает рукав Снейпа, потому что он что-то ищет в ящике стола. Там должен водиться шоколад, мелькает мысль. Ага, как зайцы в лесу, ехидно хмыкает внутренний голос. Я прохожу мимо и возвращаюсь за парту.

Рон мрачно наблюдает, как я раскладываю травы, сушеные стрекозиные крылья и дробленый черепаший панцирь перед разделочной доской, как наполняю водой котел и начинаю нарезать первую порцию пижмы. Похоже, она одна из обязательных составляющих для снотворных.

— Я не понял, — свистящим шепотом прерывает он царящее между нами молчание, — а я что должен делать?

— Идти за котлом и ингредиентами, — отвечаю я вполголоса, проглотив стоящий в горле ком.

— То есть… — он моргает рыжими ресницами, словно не веря собственным глазам, — мы что, по отдельности варить будем, что ли?

Я не отвечаю, хотя его сопение слышно, кажется, на полкласса. Гермиона, по крайней мере, его точно уловила среди стука ножей.

— Я с тобой работать не хочу, — отвечаю я наконец безличным тоном.

Я не буду драться с тобой, Рон. Не буду ничего объяснять и требовать извинений. Не унижу этим ни себя, ни тебя. Каждый волен иметь собственное мнение.

В чем-то я тебя даже понимаю. Честное слово, понимаю. Чистому натуралу моя ориентация и так должна была стать соринкой в глазу, каким бы он ни был другом. А уж если тем, с кем я встречаюсь, оказался Снейп… Мерзкий сальный урод, так Рон всегда его называл, пока я не запретил, да?

Я понимаю тебя, Рон. И можно сказать, что не сержусь на нанесенную обиду.

Я просто не буду работать с тобой.

И разговаривать по возможности тоже.

Потому что все понять — не значит все простить.

Какое-то время Рон сидит, глядя на мои руки, на то, как я ссыпаю в котел искрошенные соцветия. Потом ставит на стол локти и кладет подбородок на переплетенные пальцы:

— А вот не стану я ничего делать. У него наверняка все в граммах подсчитано. И если тебе ничего не будет, то с меня сто баллов снимет как пить дать.

Я не трачу времени даже на то, чтобы пожать плечами. Я просто не слышу его слов, как будто место рядом пустует. Самое смешное, что я почти не прилагаю к этому усилий. Закрывать сознание можно, оказывается, не только от враждебного проникновения, но и от присутствия рядом.

Я толку в ступке кусочки черепашьего панциря и позволяю мыслям перескакивать с предмета на предмет, не задерживаясь на чем-то конкретном.

Сегодня пятница. Всего три дня назад думалось, что жизнь лишена смысла: мне в любом случае предстоит убить или быть убитым. Единственно возможным способом свернуть с колеи казалось самоубийство. Пусть я ни разу не произнес про себя этого слова, я хорошо помню серую пустоту, заполнявшую мир. Отчаяние не всегда ослепляюще-остро. Оно может быть тусклым, выдавливающим воздух из легких. Лишающим способности смотреть в грядущий день.

Что сидящий со мной долговязый рыжий парень знает о таком ощущении? Что знает о том, каково это — когда тебя выдергивают с края, доказывая не словами, а действиями, что ты нужен: не только потому, что должен выполнить свое предназначение, но потому, что желанен, и не абстрактному «магическому миру», а конкретному человеку?

Рон ничего не знает, усмехаюсь я про себя; и счастье его, что не знает. Я рад буду, если он не обогатится подобным опытом. На больший срок растянется юность. Вот только как быть с тем, что нам уже практически не о чем разговаривать? Почему с Гермионой мне легко по-прежнему, а с Роном сделалось сложно? Когда это началось?