Чердынец - taramans

Автобусов у нас была два, и водителей: и опытных, и с нужными категориями, кому можно поручить перевозку людей — соответственно, тоже двое. И вот — один болеет, а другой, мужик хоть уже и в возрасте, и опыта — не занимать, но в большой город ехать — отказывается. Бывает такое, если всю жизнь человек за околицу и не выбирался никогда.

А мне что, я дорогу — всегда любил, мне катить куда-либо — вполне. А вот тем же механиком — с людьми ругаться, тогда еще опыта не набрался.

— Только вот, что Юра — ехать нужно на несколько дней. У них там конкурс какой-то, и если первый конкурсный день для наших пройдет удачно, то там еще пару дней придется посидеть. Не будешь же ты мотаться туда-сюда, да и девчонок нужно по самому городу кому-то возить.

Да ладно… мне — чего? Я не против. Есть где жить и где — питаться?

— На эти вопросы наш районный отдел культуры заверил, что и место для проживания, и питание — все будет организовано! — пообещал Батаев.

Автобусы у нас — не старые, чистые и ухоженные. Даже — с некоторым комфортом, который могли обеспечить закрепленные водители. Печки рабочие, занавески на окнах, радиоприемник в панели, даже — столики откидные — приспособили.

Именно поэтому, все эти отделы горисполкома, не имеющие своего хорошего транспорта — культура, спортсмены, школы — старались договорится с нашими «боссами». А те — хитрованы, тоже не желая ссорится с властями — предоставляли транспорт — по необходимости.

Вот так я и покатил с Аленой Александровной, и ее двенадцатью девушками — в Тюмень. Хорошо, что с ней была только старшая часть коллектива — девчонки уже лет по пятнадцать-семнадцать. А то — с детьми замаешься, за ними же глаз да глаз нужен. Хотя и за этими… тоже. Но уже — по другим причинам.

У меня уже дочка Машка занималась у Алены, так что и я, и моя Дашка с ней были знакомы. Да и Алена уже тогда подрабатывала толи аэробикой, толи шейпингом — не помню, как это тогда называлось. Была она инструктором, а Дашка у меня всегда к такому тянулась. Она же тоже с детства — хореографией занималась, танцевала здорово. А тут возможность — и фигуру поддержать в кондиции, и детство-юность вспомнить, и для здоровья — полезно. Вот и встречались они чуть не каждый день, по вечерам, в тесном женском коллективе. Иногда даже выступали на мероприятиях. Людям, особенно — мужикам — очень нравилось!

Еще по пути в Тюмень, девицы-танцовщицы, за неимением другого предмета обольщения, начали активно строить мне глазки, по одна, то другая, подсаживаясь к капоту «ПАЗика», на место кондуктора. Мне было смешно, дяде-то уже к тридцатнику, но — и ехать не скучно. Девчонки-то все симпатичные, фигурки шик и блеск! Да и довольно неглупые среди них были, смелые такие — ага!

Вот мы и веселились так, до какого-то времени. А потом Алена — своим волевым решением — разогнала девок по местам, а на облюбованное ими место села сама! Ну — с ней им не поспорить, там уже такой авторитет был, что ты! Слова вякнуть против — не могли. Так мы с ней и переговаривались периодически, да я — косил на ее красивые коленки.

Потом приехали в Тюмень, заехали в облисполком, Алене там объяснили — где селится.

А вот там — началась этакая жесть. Когда мы приехали, интернат, в котором мы должны были поселиться — был уже переполнен. Тут и своих ребятишек — хватало, а еще и коллективы чуть не со всей области в любые свободные места позапихали!

В общем, нам выделили маленькое крыло с несколькими условно жилыми комнатами в нем. Похоже, что несколько лет в комнатах уже никто не жил. Да и крыло это, вид жилого — не имело.

Первый этаж. Батареи… скорее — мертвые, чем живые! А ведь апрель — холодища же на улице еще!

И пришлось Юрию Ивановичу, матерясь, впрягаться в это дело. Удалось выбить из местного завхоза один старый электрический обогреватель, подшаманить его, чтобы не загорелся.

Потом — метнуться по городу Тюмени, благо к тому времени знакомых у меня по разным базам, складам и прочим «вкусным» местам было — в достаточном количестве. Закупить проводку, выключатели, розетки, даже — люстру простенькую — и потом это все смонтировать в комнатах. Свои, конечно, тратил, а как иначе?

Жалко же девчонок и Алену — они же наши, кировские. А не эти мудаки тюменские! Простудятся же девчонки!

Ага! А затем также — метнуться, найти и купить всякой фурнитуры для санблока: туалеты и душевые — тоже же им нужны! Благо — горячая вода все же была! А завхозу, козлу, я все-таки пару раз ливер проверил, да! — когда он, муха навозная, отказывался вести меня в подвал, стояки перед ремонтом душевой перекрыть! Он потом скрылся в неизвестном направлении и даже, в последующие дни, если и мелькал — то так, где-то на горизонте, на пределе видимости!

Пока я «в мыле» метался и все это восстанавливал-ремонтировал, девчонки, под управлением Алены, отмыли одну комнату, перетащили туда кровати и оборудовали там спальню для себя. Потом так же — навели порядок в санузлах.

Когда, в процессе работы, меня спросили, где я сам буду спать — я ткнул в какую-то каморку, в конце коридора. Похоже, что когда-то там была бытовка. Узкий такой пенал и маленьким окном под самым потолком. Девчонки и ее отмыли. И кровать притащили. И даже с ужина принесли мне еды.

Хотя я уже и не рассчитывал на ужин, и в магазине купил какой-то колбасы, хлеба-сыра. А еще — прикупил, затариваясь перекусом, бутылку кого-то красного полусухого. Были у меня мысли по поводу Алены, были…

Но вот — вымотался — до изумления! Свозил творческий коллектив на конкурс, ага!

Уже поздно вечером, нашел в себе силы и сходил в душ. Перекусил у девчонок в комнате, уже не реагируя на их подначки и подколки, и пошел к себе в «кильдым», завалился на кровать. Благо сменную одежду я уже давно привык возить с собой в командировки.

В нашем крыле — было очень тихо. Хотя — в таких заведениях, тихо — редко, когда бывает. А тем более — если дополнительно туда заселить человек пятьдесят-семьдесят молодых организмов.

И я уже вполне себе спал, забыв о «блуде», когда в дверь