Не выпускайте чудовищ из шкафа - Екатерина Лесина

расползалось, бледное, синеватое, и в нем собственные руки казались прозрачными.

– Не только… – Сапожник прижал ладони к стене, и альбит отозвался яркой вспышкой. – Не только чудовища…

А потом они вышли к пещере.

Глава 41. Колесница

«Хорошее сливочное масло имеет нежный золотистый оттенок, приятный запах и сладкий вкус. Следует помнить, что при неправильном хранении масло легко вбирает в себя неприятные запахи, а также обретает всякого рода привкусы, что совершенно недопустимо…»

«Советы по домоводству»

Этот урод устроил настоящую лабораторию.

Не в своем гребаном храме – или как назвать это хранилище мертвых дев, но рядышком. Еще одна пещера. Поменьше. И формы неправильной, вытянутая какая-то. Но стены покрыты потеками альбита. Изгибается полукругом. Вторая повторяет ее. И вдоль нее стоят ящики. Старые. В таких когда-то взрывчатку хранили.

Сейчас на ящиках матрасы.

На матрасах – люди.

Я делаю шаг и почти спотыкаюсь о что-то, укрытое простыней.

И наклоняюсь, простыню убирая. Женщина. Незнакомая. И… мертвая? Она лежит не на ящиках, а на плоских, словно сколотых, пластинах альбита, медленно в них врастая.

Или им обрастая?

Я проверила пульс.

– Она давно ушла.

А вот следов разложения нет. И это тоже странно.

– Еще месяц, и она покроется альбитом полностью, – доверительно произнес Дар. – Это довольно интересный процесс… признаюсь, я этот эффект случайно обнаружил.

Как?

Как это происходит, мать вашу? Камень плотный. Твердый. Я пальцами по нему постучала.

– Я думал и решил, что воздух здесь перенасыщен силой. И она способствует формированию новых кристаллов. А тело выступает своего рода песчинкой, вокруг которой природа создает очередную жемчужину.

– А потом ты ее… больной ублюдок.

– От тела избавиться не так просто. – Дар пожал плечами. – Когда живые, они сами спускаются. А поднимать наверх, тащить к морю… Кто-то увидеть может. Или потом всплывет труп ненароком. Просто в боковом проходе оставить где-нибудь наверху? Так завоняются.

В этом была своя логика. Уродливая, как он сам…

И женщине не помочь. Этой.

А вот остальные…

– Зачем? – Хотя ответ я знала. – Ради силы, да? Ради…

Янка.

Она тихо лежала на полу на пустом мешке. Целая. И дышит. Чтоб ее, дышит… и Ниночка.

Софья.

Я погладила лицо ее, такое спокойное во сне.

– Что…

– Снотворное. Просто снотворное. – Он опустился на ближайший ящик. – Ты… не дури только.

Медведь… бледный какой. И кажется, он едва-едва дышит.

– Что ты с ним…

– Дурак. Все вы. – Дар поставил лампу возле ноги и посмотрел на часы.

А ведь он чего-то ждет. Только чего?

Или кого?

Бекшеева?

Тот не настолько безголовый, чтобы сунуться, да и… если и настолько, то найти это место у него не получится. А у меня не получится выбраться, чтобы рассказать.

Девочка?

Она приведет. Туда. Ко входу.

Княжич. Надо же… Грязный, исцарапанный, но все одно красивый. Спящий принц. Хоть ты наклонись и целуй… Обойдется. Еще и вправду очнется, что мне с ним делать.

– Ты ведь сюда не возвращался. – Я взяла Медведя за руку, пытаясь понять, насколько глубоко он ушел. – Твой дед умер. Отец не знал.

– Мы… уехали. Больше ничего не держало. У меня дар открылся… особый.

– Менять лица?

– Да. Я хотел стать учителем. Это ведь так хорошо, учить детей светлому и доброму.

Пульс ровный. Сердце бьется. Только сознание спит. Снотворное… да, вкатили и вкачивают, вон, капельница тут же. Снотворное вливается, кровь выливается. И у него, и у Софьи, и у Ниночки.

Он хорошо подготовился. Кровь собирается в мешки. Я такие в госпитале видела. В них и хранят. Он тоже хранить собирается?

Янка просто лежит.

А Барин где?

– А мне предложили… поиграть. Заменить одного человека. Просто подойти, постучать условным стуком. Тук-тук, дерни за веревочку, дверь и откроется.

И открылась.

А он попал в большую игру.

– Потом было еще… и еще. Меня хвалили. Учили. Берегли. Отец зажил наконец нормально. Его даже к морю получилось отправить. К нормальному.

А чем ему здешнее не нравится? Хотя да, в Крыму всяко теплее.

– Потом война. Я уже был хорошим специалистом. Ценным. Разносторонне развитым.

Чем можно перебить действие снотворного?

Была бы я целителем…

Целителем я не была.

И препаратов нужных не имела. Да и вообще ничего не имела, кроме револьвера за поясом.

– И тебя отправили…

– Отправили.

Не только его. Но…

Ниночка во сне улыбается. Давно она так? Несколько дней точно. Это не вредно? Для ребенка? Хотя… нам бы выжить для начала.

Всем.

– Сперва надеялись, что я могу… скажем так, занять чужое место. Но это оказалось не так просто. Помимо лица у человека есть привычки. Манера речи. Двигаться. Многое, что повторить сложно, особенно если есть те, кто его знал. – Дар постучал по голове. – Так что не вышло. Долгие подмены не работают. Зато получилось другое.

– Убивать?

– Именно. Соображаешь. Мне уже случалось, а тут… Задачи раз от раза сложнее. И интересней. Как… игра. И кровь будоражит. А еще… они все там, избранные, одаренные, благословенная кровь. Благословенная раса. И не понимают, что я мог притвориться любым из них. Взять чужое лицо. Войти. Убить. Выйти. Или даже не убить, а устроить несчастный случай.

– С Мишкой у тебя не получилось.

– Глупость. Все совершают ошибки. Я не исключение. Отсюда выходишь в легкой эйфории. Она и мешает мыслить здраво, особенно когда не готов. Я готов не был. Тихое место… никогда и никого нет. Проходов несколько, но тот был удобнее прочих.

Все-таки он чего-то ждет.

И ему нужна не только я, иначе бы убил и глазом не моргнул. Обольщаться не стоит. Просто время. Просто разговор. И не я тяну.

– Так в чем тебя обманули?

– Во всем. Обещали дворянство.

– И не дали?

– Медаль. За заслуги. Но этого мало. Дворянство ведь за подвиги… А вместо этого… они меня убить попытались. Слишком много всего я делал. И если выплывет хоть что-то, союзники не поймут. Вот они и решили зачистить меня. Еще в госпитале. Ошибка, стало быть. Не то лекарство… Грузовик, якобы перевезти в госпиталь получше. Авария. Я и не стал их разочаровывать. Умер.

Ложь?

Нет, не похоже. Не знаю, как оно там было на самом деле, но Дар искренне верит, что от него пытались избавиться.

– И ты…

– Я взял себе чужую жизнь. Везли не меня одного. А в госпитале всегда хватает случайных людей, тех, кто пришел сегодня, завтра уйдет…

– А настоящий…

– Кто-то должен был умереть за меня.

Логично.

Потому что одно дело смерть, и другое – исчезновение.

– Возраст…

– Сходится. Я выгляжу моложе,