Девочка по имени Аме - Анна Аршинова

Рихард посмотрел на него с выражением усталого равнодушия. Возмущения Хорхе его давно не трогали. Да что тут греха таить: они его никогда не трогали!

— Ты виноват.

Как клеймо.

Хорхе никогда не считал нужным скрывать своего мнения о том, что если бы Рихард вел теорию и практику фехтования с незапамятных времен, то Сусаноо бы давно одержал победу и уничтожил ками как вид. На самом деле, слова "Рихард" и "фехтование" не сочетались в принципе, но какой-то умник (уж не Эхисса ли?) поставил их в один ряд. И теперь все Синсэн Аши Сюгендо страдали от этого. Конечно, страдания Хорхе были наиболее яркими, о чем он постоянно напоминал окружающим.

— Скажите, господин ректор, вы действительно хотите запретить людям носить мечи? — Ванесса, эта бестия, которой стоило родиться мужчиной, чтобы не быть этой ужасающей пародией на женщину, задала, как всегда, самый непредсказуемый и нежелательный вопрос, который, конечно, уведет мысль Хатимана от теории фехтования к политике.

"Мне нужен другой наставник", — подумал Хорхе. Самообучение — это слишком скучно, ведь оно подразумевает под собой книги и одиночество, а себя показать не представляется возможным. Этот вариант отметался сразу. Пожалуй, стоит поискать претендента.

— Как вам известно, уже около пятисот лет людям запрещено носить катаны. Это прерогатива только ками или Аши. Простой народ ходит с вакадзаси (2). Из-за людского нежелания с ними расстаться возникает масса несчастных случаев.

— Но, спасая единицы от несчастных случаев и банальной поножовщины, ведь именно это имеет ввиду господин ректор, — Хорхе бросил на родителя насмешливый золотой взгляд, — мы рискуем оставить их беззащитными против йокаев.

Эхисса говорила, что отпрыск банально мстит своему родителю за то, что он не оправдывает его ожиданий. Хорхе на это заявление обычно высокомерно фыркал: какая скукота, строить подобные козни! Ему нравилось другое — разбивать идеальную, прекрасно лицемерную ложь ректора; видеть, как он меняется в лице, как расширяются его глаза, и в них вспыхивает что-то вроде обиды. Рихарда так забавно "предавать". Правда и это зрелище давно не ново и потому уже скучно.

— Люди со своими "ножичками" не могут спасись даже от среднестатистического йокая, — Эдгар, вспыльчивый и упрямый — о, как его не любил Хорхе! — посмотрел на него своим единственным густо-фиолетовым глазом. Хорхе считал, что цвет его глаза совершенно не сочетаются с его буйной рыжей шевелюрой. Говорят, что Эдгар потерял второй глаз, когда еще был человеком, потому Сейкатсу его не восстановила. Хорхе же считал, что он просто притворяется. И глаз у него на месте, просто так ему удается выглядеть более устрашающим.

— Большинство йокаев можно убить только с помощью Сейкатсу, — мягко напомнил Рихард. Непреложная истина, но все равно.

— Вы просто хотите, чтобы вашими стараниями люди почувствовали себя полностью беззащитными! — Хорхе бросил это как обвинение таким тоном, что оппоненты должны немедленно почувствовать себя последними сволочами.

— Защищать людей — это завет Великой Богини Аматэрасу, — сдержанно улыбнулся Рихард.

— Неужели ты мог подумать, что я позабыл об этом? Разве же я мог?

— О! Как говорит! — заржал Эдгар. — Может, ты подумываешь о том, чтобы стать йокаем? Так это просто, только сними ограничитель. Думаю, в новом качестве ты будешь красивее. Йокаям не нужно оружие, а значит — больше не придется позориться в додзе(3)!

Хорхе бросил на одноглазого яростный взгляд, собираясь ответить нечто колкое.

— Тихо! — вмешался Рихард. — Тишина в классе!

Хорхе усмехнулся. Так и быть, он поговорит с этим наглецом позже. Никуда он не денется.

— Я думаю о том, чтобы запретить людям носить вакадзаси. Конечно, это не будет касаться охранных структур: полиции и пожарных, — продолжил "первоначальную" тему Рихард.

Все- таки это было глупо. Очень глупо. Люди не станут развооружаться, если сами того не хотят. А они — не хотят. В итоге, больше сил положишь для того, чтобы поддерживать порядок, а йокаи тем временем расплодятся.

По окончанию лекции, Хорхе бросил недовольный взгляд, полный немного упрека на своего родителя, и быстро покинул зал. В коридоре нашлось зеркало, и Хорхе подошел к нему, осматривая себя с головы до ног: не растрепались ли золотые волосы, туго ли заплетена коса, идеально ли сидит на нем форма Синсэн Аши, ведь он не Эдгар, который носит свою одежду, как попало. Расправляя несуществующие складки, Хорхе заметил, что за его спиной мелькнула тонкая фигура Дамиана.

— Впечатляющий спор, — улыбнулся он, становясь за спиной Хорхе. Отпрыск Хатимана презрительно фыркнул и посмотрел на визитера взглядом, в котором читалось: "Ты кому пытаешься льстить? Я тебя вижу насквозь". — Меня всегда интересовало: ты сын ректора Академии Аши, но Академией почему-то заправляет школа Сошу. Неужто тебе изменила хитрость Ямато?

Хорхе повернулся, глядя на Дамиана. Они были почти одного роста и теперь стояли лицом к лицу, так близко, что едва не касались друг друга. Улыбка отпрыска Хатимана была сладка, точно мед.

— Разве утонченная школа Мино может понять всю глубину хитрости Ямато?

— Я даже и не пытался, — Дамиан выставил руку вперед в защитном жесте.

— Наберись терпения, мой дорогой друг. Обещаю, скоро власть переменится, — пообещал Хорхе, таинственно понижая голос.

Но, к сожалению, это невозможно, пока Хорхе не научится сносно обращаться с мечом. До тех пор позицию Эдгара будет трудно поколебать. И даже если Хорхе трижды первый в кехо (4), или лучший взломщик щитов за всю историю Поднебесной, его попытки обречены на провал. Нужны хорошие показатели в бою, но их нет, потому что Хорхе не умеет фехтовать.

— Я буду ждать, — Дамиан коротко поклонился и двинулся плавной походкой по светлому коридору. Хорхе вслед ему высокомерно фыркнул и направился в столовую — близилось время обеда. А после легкой трапезы планировались тренировки с мечом в додзе. Самое ненавистное время! Эдгар специально его подначивает, и громко смеется, когда Хорхе пропускает очередной удар. Ему хорошо, ему не нужны ни другие наставники, ни дополнительные занятия — этот проклятый ками родился с луком в одной руке и с катаной в другой. Эдгар был лучником. Самым лучшим, самым метким, самым выдающимся. И это злило Хорхе. Потому что сам он из лука стрелял хорошо если посредственно, а то и вовсе плохо. И у него было два глаза, хорошее зрение, большие амбиции и природная ярость. Так чего ему не хватало? Наверное, таланта. Этот одноглазый был талантлив, до тошноты. И лук в его руках превращался в грозное оружие, которым он владел виртуозно. И его меткость поражала. Как поражала способность просчитывать все до мелочей: и жесткость тетивы и направления ветра. Он был уродлив на вид, Хорхе тошнило от одного его вида, и в тоже время он был великолепен. И еще он всегда смеялся, когда Хорхе натягивал лук, или ломал очередную никчемную железку, которую по ошибке называли мечом.