Переписка - Рашид ад-дин

79

В лахорском издании глагольная часть сказуемого — слово *** вставлена издателем, в ленинградской рукописи (л. 18а) в данном месте сохранился глагол ***.

80

Данное письмо в 1930 г. было опубликовано на страницах журнала «Армаган» (год одиннадцатый, № 7) в том же начатом Вахидом Дастгарди разделе «Исторические письма», где печатались и другие письма Рашид ад-Дина. Существующие с лахорским изданием разночтения М. Шафи’ учтены и ничего нового в понимание письма не вносят.

81

Маулана Садр ал-Миллат ва-д-Дин Мухаммад Турке, по мнению М. Шафи’, основанному, к сожалению, на более поздних данных, принадлежал к роду кази Исфахана (см.: «Переписка», лахорское изд., стр. 58, прим. 1). Примерно о том же, но лишь как о предположении пишет в своей статье о завещании Рашид ад-Дина и Хусайн Нахджувани. Он считает, что Мухаммад Турке, по-видимому, принадлежал к роду исфаханских ученых и богословов и что род этот своими корнями восходил к городу Ходженду, откуда и появилось прозвище «Турке» (см.: X. Нахджувани, Васийат-наме, стр. 155—156).

Из «Переписки» Рашид ад-Дина мы знаем, что Мухаммад Турке относился к числу ученых мужей своего времени. Два принадлежащих ему сочинения упоминаются в письмах № 25 и № 37. В числе других видных представителей духовенства Мухаммад Турке получал обычно пенсию от Рашид ад-Дина (см. письмо № 19). Он и вообще был близким Рашид ад-Дину человеком (И.П. Петрушевский считает, что он был духовником Рашида, — «Земледелие», стр. 391) и пользовался его большим доверием. Об этом свидетельствует письмо-завещание Рашида (см. № 36), где он именно Мухаммеда Турке делает своим душеприказчиком. Рашиду посвящены и оба упомянутых выше сочинения Мухаммеда Турке. О том, каким влиянием пользовался Мухаммад Турке, говорит данное письмо, где в ответ на его сообщение о притеснениях и разорении, чинимом монгольскими битикчи в Исфахане и его округе, Рашид-везир пишет о принятых мерах.

82

В ленинградской рукописи (л. 19а) не ‘Али Фирузани, а ходжа ‘Али Кайравани.

83

Судебная практика времен Ильханов, которой постоянно приходилось иметь дело с поддельными ложными документами, предусматривала, что сомнительные документы должны смываться в воде. В указе Газан-хана «об установлении права собственности продавца до продажи» по этому поводу сказано следующее: «Непременно нужно, чтобы казий, когда садится судить в Доме суда, ставил на курси чашу, полную воды,, которую мы называли «чашей правосудия»...» («Сборник летописей», т. III, стр. 239; изд. GMS, стр. 228; изд. А.А. Али-заде, стр. 437), а в следующем указе — «о подтверждении предшествующих постановлений» — разъясняется: «Ту грамоту, право которой станет ясным, пусть он приведет в исполнение и придаст ей [законную] силу, а другую грамоту пусть смоет в «чаше правосудия»» (там же, т. III, стр. 242; изд. GMS, стр. 234; изд. А.А. Али-заде, стр 443).

84

Тамга — в данном случае налог, введенный на Ближнем и Среднем Востоке монголами, взимался в городах с торговли, с различных ремесел и всяческих городских промыслов и был чрезвычайно тяжел и обременителен для населения. Подробно о нем см.: В.В. Бартольд, Персидская надпись на стене Анийской мечети Мануче, СПб., 1911, стр. 33—37; А.А. Али-заде, История Азербайджана, стр. 216, 218; И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 386—387.

85

Как любезно объяснил мне А.А. Быков, в тексте имеется в виду известная на базарах средневекового Востока и описанная еще в VIII в. Абу Йусуфом в «Книге о харадже» практика обращения обрезков серебряных дирхемов. При этом, как писал Р.Р. Фасмер, «ценился металл, а не монетный кружок» (Фасмер, Об издании, стр. 481). Тассудж был одной из таких весовых единиц серебра и равнялся 1/24 дирхема (вес около 0,125 г) — см.: Sauvaire, Materiaux, стр. 25—26.

О распространенности этого явления и в последующее время свидетельствует ряд кладов монет XI—XIII вв., найденных в Средней Азии, которая в XIII в. также находилась под властью Чингизидов. «Характерной чертой этих кладов, — пишет Е.А. Давидович, — является то, что кроме целых монет они в большинстве случаев включают фрагменты разных размеров, причем число последних часто превышает число целых монет» (Давидович, Из области денежного обращения, стр. 99).

86

Упоминание о крупном рогатом скоте в ленинградской рукописи отсутствует.

87

Харадж в период господства Ильханов являлся в ряде их владений основным поземельным налогом. По определению самого Рашид ад-Дина, это — налог, который берут «наличными деньгами с некоторых областей... его платят во время урожая яровых» («Сборник летописей», т. III, стр. 260). Подробно об этом налоге см.: А.А. Али-заде, Термин «харадж», а также: И.П. Петрушевский, Земледелие, стр. 369—372.

88

В своей статье, посвященной тамговым сборам в государстве Ильханов, Р.К. Кикнадзе, цитируя это место из «Переписки» Рашид ад-Дина, переводит стоящие в тексте слова *** не как «новые налоги», а как «незаконные» (см.: Кикнадзе, Торговые сборы, стр. 109). Однако, строго следуя тексту, вряд ли можно принять предлагаемый Р.К. Кикнадзе перевод.

89

В лахорском издании — ***, в ленинградской рукописи — ***. P.К. Кикнадзе переводит «тамга с дров» (Кикнадзе, Торговые сборы, стр. 109).

90

В ленинградской рукописи (л. 19б) при перечислении того, от каких поставок освобождается население Исфахана, не упомянуто мыло, но после слова «фрукты» вставлено *** — «ковры».

91

В ленинградской рукописи письмо № 14 сохранилось в сокращенном виде: опущена роспись расходов ханаки и несколько строк перед нею. В сравнении с текстом лахорского издания много разночтений, не влияющих, однако, на смысл письма. И много описок.

92

В ленинградской рукописи (л. 19б) заглавие более категорично: «Указ жителям Багдада...»

93

В издании М. Шафи’ в указателе шейх Маджд ад-Дин почему-то отождествляется с Маджд ад-Дином, упоминаемым в письме № 7 (см. стр. 81), хотя там речь идет о Маджд ад-Дине, сыне Рашид ад-Дина.

94

Начальная фраза письма почтя слово в слово совпадает с фразой, которой начинаются тексты указов Газан-хана, сохраненные в «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина, а также с началом обнаруженных А.Д. Папазяном ярлыков Абу-Са’ида,