Ключи Марии - Андрей Юрьевич Курков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Солнце выбиралось из-за морского горизонта медленно. Его первые лучи резали по глазам холодными лазерными ножами. На дне лодки то и дело подпрыгивала одна из пойманных рыб – когда на нее сверху падала очередная добыча. Олегу повезло поймать несколько дорад и увесистую кефалину. Однако первичный азарт рыбалки покинул его часа через полтора. Теперь он с нетерпением ожидал, когда они поднимут якорь и отправятся обратно к берегу.
Около десяти парень поднял закидушки с тремя камбалами. Вытянул из воды ловушки, но опустошать их в открытом море не стал. Последним вытащил со дна глиняный кувшин. И по тому, с каким выражением лица он опустил его в лодку, стало Олегу понятно, что свою роль этот странный вид снасти тоже выполнил.
Парень дал заглянуть Бисмарку внутрь кувшина. Из горлышка выглядывало щупальце осьминога.
Когда лодка приблизилась к берегу на метров пятьсот, Олег достал мобильник и открыл на мониторчике фотографию. Сравнил открывшуюся ему панораму Ормоса с панорамой, выступавшей фоном для снимка с рыбалки Георгия Польского.
Сомнений быть не могло. Польский сделал эту фотографию тут!
Это успокоило Олега. Он с облегчением вздохнул. Парень, сидевший на вёслах, улыбнулся, подумав, что рыбалка туристу понравилась.
Уже на берегу у бухты Бисмарк всучил ему двадцать евро. Тот нехотя взял, но в ответ отдал Бисмарку пластиковый пакет с частью их улова. Дорады и одна камбала дергались внутри пакета всю дорогу вверх к дому Элефтэрии. Подъем вызвал усталость. А потом, поднимаясь на второй этаж, Олег столкнулся с хозяйкой. Она выглядела растерянной и взволнованной. Видимо, из-за неожиданного отсутствия своего постояльца.
Уже после позднего завтрака Бисмарк отнес хозяйке пойманную рыбу. Застал ее на кухне.
Она, заглянув в пакет, ахнула и подняла на Олега совсем другой, просветленный и легкий взгляд.
– Échete psarépsei? Giatí na min po? O adelfós mou tha se párei mazí tou! (греч: Ты был на рыбалке? Почему не сказал? Мой брат бы тебя взял с собой!) – проговорила она скороговоркой.
– Да не за что! – ответил ей по-английски Бисмарк, решив, что она его благодарит.
Глава 70
Краков, июль 1941. План тайной встречи своей тщательной подготовкой напоминает план побега
– Подозреваю, что другого варианта не существует, – Олесь вздохнул.
– Другой вариант: вашего отца схватят и увезут, – ответил Освальд. – И уже не выпустят, потому что тайна перестанет быть тайной, а потому его жизнь окажется в опасности. Об этой встрече не должен знать никто. Прежде всего Арета.
– Арета? – удивился Олесь. – Но это она настояла, чтобы переправить моего отца сюда.
– Так и есть. Однако она – член подполья и выполняет его приказы. Она не должна знать, что ваш отец встречался с немцами. Иначе сама же его и застрелит.
«Его убьют… – долетел из памяти голос Ареты. – Или они, или я».
Олесю казалось, что он знает о ней почти все, но на самом деле – и это стало очевидно сейчас – он знает слишком мало. Голова закружилась. Освальд, похоже, заметил это и кивнул Косачу, который в это время шутил с девушкой возле барной стойки. Тот намек понял и принес Олесю рюмку коньяка, а Освальду – чай с ромом. Олесь выпил залпом. Косач снова отошел. «Арета! – подумал Олесь – Этого я не ожидал. Странным образом интересы подполья сплелись с интересами Ареты. Она не хочет, чтобы отец добрался до древних потаённых глубин, а подпольщики не допустят, чтобы он оказал немцам хотя бы малейшую услугу. Но выхода нет. Придется на это предложение согласиться. Отец не должен раскрывать все карты».
– Я вам скажу еще вот что, – продолжил Освальд. – Немецкая армия употребляет наркотики. Как и сам фюрер. Благодаря им наши танкисты могут вести наступление днями и ночами без сна. Накануне решающего наступления на Францию 10 мая 1940 солдатам вермахта было выдано тридцать пять миллионов доз недавно разработанного первитина! Но наркотики разрушают здоровье. Поэтому Аненербе хочет получить другой стимулятор, который не будет приносить вред. И у них вся надежда на эту Деву.
– На когда вы запланировали встречу? – спросил Олесь.
– Пока не запланировал. Ждал вашего согласия. Но медлить не будем. Завтра после полудня приведите отца в эту ресторацию, – он протянул бумажку с адресом. – Это маленькая уютная забегаловка, куда немцы не наведываются. Ровно в два вас там встретят, чтобы якобы посадить за заказанный столик, но выведут тайным подземным ходом на другую улицу. Там вас заберет авто и отвезет на встречу.
– Вы тоже будете?
– Да, возможно вашему отцу надо будет подсказать некоторые немецкие слова.
– Я мог бы тоже помочь.
– К сожалению, вас туда не допустят. После встречи вы снова вернетесь в ресторан.
– А если хвост?
– Конечно, будет. Но сразу за вами и несколькими шумными женщинами, вход в ресторан закроют – из-за отсутствия свободных столиков.
– Сколько времени займет встреча?
– Пятнадцать минут туда, пятнадцать назад и около часа сама встреча.
– А подпольщики, которые будут за нами следить, они ничего не заподозрят? Их же со временем впустят?
– Впустят не раньше, чем вы вернетесь. Но вы вернетесь с черного входа. Вы сядете за столик, на которым вас будет ждать недопитая бутылка и недоеденная закуска. Вы сядете и сделаете вид, что сидите уже давно. А в это время снова начнут пускать в ресторан. И те, что следили за вами, убедятся, что ничего страшного не произошло. Вы просто пришли пообедать.
– Что вы еще знаете про Арету? – спросил Олесь.
– О, вижу, вы к ней не равнодушны. Таких, как вы, уже целый боевой отряд. Но, если по правде, знаю немного. Хорошая поэтесса, где-то училась боевым искусствам. За все время, сколько я ее знаю, в конце концов, еще из Праги и Вены, она ни с кем не встречалась. Умело уклонялась от любых романтических контактов. В подполье она еще с 1938 года, с тех пор, когда жила в Вене. Там ее склонил к сотрудничеству Мыкола Сциборский и поручал ей некоторые непростые операции. А она со всем этим справлялась вполне успешно. – Он помолчал, заказал еще коньяк и чай с
