Прекрасная разбойница - Констанция Беннет

— Кэтлин, что случилось? Ты себя плохо чувствуешь? — встревожился Эрик.

— Нет-нет, все в порядке.

— Не обманывай меня, я же вижу: что-то не так. Ну ладно, поедем домой. Если ты плохо себя чувствуешь…

— Эрик, прошу тебя… Я чувствую себя хорошо, — горячо прошептала Кэтлин. — И не позволю этим шакалам заставить меня уйти отсюда. Нам с тобой нечего стыдиться, и мы останемся.

Поняв наконец, что так расстроило жену, Эрик взял ее руку, и Кэтлин с силой сжала ее. Так они и сидели до конца спектакля, уже не занимавшего их. Когда занавес опустился, Эрик поднялся.

— Прости меня, Кэйт.

Кэтлин удивленно посмотрела на него:

— Ты просишь у меня прощения?! Тебе не за что извиняться, ты не сделал ничего плохого. Скорее я должна извиняться перед тобой. Ведь это мои знакомые вынесли тебе приговор, как только кто-то пустил этот отвратительный слух. Это они должны просить у тебя прощения, и, когда преступник будет пойман, даю слово, им придется это сделать.

Улыбнувшись, Эрик поцеловал ее в лоб.

— Разве я еще не говорил сегодня, что ты у меня замечательная?

— Отвези меня домой, Эрик, и я постараюсь доказать тебе вто…

— Слушаюсь, мадам. Здесь есть боковая дверь, может, выйдем через нее? Так будет быстрее…

— Еще чего не хватало! Чтобы они подумали, будто мы чего-то стыдимся! Ну уж нет. Я возьму тебя под руку, и ты проведешь меня через зал.

Гордясь ее смелостью и твердостью — ведь любая другая женщина постаралась бы незаметно ускользнуть, видя столь явное публичное осуждение, — Эрик вывел жену через фойе из театра. Завидев их люди затихали, но едва супруги отходили, как разговоры возобновлялись. Кэтлин не сомневалась, что все судачат о них. Силас не сразу подъехал за ними, и, усевшись в ландо, Кэтлин зябко поежилась.

— За последние часы заметно похолодало, — заметил Эрик, укутывая Кэтлин в меха. — Наверное, нужно было заказать для нас комнату в одном из отелей. Теперь-то они все уже просто переполнены,

— Верно, — согласилась Кэтлин. — Все, кто живет за городом, побоятся возвращаться ночью. — Она усмехнулась. — — Что ж, если на нас нападет Черный Пират, может, это и убедит жителей Чарлстона в твоей невиновности…

Ее зловещая шутка поразила Эрика.

— Не говори так, Кэтлин. — Он обнял ее. — И даже не думай об этом. Клянусь тебе, я никогда не допущу этого.

Он сказал это от всего сердца, но, к несчастью, ему не удастся сдержать обещания…

Хотя Кэтлин и расстроил инцидент в театре, ей не хотелось, чтобы это омрачило рождественские праздники. С пылом и воодушевлением она украшала дом и готовила подарки для родственников и слуг. Эрик же занимался святочным поленом, что доставляло ему огромное удовольствие. Взяв с собой Ноя, искренне привязавшегося к нему, он отправлялся в лес, находил подходящий кусок дерева, который предстояло вырезать, отмочить и высушить так, чтобы полено горело ярким пламенем в сочельник, когда к ним приедут гости.

Кэтлин заканчивала последние приготовления, когда прибыли Оуэн и Эстелла, а вскоре вслед за ними и Венц. Пока Эрик развлекал мужчин, Кэтлин показала Эстелле и ее служанке приготовленные для них комнаты. Тильда превзошла самое себя с праздничным ужином, однако Кэтлин знала, что это не сравнимо с обедом, ожидающим их завтра, на Рождество.

В последнее время у Кэтлин уже вошло в привычку исподтишка наблюдать за дядей, однако на сей раз она не усмотрела ничего подозрительного. Хотя все присутствующие, разумеется, не забыли о зловещем Черном Пирате, заговорили о нем всего один раз однако и тогда дядя Оуэн выказал поддержку и понимание своему новому родственнику. Вообще последние недели он много общался с Эриком, объясняя ему основные принципы работы конторы, занимающейся морскими и речными грузовыми перевозками. Оуэн даже обещал завести на Эрика специальные финансовые документы. И Кэтлин решила, что, пожалуй, пора простить дядю за его прежнее отношение к ней. Поэтому теперь, когда родственники гостили у нее, она делала все возможное, чтобы угодить им.

В рождественское утро Кэтлин и Эрик обменялись подарками. Эрик пришел в восторг, получив от жены теплый шлафрок, и не скупился на похвалы, превознося ее мастерство. Кэтлин тоже осталась очень довольна подарком Эрика — роскошным сверкающим бриллиантовым колье и серьгами.

Спустившись вниз, молодые супруги одарили слуг. Кэтлин сказала им, что, приготовив и подав праздничный обед, они смогут вдоволь попировать.

В этот чудесный день Кэтлин было жаль расставаться с гостями после обеда. Однако когда все уехали, а она и Эрик удобно устроились рядышком перед горящим камином, Кэтлин подумала, что именно об этом и мечтала.

— Я рада, что с дядей Оуэном все хорошо обошлось. — Она положила голову на плечо мужа.

— Да, похоже, ему удалось сделать над собой усилие. К тому же он сделал тебе щедрый подарок.

— Ты прав. — Кэтлин вспомнила прекрасную гнедую кобылу, подаренную им Оуэном. — Уверена, Аполлону она тоже понравится. Они дадут превосходное потомство, уверена. Тогда наш сын будет учиться ездить верхом на жеребенке. Скажи мне, тебе нравится имя Лили?

— Для нашего сына? — пошутил Эрик. — Нет, не слишком. Признаться, я предпочел бы что-то более мужское. Пруденций, например… Но Лили? Нет, это уж слишком женственно.

Кэтлин рассмеялась:

— Ты же прекрасно понял, что именно я имела в виду. Я говорила о кличке для лошади, глупый…

— Ах, для лошади! Ну, это совсем другое дело. Да, кличка Лили мне нравится. — Крепко обняв Кэтлин, он рассмеялся собственной шутке.

— И мне тоже. Лили… как ты понимаешь, это уменьшительное от Лилипута. Жаль, что здесь нет сейчас Гулливера. Он бы тоже был ей подходящей парой.

— Если ты хочешь видеть Гулливера, он скоро здесь будет.

— Что это значит? Разве ты не продал Гулливера, покидая Кингстон?

— Конечно, нет! А несколько месяцев назад я попросил одного агента в Кингстоне переправить коня в Чарлстон. Поэтому скоро он будет здесь.

— Как хорошо! После родов мне уже никто не запретит скакать верхом, и тогда мы с тобой еще посоревнуемся. Предупреждаю, на сей раз тебе будет не так-то просто обогнать меня, как тогда, в Кингстоне. Аполлон устроит такую скачку, что Гулливер о ней не скоро забудет. Ну а что касается жеребца-производителя для Лили, то пусть она решает сама.

Эрик усмехнулся:

— Кстати, если уж речь зашла о потомстве, я приготовил небольшой сюрприз для нашего сына — ну, или для дочери.

Эрик пошел в библиотеку и вскоре вернулся с огромным пакетом.

— Окажи мне такую честь, открой… Кэтлин просияла.

— С удовольствием. — Она развернула яркую оберточную бумагу. — Ох, Эрик, как же это прекрасно! — Кэтлин увидела небольшой деревянный матросский сундучок с резьбой.