Богатство - Майкл Корда

– Можно сказать и так.

– А что говорили люди?

– Это маленький город, – Гримм покосился на стойку, у которой сгрудился десяток мужчин – все они, казалось, разглядывали отражение Букера в зеркале за кондитерской витриной, – как если бы хотел показать, какой он маленький. – Люди думали, что в один прекрасный день случится беда. Девочки есть девочки. Их нельзя запирать в доме, когда им исполняется шестнадцать, семнадцать лет, иначе они натворят глупостей. Во всяком случае, таково здесь общее мнение. Отец Лиззи окружил ее стеной, и люди считали, что она через эту стену перелезет. Что она и сделала, – удовлетворенно добавил он.

– Расскажите мне об этом. – Букер почувствовал укол непрофессонального любопытства.

– Здесь особо нечего рассказывать. Она влюбилась ни в кого иного, как в Билли Цубера.

– Поему "ни в кого иного"?

– Билли был футбольной звездой старших классов – в маленьком городке это значит немало. Я всегда считал его недоумком. Он уехал отсюда учиться – в спортивную школу, конечно, но очень скоро вылетел из своей лиги – и по спортивным причинам, и по всем остальным. Женился на девушке, которую обрюхатил – ничего глупее нельзя придумать в век контрацептивов и абортариев, и кончил тем, что вернулся домой к бизнесу своего отца – страхование и недвижимость. Сейчас у него не то пятеро детей, не то шестеро, точно не помню. Полагаю, он до сих пор не слышал о контроле над рождаемостью.

– Вы занимаетесь их бизнесом?

– Занимались, когда папа был жив, – тускло сказал Гримм. – Они с отцом Билли были друзьями.

Пьяница и неудачник, подумал Букер. Ничто так не выводило его из себя, как необходимость иметь дела с неудачниками, однако в настоящий момент Гримм являл собой все, что мешало ему ехать по метели к миссис Уолден и спрашивать, не поможет ли она ему лишить наследства свою дочь.

– Они с Билли были любовниками?

– Любовниками? – переспросил Гримм, словно это было иностранное слово. – Марти, мы здесь не разговариваем, как во французских фильмах. Это фермерский край. Если вы спрашиваете, спали ли они вместе, или трахались на заднем сиденье его машины, ответ будет – вероятно, нет, как бы Билли этого не хотел. Она, возможно, была единственной девочкой в школе, способной сказать ему "нет", и настоять на этом. Они сбежали, как я слышал. Это был великий, романтический момент в жизни Билли, и он влип.

Букер изумленно уставился на Гримма.

– Вы сказали "сбежали"?

Гримм заморгал. Его встревожил настойчивый, сердитый шепот Букера. Он, похоже, испугался, что сказал что-то не то, и попытался оправдаться.

– Ну, да, – сказал он. – Во всяком случае, они уехали вместе.

– И поженились?

– Э т о г о я не знаю, конечно. Копы схватили их где-то у границы штата и доставили домой.

– Почему копы? Сколько им было лет?

– Господи, да не знаю я точно. Билли было семнадцать с хвостиком, может, восемнадцать. Лиз, наверное, шестнадцать. Не знаю, как это соотносилось с законом. Думаю, просто Уолден, мой папа и отец Билли собрались вместе и вызвали отряд полицейских. Знаете, они пользовались здесь влиянием. Если они все трое надавили на шерифа, он бы сделал все, что они хотели – особенно, если вопрос касался детей, семьи и тому подобного.

– Но они м о г л и пожениться?

– Наверное… А какое это имеет значение?

– В этом вся подоплека.

– Вот как? Ну, поскольку сейчас Билли совершенно респектабельный, женатый человек с целой кучей детей, то, полагаю, на Лиз он не женился.

– Или они с Лиз развелись. Или брак был аннулирован? Были какие-нибудь разговоры об этом?

– Никаких, насколько я знаю. Сказать по правде, Марти, всю историю замяли так быстро, что никто не слышал подробностей. У Лиз не было подруг, с которыми она могла поделиться, а Билли, вероятно, заставили поклясться молчать. Его спровадили в колледж с такой скоростью, что его нога даже не коснулась здесь земли – что объясняет, почему нынешняя миссис Цубер смогла так лихо поймать его с разгона! – Гримм рассмеялся. В его смехе была горечь, красноречиво свидетельствующая о его взглядах на проблему брака.

Букер вывел нынешнюю миссис Цубер из разговора с помощью чизбургера. Он ненавидел есть руками, но когда он попросил к чизбургеру вилку и нож, официантка посмотрела на него, как на пришельца с другой планеты, и половина посетителей за стойкой повернулась на своих табуретах и уставилась на него. Без всякой связи он вспомнил, как Артур Баннермэн во время своей кампании давал неукоснительные инструкции, чтоб его никогда не фотографировали за едой, и однажды, когда местный предприниматель умудрился застать Баннермэна с "хот-догом", тот передал сосиску Букеру, и последнему пришлось держать ее полчаса, прежде чем он сумел ее выкинуть, причем все это время соус и горчица капали ему на жилет и брюки. Чего только я не делал для Баннермэнов, подумал он.

– В ваших архивах сохранились какие-то рапорты о том, что случилось? – спросил он.

Глаза Гримма нервно забегали.

– Здесь есть небольшая проблема.

– Проблема?

– Некоторые из папиных бумаг… хм… пропали. В конце жизни он стал небрежен. Вы знаете, такое бывает со стариками. Он забрал, понимаете, одну папку, когда к нему приходил тот парень, и так и не вернул.

– И ее не нашли?

Гримм кивнул.

Букер гадал, какова же правда. Что более важно, задумался он, кто еще копался в прошлом Алексы Уолден, и почему, и что он нашел. Он знал, как действуют газеты. Возможно, они послали кого-то из-за слухов о связи Артура Баннермэна с молодой женщиной, а потом решили не предавать историю огласке. Букер мог чего-то не знать о Баннермэнах, как ни близок он был к ним, но з н а л, что Артур Баннермэн имел власть пресечь статью, убийственную для него или его семьи, если этого хотел. Что бы ни случилось, догадывался он, Гримм ему не скажет, да и не было смысла давить на него относительно данного предмета.

– Наверное, сохранились какие-то рапорты в окружном суде? – спросил он.

– Возможно, не здесь, – с неловкостью ответил Гримм. – Вам надо бы поискать в Айове, или в Миссури. Я забыл, в каком направлении они уехали.

Сердце Букера заныло от перспективы дальнейшего путешествия в глубинку. Завтра он надеялся выехать в Нью-Йорк.

– Сегодня пятница, – продолжал Гримм. – Вам придется подождать до понедельника. Кстати, где вы остановились?

Букер оглядел зал.

– Я полагаю, что смогу заночевать в мотеле, – мрачно ответил он. Один мотель он видел на подъезде к городу. Выглядел тот в точности, как заведение Нормана Бейтса в фильме "Психопат"[34].

– Добро пожаловать ко мне,– сказал Гримм тоном человека который надеется, что его предложение будет отвергнуто.

– Мотель меня вполне устроит.

– Конечно. – Гримм вздохнул с облегчением.

– Может быть, я сумею провести уик-энд с пользой. Я бы хотел поговорить с некоторыми людьми.

– Верно. С кем?

– Как насчет Билли?

– Нет проблем. Я вас представлю.

– А ее мать?

Гримм пожал плечами.

– Тут уж вы сами. Не уверен, что сумею здесь чем-то помочь.

Букер кивнул. Разумеется, у возможностей Гримма есть предел. Мысленно он снял несколько сотен долларов с его гонорара.

– Но вы, по крайней мере, не откажетесь показать мне, как ее найти?

– В этом тоже нет проблем. – Грим откашлялся и махнул официантке, чтобы принесла счет. Мгновение он молчал. – Не ждите, Марти, чтоб вас здесь приняли с распростертыми объятиями.

– Потому что я юрист из Нью-Йорка?

Гримм покачал головой.

– Нет. Потому что никто не захочет говорить о Лиззи Уолден. Ей не простили того, что случилось с ее отцом.

У Букера по спине побежали мурашки. То, что он пока услышал от Гримма, было вполне знакомой историей – скромная, провинциальная красавица, из-за которой возникает скандал – ничего в этом особо возбуждающего не было. Признаться, обстоятельство, что Алекса Уолден побывала в бегах, возможно, даже замужем, было новым, но не обязательно важным. Однако тон, каким Гримм упомянул смерть ее отца, казалось, намекал на нечто более мрачное и серьезное, чем подростковая эскапада с печальными последствиями.

Букер ощутил странное смятение чувств. Как юрист, он хотел узнать правду и представить клиенту результаты. И в то же время он не хотел ничего слышать. Он ж е л а л, чтоб она оказалась невинной. Однако вряд ли он мог приказать Гримму заткнуться.

– Что случилось с ее отцом? – спросил он, удивляясь, насколько резко прозвучал вопрос.

Должно быть, его тон напугал Гримма.

– Ну, может, это и не ее вина, – поспешил поправиться он. – Все это было так ужасно, и хорошо, что это сумели замять.

– Ч т о сумели замять, Бога ради!

– Смерть Уолдена. Вскоре после того, как она убежала с Билли, он покончил с собой.

– Покончил с собой? Из-за того, что она убежала?

– Так говорили. Во всяком случае, некоторые так думали.