Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков  Т. 3 - Андрей Болотов

 Давно прошедшее время и пожар, лишив меня всех относящихся до сего времени записок и бумаг, лишает меня удовольствия заметить именно тот достопамятный день, в которой сие случилось и которой имел толь великое влияние на все продолжение моей жизни; а помнится мне, что случилось сие в месяце мае, и что в тот же день и ровно как нарочно случилось приехать к нам тетке Матрене Васильевне и другу моему Ивану Григорьевичу Полонскому, бывшему тогда в деревне. И оба они намерение мое не только одобрили, но мне советовали никак не упускать сего случая и от места сего не отбиваться; а г. Полонской присовокуплял к тому, что он слыхал и о сей волости и довольно знает, что она лежит за рекою Окою не далее от него как верст за тридцать, и сказывал где нам в нее и через какие места и ехать.

 Таким образом, собравшись на скорую руку и распрощавшись с своими родными, на другой день после того мы с г. Шебашевым в путь свой и отправились и успели в тот же еще день к вечеру приехать в село Киясовку, как главное место во всей этой волости.

 Нас там некоторым образом уже и дожидались, ибо от помещицы сей волости, княгини Белосельской, дано было уже волостным начальникам знать, что будут присланные от князя Гагарина для осмотра и описания волости и предписано, чтоб нас не только до того допустили, но оказывать и возможнейшее нам учтивство и в том вспомоществование. Почему не успели мы, приехав на господской двор, о себе сказать, как прибежал к нам управляющий всею волостью прикащик, и, введя нас в нижнем этаже дома в одну приготовленную для пребывания нашего небольшую комнату, спрашивал, что для нас угодно и что мы приказать изволим. Мы потребовали только, чтоб лошадей наших снабдили кормом, а повара чем–нибудь для изготовления нам ужина, а к утрему чтоб приготовил он нам для сличения при описи крестьян ревизские сказки, дабы мы тем удобнее могли означать новорожденных и умерших. Все сие было вам обещано. А между тем, пользуясь остальным временем дня, пошли мы осматривать здания, сады, пруды и прочие части усадьбы для получения о том понятия. Дом показался нам хотя огромным, но во внутренности своей весьма дурно расположенным и, как казалось, давно необитаемым и почти ничем немеблированным. Находилось в нем небольшое только количество столов и стульев, а в прочем ничего. Сады хотя регулярные и наполненные множеством разных плодовитых дерев, но запущенные и в небрежении находящиеся. Дворовые службы и прочие здания на большую часть обветшалые, напротив того пруды прекрасные и, по уверению прикащика, наполненные премножеством всякой рыбы. Все сие замечал я в уме, дабы приобщить потом к описанию крестьян свои замечания.

 Возвратясь в свою квартиру, препроводил я весь вечер на расспрашивание прикащика о всех обстоятельствах, касающихся до волости, как–то: о числе и величине деревень, к ней принадлежащих, о положении оных и расстоянии от Киясовки; о всех угодьях, принадлежащих к волости, о состоянии крестьян, о работах, производимых оными; о господском хлебопашестве, о источниках доходов, о количестве оных и о прочих тому подобных обстоятельствах, дабы мне обо всем том получить общее и колико можно полнейшее понятие. Но ответами, на все мои вопросы, господина прикащика был я не весьма доволен. Мне с ним не только было трудно говорить, по причине частого его заикания, но на многие вопросы не мог он мне дать никакого ответа, а на которые и отвечал, но ответы его были очень неполные и несовершенные, а потому и заключал я, что правитель он был весьма–весьма посредственной, и был прикащик более именем нежели делом. Приметя сие и видя, что он во всем желаемом удовлетворить меня никак был не в состоянии, положил я добиваться толку у самих крестьян при описывании дворов их, что действительно и сделал.

 Переночевавши в своей квартире, с самого утра последующего дня принялись мы с господином Шебашевым за свое дело, и переписав наперед все видимое, относящееся до дома и господского в нем имущества, также до прочих мест усадьбы и господских пашен и каких хлебов, и, взяв с собою прикащика, пошли мы по всем крестьянским дворам и пересматривая лично всех жителей от мала до велика, переписывали всех по именам, с означением их лет и состояния каждого двора. Как дело сие было не малое, то потребно было к тому не мало и времени; а описавши сие село, поехали мы в другое, называемое Ситнею, я лежащее также на большой дороге и ближе к Кошире, а потом объездили таким же образом и некоторые другие маленькие деревеньки, к селу Киясовке принадлежащие. А между тем как мы их объезжали, заставливал я прикащика показывать себе все их лесные угодья, покосы и господские пашня, и сколько не мог налюбоваться первыми, столько с жалостью смотрел на дурноту грунта тамошних пашенных земель, и все что нужно было замечал в своей записной книжке.

 Отделавши сим образом село Киясовку с ее деревнями, отправились мы для такого ж описания в другую знаменитую, но чужими дачами совсем от первой отделенную часть волости, принадлежащую к прекрасному и большому селу Малину. Тут нашли мы также каменную церковь и старинные небольшие каменные, опустевшие совсем и развалившиеся палаты, и имели также немало труда при описи всех крестьян, к сей части волости принадлежащих. Управляющий оною бурмистр должен был также познакомить меня со всеми подробными обстоятельствами, до сей части волости относящимися.

 Осмотрев, заметив и описав все что нужно было тут, поехали мы в третью и также от сей отделенную, но недалече лежащую часть волости, принадлежащую е селу Спасскому.

 В сем селе нашли мы небольшой деревянный и довольно еще крепкий домик, построенной тут для приезда, но внутри весьма дурно расположенной, а подле его изрядной плодовитой сад со множеством плодовитых дерев и целым почти лесочком вишен. К описанию и сего села и принадлежащей к нему большой деревни Володимировой потребно было также труда много, при производстве которого заметил я, что народ в сей частя был как–то грубее и во всем не таков хорош, как в селе Малине. А сверх того, при расспрашивании, узнал одно важное обстоятельство, что земли, к сей части волости принадлежащие, не совсем еще были обмежеваны, но связаны нерешенными еще спорами с соседственными посторонними дачами; а что всего хуже, то, по словам их, и споры сии были важны и сумнительны.

 Заметив и записав все нужное и кончивши свое дело с сею частью, отправились, наконец, мы в четвертую последнюю и не только отдаленнейшую, но и худшую часть волости, состоящую из нескольких небольших и друг от друга чужими дачами отделенных деревень. Там, остановившись в главном селе Покровском, приступили мы также к описанию сперва оного, а потом разных деревень, к нему принадлежащих.