Чердынец - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Батя уже сидел у входа, на лавочке, покуривал. Дядь Саша, пофыркивал, умывался у умывальника, за занавеской. Тетка уже что-то наглаживала на столе в центре комнаты.
По требованию мамы, натянул на себя школьные серые брюки — других-то выходных у меня и нет. Мама всплеснула руками:
— Юрка! Да что ж такое-то! Ну как же это — я же думала тебе в этом году костюм школьный не покупать. Новый же костюм был!
Ага… брюки… явно коротки. Это мягко сказано! Да и в попе… как-то… тесновато, что ли?
Тетя Аня, возясь с утюгом, посмеивалась:
— Ну а что ты хотела, парни растут быстро!
— Так! Снимай быстро! Сейчас отпорю снизу, да Катя вон погладит! Сходишь уж разок… Потом думать будем, что тебе носить!
— Мам! Ну я же тоже тороплюсь! Мне вон сколько собрать нужно! — Катрин недовольна привлечением к незапланированному процессу.
— Катька! У тебя уж — как всегда, еще вчера все собрано, наглажено и по мешкам развешано. Что тебе собираться-то?
Мама принялась рассказывать своей сестре, насколько у нее доча ответственная, аккуратная и очень хорошая. Тетка с одобрением поглядывала на сеструху.
— Ты, мам, Катьку — как перед сватами расхваливаешь! Вроде как приданого у нее — кот наплакал, так мы — морально-волевыми и общечеловеческими качествами — всех переплюнем! — нет, с одеждой нужно что-то делать, это — само собой! Вот раньше — мне и дела не было, что мне там дадут одеть. Задница чем-то прикрыта — и ладно. А сейчас… уже не могу так, нужно прилично выглядеть.
Тетка засмеялась, а мама, услышав мой спич, взмахнула руками с моими штанами и ножницами:
— Нет! Ты посмотри, какие мы все умные! Какие сваты, что ты мелешь?!
— А вот кто-то договорится, дошутится у меня! — Катюшка тоже смотрела на меня недобро.
— Да ладно Вам! Что уж — и сказать ничего нельзя? И так все знают, что Катерина Ивановна у нас — лучше всех! Что лишнюю рекламу гнать! — Я пытался натянуть светло-зеленую рубаху, в которой ходил в школу. Черт! Тоже в плечах… ну — явно, если потянуться руками — лопнет на хрен!
— Рубаху не порви! Вот же! Ты представь, Ань — он же тут спортом занялся, бегает, подтягивается всё! Даже, представляешь! рыбий жир пьет — говорит вырасти хочу, чтобы девкам нравится! Сопля же зеленая еще — а тоже! девкам нравится! — мама, не переставая отпарывать штанины, жаловалась сестре.
— Девки… ага… это дело — такое… привлекательное! — дядя Саша, вытираясь полотенцем, вышел из-за занавески, подтвердил правильность моих предпочтений.
— Ты-то уж молчи, девки ему! — тетка отмахнулась от мужа.
— Рыбий жир… — бе-е-е! — Катерина тоже выразила презрение моим вкусам.
Потом, когда мои штаны были отпороты, отутюжены и надеты на меня и оценены как «пойдет на один раз», а рубаха — «вот так воротник если расстегнуть, да — две пуговки, две! ага… и рукава подверни, да повыше!», мы сели пить чай. Катюха, быстренько выпив, унеслась — ее уже Светка ждала. А мы никуда не торопились — раньше десяти часов в Роще делать было нечего.
— Ну вот, Ань — ну как напастись на них одежды, а? И Катя-то быстро растет, но та хоть аккуратная, всегда постирается, погладится — все толком сделает! А этот… все горит же на нем — вон посмотри — кеды только весной купили — а они уж развалятся скоро! Где ж денег-то напастись на них, а? И Катюшку же хочется по-красивше надеть — видишь девка у нас какая растет — и отличница, и серьезная, и танцует! А красавица какая — ну сама же видишь?!
— Ты, Светка, сбрендила что ли — про деньги она говорит! У самой тех денег — куры же не клюют сейчас! — тетка «внепонятках».
— Ой! Анька! Да я все забываю про те деньги! Вот — правда, как что — так я и не помню про них, непривычно мне как-то! — мама всплескивает руками и смеется.
— А что горит на них все — у меня тоже оболтус еще хлеще вырос! Когда только восьмой класс закончит — да уедет к Борьке в Омск, в речное училище поступит! А то — толи нос кому набок свернет, да посадят его! Или кто из девок нам с отцом какой подарок писклявый притащит — вот, дескать, вашего сыночка проделки! Маленькие детки — маленькие бедки! Большие детки — страшненькие бедки! Так и живем, сеструха!
Родители и тетка с дядькой, пользуясь тем, что торопится не надо, за завтраком — тяпнули по рюмашке! Допили тот коньяк, да!
Дядька повеселел, и втолковывал бате, что «ежели пилмат там, или кругляком надо — только позвони! сколь надо сделаю!». Меня это заинтересовало:
— Дядя Саша! А вот — любой пилмат можешь сделать? И — он сухой будет или как?
Дядька задумался:
— Ну плаху там… писятку, тес — трицатку или дюймовку, на вагонку — это всегда есть. А вот сухой… тут так сразу и не скажешь — поглядеть нужно! А какой нужен пилмат-то — сухой?
Уже я, в свою очередь, задумался:
— Тут, дядь Саш, с дедами нужно говорить — что лучше будет? И вот еще — может и не на работе, в леспромхозе, может — у кого дома сухой материал будет? Там мы бы и заплатили подходяще!
— А вот — баню, к примеру — Вам же нужна будет? Как без бани-то? — дядька смотрел то на батю, то на меня.
— Баня — это — обязательно! Только вот (я посмотрел на батю, прося у него полномочий заказывать — он понял и кивнул мне) — маленькая баня нам не подойдет. Как все сейчас кладут — три на три там, или четыре на три, — были у меня задумки и по этому поводу.
— А вы чё — на весь колхоз баню что ли строить собрались? — дядька удивился, — или… — он чуть покосился на маму и тетю Аню и понизил голос, — или девок и правду табунами туда загонять будете? — ударил ладонями по коленям и захохотал.
— Ты,
