Век Екатерины Великой - София Волгина

Седьмого сентября 1764 года императрица Екатерина все-таки добилась своего: Понятовский был возведен на польский престол, а в ноябре коронован в Варшаве. Как раз в то время скончался российский посланник в Польше, граф фон Кейзерлинг, и звание полномочного посла передали его заместителю, князю Николаю Репнину, который получил от нового короля учрежденный им орден Святого Станислава и орден Белого Орла.

Поставленный Екатериной Второй польский король Станислав отказался признать права православных диссидентов, что весьма не понравилось русской императрице. Екатерина Алексеевна посчитала нелишним обсудить с прусским королем положение дел в Польше.

Между Пруссией и Россией не было заключено никакого еще договора, но король Фридрих Второй и императрица Екатерина Вторая токмо и успевали отсылать курьеров с письмами, обсуждая назревший, по их мнению, вопрос о разделе Польши. Императрица тайно обсуждала со своим военным министром, графом Захаром Чернышевым проект о присоединении земель к России, как оное трактовала государыня Екатерина – для большей безопасности границ между Днепром и Двиной.

Уроки царствования Елизаветы Петровны и Петра Федоровича Екатерина не забывала никогда. Не в пример им, она, как женщина умная и тонкая, не токмо принимала во внимание общественное мнение, но и умело формировала его, направляла в нужное для себя русло. Того паче, ей интересно было делать оное! Прекрасно осознавая, что она, по сути дела, здесь, на троне, на птичьих правах, она поставила себе первоочередную задачу: всеми возможными средствами завоевать себе авторитет и тем самым укрепить свою власть. В Иностранной Коллегии ей помогал бывший Великий канцлер Алексей Петрович Бестужев и Никита Иванович Панин, ставший ее тайным советником и первоприсутствующим в Коллегии иностранных дел. Звание канцлера после внезапной смерти Михаила Воронцова она отдавать никому не хотела. Брат Никиты Панина, Петр Иванович Панин, помогал ей в армии, Николай Репнин – в Польше. В государственных же делах Екатерина нуждалась в помощи знающих советников: все-таки опыт управления Голштинией был слишком неполноценен в сравнении с правлением огромнейшим государством. Познакомившись поближе с работой Сената, она поняла, что ее не устраивает место, кое занимает сей высший правительственный орган. Екатерину не устраивал объем власти, сосредоточенный в оном учреждении: Екатерина желала властвовать самодержавно. Серьезно поразмыслив над оным, Екатерина сделала вывод, что ей нужен глава Сената, который бы пользовался ее полным доверием, умел проводить в жизнь все ее идеи и новшества в области государственного устройства и управления, юриспруденции, финансов и в других сферах. Работа же предыдущих генерал-прокуроров, Трубецкого и, особливо, Глебова, была, на ее взгляд, ни уму, ни сердцу. Но где же ей найти такого редкого, можно даже сказать, редкостного человека: честного, трудолюбивого, умного и, самое главное, преданного всем сердцем? Глебов настолько был неприятен ей, и прежде всего своим невежеством, что она практически не допускала его к себе.

Два года назад, когда еще шли коронационные празднования, начались серьезные волнения горнозаводских крестьян на Урале, без меры притесняемых владельцами заводов. Екатерине, окромя того, что она приказала создать специальную следственную комиссию, пришлось решать, кому поручить труднейшую миссию по усмирению и налаживанию взаимоотношений работного люда с хозяевами. Советовали Орловы, Панин и Разумовский. Граф Григорий Орлов предложил князя Александра Алексеевича Вяземского.

– Вы думаете, он справится с сим непростым заданием? – спросила императрица, обведя каждого строгим взглядом.

– Он смелый человек, – ответил за всех Григорий Орлов, – Князь Вяземский участвовал в сражениях с прусскими войсками при Гросс-Егерсдорфе, Цорндорфе и Кунерсдорфе, а два года назад вместе со своими войсками вступил в Берлин.

– Князь Александр Алексеевич, – добавил Федор Орлов, – очень остался недоволен, что покойный царь Петр Федорович все наши завоевания возвернул счастливцу Фридриху Второму.

Государыня согласно кивнула и пообещала обдумать поступившие предложения. К следующему Совету она подробнее разузнала о предложенных кандидатурах.

– Граф Бестужев, – сказала она, – докладывал мне, что в оной войне Вяземский, хорошо зная германский язык, не токмо участвовал в сражениях, но и выполнял специальные тайные поручения командования, едва не стоившие ему жизни. Сейчас он в чине генерал-квартирмейстера, и я ценю его трудолюбие и честность. Посему, стало быть, он и возглавит Следственную комиссию касательно бунтующего работного люда.

– Весьма трудно будет ему разрубить сей гордиев узел, ежели только не предоставить ему самые широкие полномочия, – заметил Алехан. Он сам просился поехать навести порядок на восток страны, но Екатерина не позволила: он был необходим ей здесь.

– Что я и собираюсь учинить, князь Алексей. Чаю, оправдает он наше доверие!

Екатерина написала детальное наставление Вяземскому, где подробно объясняла, как действовать ему для усмирения горнозаводских крестьян. Она дала много советов князю, когда и куда надобно будет ему ехать, каковые взять на месте свидетельства о заводах, с кем встречаться. Такожде Екатерина обязала его по приезду на место волнений вначале объявить ее манифест и выслушать от крестьян жалобы. Не забыла она дать и самую важную инструкцию: «Ежели они не усмирятся и работать того же часа не приступят, то вооруженною рукою к тому приведены будут, а зачинщики их возмущения казнь достойную примут». Она рекомендовала ему действовать по возможности простыми внушениями и уговорами. В конце своего послания Екатерина подчеркнула: «И сие особливо придается на ваше благоразумие и умеренность», то есть князю надобно было понять, что ему предоставляется возможность отличиться, что ревность его, само собой, будет отмечена императрицей. Перед самым его отъездом в декабре, во время аудиенции она напоследок дала устные указания – обратить внимание на состояние заводов, богатство руды, в каковом они от завода расстоянии, на количество лесов. Словом, на все, что он на Урале найдет примечательным.

Вот уже почти год Вяземский занимался оным делом, постоянно сообщая о ходе следствия. Екатерине нравилось, как действовал князь, усмиряя крестьян. Выполняя нелегкое поручение императрицы, он проявил большую выдержку, благоразумие, решительность и гуманность. Все сии качества князя навели государыню Екатерину Алексеевну на мысль, что из него получится достойный генерал-прокурор Правительственного Сената. Уже в апреле она написала в специальном указе князю Вяземскому: «Мы ревностью и трудом вашим по сему делу весьма довольны и обнадеживаем вас непременной нашей вам за то благодарностью».

Довершить же незаконченное дело императрица отправила молодого бравого генерал-майора, такожде участника Семилетней войны, Бибикова Александра Ильича – с тем, дабы тот изучил не токмо все той комиссии принадлежащие дела, но и устно получил от Вяземского необходимые сведения и наставления.

Простудившись среди лета, Екатерина сильно заболела и не вставала с постели. Между тем, она назначила к концу месяца большие маневры и объявила, что будет присутствовать на них. И, несмотря на болезнь, она, действительно, не токмо присутствовала, но и руководила ими, не сходя с коня в течение нескольких часов, так что генерал – адъютант Григорий Орлов с трудом успевал передавать ее приказы Бутурлину и генералу Голицыну. Когда после армейских маневров в столице начались бандитские беспорядки, Екатерина, невзирая на плохое самочувствие, вместе со своими приближенными объехала несколько улиц, дабы удостовериться, что порядок в городе наведен, ибо народ должон был увидеть, что бдительная государыня неусыпно печется об их покое.

Она словно не ведала усталости и недовольства, являясь ярким примером здорового духа в здоровом теле. Сама Екатерина ощущала, что чем паче трудностей на ее пути, тем паче увеличивается ее сила супротив них и тем паче растет ее желание быстро их разрешить. И всегда она соизволяла не забыть привлечь к оному своих сильных и преданных сподвижников, к коим причисляла, прежде всего, Алексея Орлова, Кирилла Разумовского, Петра Панина, Николая Репнина, Григория Орлова и Александра Строганова.

Новый, шестьдесят пятый год прошел весело и пышно. Уже в третий раз неизвестный поклонник передавал ей в качестве новогоднего подарка золоченый поднос, наполненный южными фруктами. Екатерина приняла его с нескрываемой радостью. Бывший при том Григорий Орлов ревниво покосился на подношение.

Сразу после новогодних праздников в столице появился известный на всю Европу авантюрист и сердцеед Джакомо Казанова. В своих приватных и публичных разговорах он твердил, что самое важное в его жизни – чувственные наслаждения. Зная, что императрица Российская сменила не одного фаворита, он попытался завоевать ее сердце. Для сей цели он долго изучал ее характер и манеру поведения, разглядывая ее в театрах, Летнем саду, на больших и малых выездах. Будучи представленным Григорием Орловым государыне в Летнем саду, он сумел обратить на себя внимание Ея Величества. Она задала обычный вопрос, который задает любой монарх, дабы узнать мнение иностранца о своей столице: