Счастливый билет - Маурин Ли

— Откуда вы узнали, кто я такая?

— Мы просмотрели содержимое вашей сумочки, разумеется — иначе как бы мы могли отыскать ваших родственников? Мы нашли там счет за проживание в отеле «Коломбина». Там нам подтвердили, что вы останавливались у них, но жили под вымышленным именем — О’Брайен, кажется.

— Это мое настоящее имя, а Анжелис — вымышленное, — запротестовала Лиза. — Когда я регистрировалась в отеле, то чувствовала себя настолько скверно, что, должно быть, машинально воспользовалась им.

Сестра Роландс отмела ее возражения истинно королевским жестом.

— Это не имеет значения. Мы также нашли отправленное авиапочтой письмо, на котором был указан ливерпульский адрес отправителя, и оказалось, что это — ваша сестра. Миссис Кларк названивала сюда каждый день и просила передать вам, что сразу же после похорон она вас навестит. Иными словами, она будет здесь завтра. Так что вы пришли в себя как нельзя кстати.

— О боже!

— Никаких «О боже!» в моей палате, — сурово отрезала медсестра. — Радуйтесь, что у вас есть семья, которая беспокоится о вас, — только взгляните, они же завалили вас цветами! — Она показала на подоконник. — Да, кстати, мы отправили телеграмму и на ваш адрес в Лос-Анджелесе. Мы бы непременно позвонили, но американский оператор сказал, что ваш номер не значится в телефонном справочнике.

— Он внесен туда под фамилией моего мужа, Дента.

— Целых три фамилии! — Плечи сестры затряслись от сдерживаемого смеха, а накрахмаленный халат захрустел. — Одна настоящая, еще одна — вымышленная, и третья — по мужу. Как бы там ни было, джентльмен по имени Ральф тоже звонит каждый день. Он сказал, что все передают вам наилучшие пожелания и что после Рождества он прилетит за вами, чтобы забрать домой.

— Я не останусь в Англии на Рождество, — быстро сказала Лиза.

Сестра Роландс мрачно улыбнулась.

— Боюсь, вам придется задержаться, — заявила она тоном, не располагающим к дальнейшим препирательствам. — Рождество наступит через четыре дня, а вы пока что не можете даже самостоятельно встать с кровати.

— Через четыре дня! Сколько же времени я провела здесь?

— Давайте посмотрим. — Сестра отцепила карту от спинки кровати. — Вы поступили к нам в прошлую субботу, а сегодня среда.

— Вот черт!

— Следите за словами, милочка! — Сестра Роландс нахмурилась и погрозила Лизе толстым, как сосиска, пальцем, хотя уголки ее губ дрогнули, сдерживая улыбку. — Подождите, я расскажу санитаркам, что наша звездная пациентка знает бранные слова. Они прямо-таки жаждут заполучить ваш автограф, но я сказала, что им придется подождать, пока вы не выпишетесь.

— А почему я лежу в палате одна?

— Потому что вы своими криками не даете нам спать, вот почему. По-моему, вы заново играли все свои роли. Все это выглядело чрезвычайно драматично. Конечно, мы можем перевести вас в общую палату, если хотите, но давайте все-таки подождем, пока к вам вернутся силы.

Лиза вздохнула.

— Умираю от голода. Кажется, я съела бы и жареные гвозди!

— Государственные клиники находятся в столь стесненных финансовых обстоятельствах, что не исключено, что вам придется их отведать. Чай будет готов через полчаса. Я распоряжусь, чтобы вам принесли его в первую очередь. — И, похрустывая халатом, медсестра важно выплыла из палаты.

В назначенный час Лизе принесли жареную баранину под мятным соусом, картофельное пюре с зеленым горошком и бисквит со сливками на десерт. Все было очень вкусно, но порция была слишком маленькой. Лиза ела с жадностью, а потом еще и собрала с тарелки соус кусочком хлеба с маслом. Молоденькая застенчивая сиделка, которая принесла обед, пришла вновь, чтобы забрать поднос.

— Мне все еще хочется есть, — с надеждой сообщила ей Лиза.

— Сестра сказала, что вы наверняка останетесь голодной, но категорически запретила давать вам что-нибудь еще. Она опасается, как бы вам не стало плохо.

— Вот стерва!

Сиделка захихикала.

— Еще какая! Но она совсем не такая страшная, какой кажется. Знаете, как говорят: лает, но не кусает. Хотите, я помогу вам сесть, чтобы вы могли причесаться, прежде чем принимать посетителей?

— Я никого не жду, но с удовольствием приведу себя в приличный вид. Пожалуй, я сама справлюсь. — Лиза попыталась сесть на кровати, но спустя некоторое время вынуждена была обессиленно откинуться на подушку. — Нет, не получается. Придется вам мне помочь.

Усадив Лизу на постели, сиделка положила ей на колени сумочку. Когда девушка ушла, Лиза достала оттуда пудреницу. С огромным облегчением она отметила, что, хотя лицо ее выглядело исхудавшим, а под огромными глазами залегли лиловые тени, это все-таки было ее лицо. Та жуткая женщина, которая смотрела на нее из зеркала в гостинице, исчезла. Она вновь стала походить на Лизу Анжелис.

Зазвенел звонок, и вереница посетителей с букетами цветов и пакетами проследовала мимо комнаты Лизы, направляясь в общую палату. Лиза лежала и смотрела, почему-то завидуя другим пациентам. В конце концов, люди звонили и беспокоились о ней каждый день, да и Нелли будет здесь уже завтра.

В палату строевым шагом вошла сестра Роландс, держа в руках целую кипу газет и журналов.

— Я решила, что вы захотите чем-нибудь заняться, — со строгим видом заявила она. — Если верить одной из моих санитарок, которая читает подобную ерунду, тут есть статья об одной из ваших кинокартин.

Она швырнула газету Лизе на колени.

— Но не переутомляйтесь, иначе у вас будут неприятности, — с угрозой заявила сестра Роландс, прежде чем выплыть из комнаты.

— Я бы не уставала так, если бы меня кормили досыта, — парировала Лиза, но в ответ из коридора донеслось лишь саркастическое «Хм!».

Лиза принялась нетерпеливо перелистывать газету. Статья помещалась на развороте, вместе с фотографией Глории Гренвилль из «Авантюриста». Она называлась: «Как провалить классику? Вложить в нее кучу денег!»

Лиза знала, что по сценарию «Авантюриста» был снят новый фильм. Еще год назад ей позвонил Басби и сообщил, что наследники Кэхила О’Дэйли продали права на его роман другой компании, на этот раз — за умопомрачительную сумму.

— У них бюджет десять миллионов долларов, — мрачно сказал он, — целое созвездие громких имен, и они проводят натурные съемки по всему миру.

— Все равно, этот фильм и наполовину не будет так же хорош, как твой, — сказала Лиза, надеясь успокоить Басби, но ее слова повергли его в еще большее уныние. Плохая или хорошая, новая картина наверняка будет идти в кинотеатрах по всей Америке и в других странах, тогда как его фильм, признанный критиками гениальным, давным-давно канул в Лету.

Если верить статье, римейк старой ленты с треском провалился. Сценарий оказался убогим, а работа режиссера — почти незаметной. Критики сравнивали первый вариант, снятый четырнадцать лет назад, с нынешним, неизменно отдавая пальму первенства оригинальной версии.

— Четырнадцать лет! — произнесла вслух Лиза. — А мне кажется, это было только вчера.

«…Ван Долен проникся духом романа, его режиссура была вдохновенной, а подбор актеров — безупречным», — читала Лиза, чувствуя, как ее распирает от восторга. Она должна сохранить эту вырезку и послать ее Басби! Далее критик высокомерно заявлял, что неправильно и даже постыдно было столь жестоко отказываться от прекрасного фильма, настоящей жемчужины, подлинного произведения искусства. «…Басби Ван Долена необходимо убедить повторно выпустить на экраны свою версию картины, — метал громы и молнии автор, — чтобы мир увидел и понял: хорошие фильмы создают с помощью таланта, а не денег».

— Убедить? — расхохоталась Лиза. — Басби не придется долго убеждать!

Статья сопровождалась комментарием: в свете возродившегося интереса к работам Басби Ван Долена в этом году будет устроен ретроспективный показ всех его фильмов на канале «Би-би-си-2».

— Проклятье! — воскликнула Лиза. — Я так счастлива, что готова заплакать.

Позже к ней вновь зашла сестра Роландс. Она метнула в Лизу один-единственный взгляд и неодобрительно хлопнула в ладоши.

— Вы только взгляните на себя! — воскликнула она. — Вы перевозбудились. — Она приложила тыльную сторону ладони к Лизиной щеке. — Да у вас жар, милочка! — провозгласила медсестра. — Держу пари, и пульс у вас частит.

— Как можно перевозбудиться, читая газету?

— Не знаю как, но вам, похоже, это удалось, — отрезала сестра Роландс.

— Я прекрасно себя чувствую. И мне станет еще лучше, если я съем что-нибудь. Вы всегда морите своих пациентов голодом?

— Только самых знаменитых. — Сестра окинула Лизу критическим взором. — Сегодня я назначаю вам таблетку снотворного на ночь, мадам. Судя по всему, вы не сможете заснуть самостоятельно.