О Понимании - Василий Васильевич Розанов

учреждение, закон, реформа или что другое подобное задуманное есть цель; то, что предшествует осуществлению этого задуманного и подготовляет его, есть средство; то, что предшествует сознательному употреблению средства, есть идея того, что осуществится с выполнением цели; и, наконец, за всею этою целесообразною деятельностью лежит дух, в котором возникла идея будущего желаемого и который находит и употребляет средства для ее выполнения. Напр., целесообразная деятельность нашего государства, выразившаяся освобождением закрепощенного прежде сословия земледельцев, распадается на 1) реформу 2) ее подготовление и осуществление 3) идею реформы; 4) сознание, в котором возникла эта идея. Подобным же образом и на те же части распадается и всякая целесообразная деятельность. Эти члены суть постоянные, необходимые и неизменные элементы целесообразности.

Перейдем теперь к определению этих членов: цель есть то, что через существующее осуществляется сознавшим ее как достойное существования (res, in quam idea rei per id, quod in re, fit), или просто – осуществляемое, τ. е. становящееся действительным, но чего еще пока нет. Средство есть то, через что осуществляется сознанное достойным существования (id, quod in re ad ideam rei in rem faciendam) или просто – осуществляющее, τ. е. то, что существует, но не для себя, а для того, чтобы существовало другое. Идея цели есть образ или понятие, которое возникает в духе и стремится выразиться в веществе (idea rei est id, quod in intellectu nascitur et in materia exprimitur), или просто – осуществляющееся — то, что пребывает в целесообразности и движет ее, что через нее как процесс находит свое осуществление.

IV. Определив, таким образом, что такое целесообразность и каков состав ее, перейдем к определению формы существования, места пребывания и сферы распространения ее.

Что касается до формы существования, то, несомненно, что многие из явлений целесообразности имеют их все три: потенциальную, образующуюся и реальную. Так, напр., известное целесообразное действие человека существовало потенциально в разуме его, который был способен создать цель, которую создал; образовывалось, когда цель эта возникала и уяснялась в его сознании; и, наконец, существует реально, когда целесообразное действие совершается, происходит. Другие явления целесообразности имеют, как кажется, форму существования вечную реальную; но это темная сторона вопроса, требующая точнейших изысканий для своего утверждения или отрицания. Справедливость или ошибочность предположения о том, что существует такая вечная форма целесообразности, зависит от того, раздвинем ли мы пределы ее за границы человеческой деятельности или всецело заключим ее в этих границах. В первом случае, несомненно, окажется, что нечто вечно пребывающее в природе вечно выполняет какую-нибудь цель; во втором случае все явления целесообразности будут необходимо временны, как временна вся деятельность человека.

Цель же и средство в форме своего существования обусловлены формою существования целесообразности, в пределах которой они заключены и которую они образуют собою. Но в самой природе их существования есть большое различие: цель существует временно или вечно, смотря по тому, как существует целесообразность, в которой она лежит, но при этом она остается неподвижна и неизменна во все время пребывания заключающей ее целесообразности; напротив, средство изменчиво, оно может быть уничтожено и заменено другим. И то, и другое вытекает из самой природы этих членов целесообразности и логически выводится из определений этой природы: цель не может ни уничтожаться, ни изменяться без разрушения всей целесообразности, потому что для нее нечто пребывает или совершается, но не она для чего-либо пребывает или совершается – так что нет ничего, что имело бы силу ее уничтожить или изменить; средство же, пребывая для другого, а не для себя, может быть изменено, если этого требует другое, или даже – уничтожено и заменено иным средством, если оно лучше ведет к той же цели.

Сферою же, где пребывает целесообразность, может быть как в вещах, так и в явлениях, только строение, т. е., следовательно, в первых – форма и во вторых – процесс. И в самом деле, все пребывающее (вещи в обширном смысле), как это уже было высказано ранее, разлагается на вещество, из которого оно состоит, и на строение, которое приняло вещество в том, что из него состоит. Но в веществе целесообразность не может быть заключена, потому что вещество повсюду одно, а цели различны; напротив, строение столь же разнообразно в вещах, как и цели их, и, следовательно, может быть выражением и органом целесообразности; а так как этим выражением не может быть вещество, то, следовательно, строение не только может, но и необходимо есть выражение целесообразности. Далее, вещество вне формы не имеет направления, оно повсюду однородно, тожественно и не имеет в себе различий; для целесообразности же, которая по самой природе своей есть стремление целесообразного к чему-либо, что мы называем целью – необходимо направление; и именно в форме это направление, столь необходимое для целесообразности, не только присутствует в высокой степени, но и составляет ее собою: форма и есть само направление или, точнее, система направлений, в известном порядке расположенных, т. е. так же направленных. Справедливость этих теоретических положений подтверждается единичными примерами: цель стола, дома, государства выразилась в их строении, форме, а не в веществе и вообще не в том, из чего они состоят (в рассмотренных примерах – не в дереве и не в массах людей и земель, но во взаимном расположении и соотношении частей). С другой стороны, теоретические положения утверждают необходимость и всеобщность замечаемого в единичных случаях: не только в столе, доме и государстве целесообразность выражена в строении, но, напротив, в этих вещах она выражена в форме потому, что они суть конкретные воплощения целесообразности, которая всюду и вечно выражается необходимо в строении. Также и совершающееся состоит из того, что участвует в совершении (напр., газы в горении), и из самого процесса совершения (напр., в явлении горения процесс соединения атомов горящего тела с атомами кислорода). Но участвующее в каком-либо единичном совершении присутствует не только в нем одном, но и во многих других процессах, цели которых все различны; напротив, одни и те же процессы всегда имеют одну цель. Следовательно, целесообразность лежит в механизме процесса, а не в том, что процессирует. Далее, в процессе есть движение, которое так же необходимо для целесообразности, как и направление, потому что она (целесообразность) есть осуществление несуществующего, т. е. стремление того, что есть, к выражению в себе того, чего нет; напротив, в том, что процессирует, не заключается никакого движения, если из него изъят процесс.

Эти общие теоретические положения имеют неизмеримую важность для определения целей единичных вещей и явлений. Раз мы знаем, в чем именно может быть скрыта цель чего-либо познаваемого, мы