Обречённые. Том 1 - Павел Буркин

Кому? Пак осмотрел ближайшие улицы. Ага, вот они, голубчики! По улице медленно полз броневик с крупнокалиберным пулемётом (нет, даже не пулемётом, а целой пушкой, и сам он гораздо больше того, первого — внутри, наверное, может ехать целое отделение) и какими-то трубками явно военного назначения по бокам. По бокам от машины идут четверо рослых пехотинцев в боевых скафандрах, выставив перед собой штурмовые винтовки. Наверняка ещё несколько человек прячутся в чреве машины, под прикрытием брони. Тринадцать, считая с Хямой и Тотей, безоружных землекопов, которых возглавляет то ли дурак, то ли предатель — против десятка солдат с железяками и броневика. Что может такая машина, Пак успел испытать на своей шкуре. В самом начале, когда «туристы» забавы ради перестреляли поселковую малышню. И его бы пристрелили — не будь он таким живучим. А тут не пулемёт, целая пушка. Попади в голову её снаряд — мозги по всей улице придётся собирать. Идут не торопясь, но минут через пять всё едино будут. С этой глупой сварой надо кончать немедленно. И средство тут только одно.

Не медля ни секунды, Пак нацелился на Зяму. Тот уже расслабился, торжествуя победу и думая, что противника осталось только добить. Лопата медленно — то есть на самом деле довольно быстро, но у Пака сейчас счёт времени был другой — устремилась ему в лицо. И всё же удара не последовало: Пак почувствовал неслышимую команду, заставившую руку с лопатой отдёрнуться. Он изо всех сил напрягся — и даже различил канал, по которому шли команды. Да, Зямой управляли. Управлял Вождь.

Ещё одна ниточка тянулась к Тоте: теперь стало ясно, что они все заодно. И заодно с забарьерцами! Они вызвали тех, кто убьёт его, или возьмёт в плен! Остальные — просто расходный материал! Но даже этого оказалось мало: на самом пределе нового зрения, за пеленой смога, за самим Куполом, в небесной синеве купалась поистине огромная крылатая машина, под завязку нагруженная боеприпасами. Из её необъятного чрева вот-вот вырвется огромная ракета, способная прошить землю и камень и выжечь изнутри весь подземный городок. Общинников тоже приговорили, а может, и самого «вождя»! Крылатый гигант кружил над Подкупольем, выжидая приказа…

Пак представил себе, как рвёт призрачную пуповину зубами, перекусывает клешнями, рассекает лопатой, которой у него нет, перебивает пулями из оставшегося у Тоти пулемёта — вон он, висит у предателя за спиной… Отлично. Зяма замер, удивлённо трясёт башкой, не понимая, что он тут делает. Пользуясь моментом, Пак бросился к Тоте. Забрать пулемёт, пока предатель не предупредил своих! Убить гада!

В ход снова пошли новообретённые способности: Пак не знал, как они называются, но с каждым разом пользовался ими лучше. Всей силой своей воли он приказывал предателю сидеть на месте и ничего не делать. Подхватил выпавшую из руки Зямы лопату — и что есть силы метнул её, метя в горло Кидале. Тотя дёрнулся, он наверняка поспел бы отскочить — но воля Пака пригвоздила его к плите. Лопата разрубила горло, рассекла трахею, и воздух зашипел, выходя из мёртвого тела. В следующий миг в руке Пака снова был пулемёт. Лопату он бросил: пусть кто хочет, тот и подбирает, а ему копать — недосуг. Всё, накопался уже.

Пак осмотрел завал. Усердные не по уму, мутанты его почти разобрали. Если ничего не сделать, броневичок проскочит на скорости, а потом нашинкует всех с безопасного расстояния из пушки. А надо, чтобы он притормозил. Кровь из носу, надо!

— Вон ту глыбу — назад! — распорядился Пак и продублировал команду мыслеречью, как это делал Отшельник. Чача и остальные навалились на глыбу, но она зацепилась за прутья арматуры и лишь скрипела, не желая покидать привычное место. Особенно старался, пыхтел и кряхтел невысокий, но крепкий и мускулистый парень, семипалые руки цепко ухватили за камень, под кожей по груди перекатывались волны мускулов. Голова, бугристая, абсолютно лысая, даже без бровей и ресниц, взмокла, единственный зелёный чуб, что рос из бугорка на макушке, метлой скользит по плечам, все девять крохотных глаз выпучены.

«Его зовут Крысятник» — подсказало Паку сверх-зрение. Настроившись на его мысли, Пак понял: парень давным-давно хотел пустить пришельцам кровь, и очень зол на сдерживавших его баронов, особенно на Кидалу, который, в соответствии с прозвищем, надул и его. Крысятник уже усомнился в мудрости и авторитете Вождя, но ещё не стал сознательным бунтарём. Однако к Паку уже проникся неосознанным доверием — в момент, когда лопата разорвала горло Тоте. «Вот и первый помощник, — решил Пак. — Этому парню можно довериться». Теперь бы только не дать забарьерцам всех убить…

«Не успеем!» — с бессильной яростью решил Пак.

— Отставить! — уже вслух скомандовал он. — Прятаться в этом доме и доме напротив. Без команды не нападать.

Конечно, кирпичами можно и убить одного-двух солдат, если повезёт добежать, кого-нибудь зарубить лопатами. Ага, а потом всех порежет очередями в упор броневик. Проходили уже, знаем, и никакая живучесть не спасёт: снаряды — не пули. Значит, нужно, чтобы… Ага!

Понимая, что в случае провала погибнет первым, Пак потянулся к забарьерцам. Такого не делал даже Отшельник: тот проникал только в разум подкуполян. И если эта штука не сработает… Ну, же, ребятки внутри броневичка, вам так охота пи-пи! А водитель пусть присмотрит, если что, прикроет огнём из пушки, да и парни из боевого охранения не зевают. Против безоружных, дурковатых мутантов — больше, чем достаточно…

А к водителю БМП полезли в голову другие мысли: «Думаете, одним вам хочется до ветру? Если что, охранение прикроет, а до «Брэдлика», случись что, добежать успеем!»

Только что машина неторопливо, но и неумолимо двигалась по улице, перемалывая гусеницами асфальт. И вдруг древняя техника, завизжав траками, остановилась. «Приготовились!» — послал Пак мыслесигнал своим и продолжил обрабатывать чужих. Видя, как открылись бронедвери, и из машины горохом посыпались солдаты, все подобрались. Ага, ещё шестеро… Нет, седьмой вылезает, и похоже, именно он — командир. Надо запомнить, штуки эти на плечах, как их… О, погоны! Надо, чтобы он тоже обалдел и вовремя не подал правильную команду. Остальные сами сообразить не успеют. И можно будет их…

Пак дождался, пока до забарьерцев из охранения останется всего-то три метра — и, на сей раз только мыслеречью, скомандовал: «В атаку!» Одновременно сам выпрыгнул из-за поваленной бетонной плиты — и, будто делал это тысячи раз, навскидку резанул длинной очередью поперёк вышедших из машины фигур.

Грохот очереди, тугие толчки отдачи в раненное плечо, адская боль… «Мне пофиг, я железный!» — совсем как несколько дней назад Отшельник, скомандовал себе Пак. И плечо перестало болеть, будто его заморозило. «Я всё равно вас сильнее, падлы!»

Со злобной радостью Пак видел, как синхронно упали три фигуры из покинувших машину. Последним словил пулю унтер-офицер — из-под пробитого бронестекла аж брызнуло. «А ты уже не встанешь: все вы рохли, пулю в репу словили, и кирдык!» — удовлетворённо отметил Пак.

Удачно сработали и остальные. Правда, двое из забарьерцев успели дать заполошные очереди. Грудь прозевавшего момент Чачи прочертил пунктир попаданий, его отбросило в хаос бетонных обломков, задавленный хрип — и тело последний раз вытянулось в агонии. Винтовка второго бойца из охранения тоже дала короткую очередь, но свинцовая плеть лишь бесполезно стегнула бетон. Одновременно пулемёт Пака навсегда угомонил стрелка.

Подкуполяне не стали бросаться врукопашную — они дружно метнули лопаты. И так же дружно попали, да только лопаты лишь бессильно отскочили от кевларовой брони с титановыми вкладками, и масками из псевдостекла. Такого оборота Пак не ожидал, и надо было срочно что-то предпринять. Хорошо одно: тяжёлые кайла и лопаты, нежданно-негаданно прилетевшие кому в грудь, а кому в голову, опрокинули вояк наземь, заставили на миг выпустить из рук штурмовые винтовки… «Вперёд! Забрать стволы!» Семь уцелевших подкуполян метнулись к упавшему наземь несметному богатству — винтовкам с почти полными магазинами. Поднялись они недружно — но расстояние было небольшим, и времени хватило.

Без накладок снова не обошлось. Самым прытким оказался солдат из тех, кто выпрыгнули из машины. Одним движением перебросив винтовку к бедру, он выпустил короткую очередь в упор — и, обливаясь кровью, на бетоне растянулись двое из недавних «холопов». Но тут парень по имени Крысятник завладел винтовкой, прищурился, наводя оружие на стрелка — и высадил длинную, неаккуратную очередь в упор. Кевлар брони покрылся пробоинами, солдата, будто пинком великана, отшвырнуло почти к самой машине, голова в шлеме с глухим «бу-ум» с маху треснулась о задний каток. Следом по обезоруженным солдатам стали стрелять и остальные, с каждой секундой их число убывало — в отличие от лопат пули в упор вполне брали панцирь.