ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА - Юрий Губин

При нарастающих отрицательных параметрах окружающей среды, вызванных Виллафранкской трансгрессией мирового океана, в том глобальном иссушении, которое свирепствовало на Африканском континенте, особенно в южной его части несколько поменялась и структура ассоциаций гоминид той поры. Стали образовываться отдельные группы из мужских особей, которые все чаще стали выходить с территорий водоемов на просторы саванны (опыт в проведении таких экспедиций у африканов уже был). Это стало необходимо для охоты и добывания белковой пищи, количество которой становилось не достаточной для жизни ассоциации в полном своем составе в местах обитания. А без нее уже гоминиды не могли существовать. Сказывались миллионолетия, проведенные в экологической нише. Как мы уже говорили, на первоначальных этапах зарождающегося процесса охоты, охотниками они были не очень - то уж и хорошими и обеспечивали мясом в основном себя, хотя в удачные моменты при избытке добытого мяса они приносили его и самкам с детьми и подросткам. Но даже то, что самцы мало использовали ресурсы водоемов в местах обитания самок, было уже благом. Ассоциации австралопитеков, за неимением лучшего, даже заселяли такие водоемы, в которых могли находиться, короткий период времени, только самки с детенышами и подростки. Ресурсы этих территорий позволяли существовать, какое-то время, именно такому количеству особей, да и то с трудом.

В некоторых популяциях находящихся на границах своего ареала, через некоторое время, когда мужская часть ассоциаций настолько стала, адаптирована к новой для себя обстановке, находила приемлемыми условия в ландшафтах саванны, и при невозможности дальнейшего существования в водоемах, в связи с их высыханием, к ним присоединялась и вторая, женская, половина ассоциаций. Места обитания некоторых объединений гоминид переместились в саванну, вернее в ее предгорья, где были пещеры и гроты, с определенной влажностью и дневной прохладой и которые являлись прекрасным укрытием от прямых лучей солнца, но все-таки не далеко от водоемов где самки могли рожать и находиться с детенышами определенное время. Вот именно в тот период кожа гоминид стала интенсивно покрываться потовыми железами. На открытых просторах выживали и чувствовали себя комфортно только те особи, которые имели на теле их большее количество. Они могли дольше по времени заниматься охотой или делать большие по расстоянию переходы по открытой местности, под палящими лучами солнца. Данные изменения происходили у всех подвидов и видов гоминид появившихся в то время.

Так, что изменение обстоятельств жизни, под действием естественного отбора, просто предполагало возникновение большого количества потовых желез для лучшего охлаждения. Ведь при жизни в полуводной среде они, в общем-то, были не нужны, а при жизни на открытых просторах саванны, необходим механизм отвода излишка тепла из организма, который возникал при интенсивной деятельности. Потоотделение, такой интенсивности возникло у наших предков именно в то удивительное время, когда начинались формироваться многие наши достоинства и недостатки. Кстати, человек, в своем эволюционном движении во времени, до сих пор не нашел даже простых способов борьбы с перегревом организма, которые составляли бы морфологические особенности. Системы потоотделения, которая сформировалась в то время, для этого оказалось явно недостаточно и все потому, что эти гоминиды вполне эффективно могли защищаться от прямых солнечных лучей. Будь то водоемы, гроты, пещеры, опушки лесных чащ или искусственно созданные навесы, строительство которых автор вполне допускает.

Но это не значит, что гоминиды отказались от прежнего образа жизни. По-прежнему ассоциации, которые находили хорошие для жизни места по берегам водоемов, там проживали. Но кочевая жизнь уже внесла коррективы. Самцы уже начали довольно часто покидать места обитания и выходить в саванну для охоты, а самки для собирательства не далеко от водоемов. Именно в то время стала проявляться дифференциация ассоциаций гоминид. В данном организационном моменте начало их существования в «трех ипостасях» - группах самцов, отдельно самок с детенышами и подростковых подгрупп. В таком составе эти коллективные образования с некоторыми изменениями, зависящими от внешних условий, просуществовали миллионы лет. В данном внутрипопуляционном составе наши предки и продолжили движение к человеку. Кто из австралопитеков волей обстоятельств, слишком оторвался от водных бассейнов, тот или превратился в тупиковую ветвь, влившись в биоценозы, или просто исчез с лица земли, что однозначно.

Необходимо отметить, что разделение ассоциаций гоминид, а затем и социальных структур первых людей на две подгруппы по половому признаку, не носило постоянного характера, как это вроде бы должно быть в то время, когда самцы вышли в саванну и проводили там большее количество времени, а самки с детенышами находились в укромных местах высыхающих водоемов. Дело в том, что в жизни современного человека нет даже следов того, что на заре человеческой истории самки австралопитеков, продолжателей сукцессионного ряда, существовали долгое время, строго отдельно и продолжительное время от мужских групп. Строгое разделение популяций по половому признаку могло быть только в каких-то экстремальных условиях, когда обстановка требовала такого членения ради сохранения ассоциации и то не надолго. Если у наших предков длительный период существовала раздельная жизнь мужчин и женщин то в полнее возможно это превратилось бы в конце концов закрепившись в подсознании как способ существования, а оформившись генетически и в видовое поведение, но это был бы уже другой вид, а не мы.

Конечно, в современной человеческой жизни, в определенных бытовых ситуациях, появляется некоторая солидарность. Она проявляется как в мужских группах, так и в женских, если волей обстоятельств такие кратковременные социальные организмы возникают из-за какой-то специфики бытия. Причем женская солидарность более плотная из-за большого количества точек соприкосновения в бытовых вопросах, но и более конфликтная в малых напряжениях взаимоотношений. Но только и всего. Вот такое существование полов в принципе и является одной из сторон нашего видового поведения.

Если бы в ассоциациях предлюдей, а значит, затем и людей существовали группы, долговременно разделенные по половому признаку, то они и сейчас обязательно проявлялись в каких-то моментах нашей жизни через память поколений. Самое вероятное предположение о таком поведении, вытекающем из такого умозаключения, было бы стремление наших прекрасных женщин подсознательно стремиться к устойчивому групповому обособлению от мужчин, а мужчин, соответственно от женщин. Этого же, не наблюдается ни в каких формах.

Таким образом, на всем протяжении человеческой истории не было таких ситуаций, в которых бы существовали долговременные группировки индивидов, разделенные по половому признаку. Есть только устойчивая тенденция к существованию семейных групп. Она прошла красной нитью по всему сукцессионному ряду эволюции человека. Только экстремальные условия заставляли отклониться от данного направления, но в большинстве случаев это было уже у тех, кто ушел в сторону от сукцессионного ряда, то есть в тупиковых ветвях антропогенеза. Половой диморфизм развел нас, людей очень широко как в морфологически, так и в психологически. Конкретные формы в психологическом плане он стал проявлять на гоминидном уровне именно в те давние времена, когда представители мужской части ассоциаций австралопитеков в силу обстоятельств, стали покидать обедневшую ресурсами экологическую нишу, для пополнения их на просторах саванны. Это именно тогда гоминиды-мужчины постепенно стали превращаться в стройных, охотников бегунов.

В 60-х годах прошлого века, в США, экспериментальным путем, была обнаружена одна особенность работы мозга. Когда он опознает объект представляющий для данного человека интерес, диаметр его зрачка рефлекторно увеличивается. Согласно данных эксперимента, на женщин, самое притягательное действие оказывает изображение матери с ребенком, даже больше чем изображение одного ребенка. Вследствие эксперимента так же было определено, что мужчины почти не реагируют на фотографии детей или матерей с младенцами, но проявляют большой интерес к картинам природы. Данный эффект человеческой психики говорит о многом. Хотя бы о том, что на заре истории человечества, группы самок с детенышами находились относительно плотной группой в реализованной экологической нише в зарослях камышей и кустарников по берегам водоемов и на островах речных дельт. Мужские же особи тех гоминид выходили в саванные ландшафты для охоты. Так, что милые женщины, вы бесконечно не правы, когда думаете, что мужчина исправит свое отрицательное поведение, если вы родите ему очередного ребенка. Да хоть десять! Такой подход к проблеме исправления грубых недостатков мужчины - женский, и чисто по-женски. Мужчину, который наделен определенной коллекцией отрицательных для современного общества черт характера, оказывается этим не изменишь. Интересы двух половин рода человеческого, как видите, лежат в разных плоскостях, и крик женской души: «чего ему еще нужно, в доме порядок, дети ухожены, сам накормлен, чисто одет» – крик в пустоту. Это явление чисто биологическое записанное в памяти поколений и с ним не поспоришь. Его можно только смягчить, а как это сделать, этот вопрос не для этой книги.