Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
415. «А не вашо я ем, не вашо кушаю,
А не вас нонь как я да и послушаю;
А я слушаю удалого добра молоцца
А да того же Илью да ноньце Муромьця!»
А выходил где Илья да на красно крыльцё
420. А завертел где-ка ф шубу князя Владимера
А ту-де Опраксею-королевисьню;
А приказал он Соловью да в полсвиска свистеть.
А засвистел Соловеюшко во весь свисток:
А руськи богатыри фсе тут попадали,
425. А мужики-ти лёжат тут веть замёртво.
А князю ета шутка да не пондравилась;
А сказал где-ка тут Ильи нонь Муромьцю:
«А послушай-ко, удалой доброй молодець!
А обери ты Соловья да со двора здолой, —
430. А нам эта шутка боле не надобно!»
А садилсе-де Илья тут на добра коня,
А выежжал где Илья да на цисто полё;
А ише тут Соловья бил да муцил он,
А ише сам к ёму да приговарывал:
435. «А уш ты много погубил да добрых молоццоф,
А уш ты много розорил да молодых жоноф,
А сирота<ть>-де спустил да малых детоцёк!»
Он срубил у Соловья да буйну голову,
А изрубил Соловья он на мелки куски,
440. А розбросал Соловья да по цисту полю.
441. А ишше тут Соловью да нонь славы поют.
361. Добрыня на заставе и неудавшаяся женитьба Алеши Поповича
А во том-де во городи во Цернигови
А жыл-был Добрынюшка Микитиць млад.
А у ёго где-ка была мати родимая,
По прозванью-ту Омельфа да Тимофеёвна.
5. А у ёго ишше была да молода жона
А ишше та же Настасья да фсё Микулисьня.
А поежжал где-ка Добрыня да во цисто полё
А на ту же на заставу на Тобольскую;
А молодой жоны Настасьи да он наказывал,
10. А он Микулисьны своей да наговарывал:
«А прожыви, жона Настасьюшка, перва петь лет,
А прожыви, жона Настасьюшка, фтора петь лет,
А прожыви, жона Настасьюшка, третья петь лет,
А выходит тому времецьку пятнаццать лет, —
15. На шоснаццато лето хош замуш поди,
А хош замуш ты поди тогда, — вдовой сиди.
А за фсех поди хресьян да цёрнопахотных,
А за князя ты поди хош за барина,
А за то́го за руського богатыря;
20. А за моёго не ходи ты да неприятеля
А за того же за Олёшу за Поповиця:
А Олёша не роду да хрестияньского,
А Олёша-та роду да фсё попофьского, —
Ише руки у Олёши да заграбущие,
25. А глаза у Олёши да завидущие;
А окстит тут Олёша да златом-серебром —
Потеряёш-ка ты свою буйну голову!»
А да не видели: Добрынюшка срежаицьсе, —
А не видели: Добрыня да сподобляицьсе.
30. А да поехал Добрынюшка во цисто полё
А на ту на заставушку на Тобольскую
А хранить-берекци тут крашон Киеф тут.
А прожыла жона Настасьюшка перва петь лет,
А прожыла жона Настасьюшка фтора петь лет;
35. Да выходит этому времецьку ровно десеть лет.
А прошла эта славушка до Киева,
А от Киева славушка до Питера,
А от Питера прошла слава по фсея земли;
А сказали, що Добрыни нонь живого нет:
40. А мимо ту-де заставушку Тобольскую
А проежжал-де стары казак Илья Муромець,
А он веть видял Добрыню да на цистом поли,
А на цистом поли лёжыт да ноньце мёртфой тут;
А-й да видали Добрынина добра коня,
45. А видали Добрынюшкины косточьки.
А из-за того из-за поля да ноньце цистого,
А из-за того где роздолья было шырокого
А выежжал где Олёшенька с циста поля
А вывозил-де главу да на востром копьи.
50. А сам он по городу розъежжаицьсе,
А да Добрыниной главой он похваляицьсе:
«А ише эта глава была Добрынина!»
А ише тут же Настасья да нонь Микулисьня
А ише стала Настасья да ноньце плакати.
55. А женихи-ти на ей да стали сватацьсе:
А ише сватались тут князя да ноньце бояра,
А ише те же как руськие богатыри, —
А не за кого она не йдёт да нонь не думаёт.
А приходил где стары казак Илья Муромець
60. А ише сваталсэ за Олёшу за Поповиця;
А ише тут где Настасья да сумлёваицьсе, —
А замуш Настасья да собираицьсе.
А-й да Добрынина мати да приросплакалась:
«А ише некому миня стало поить-кормить,
65. А ише некому миня стало обувать-одевать:
А не стало-то у мня цяда милого,
А у мня нету невески да богосужоной;
А оци-то ясны да пригледелисе,
А белы-то руки примахалисе,
70. А резвы-ти ноги приходилисе!..»
А да идёт полениця да ис циста поля;
А идёт она, ступаёт потихохонько,
Отпираёт-де двери с крюкоф на пяту;
Она крест-от кладёт да по-писаному,
75. А поклон-от ведёт да по-уцёному:
«А-й уш здра[й]стуй-ко, Омельфа да Тимофеёвна!
А ише где у тя невеска богосужона
А ише та где Настасья да нонь Микулисьня?
А во пиру она, ушла во гуляноцьки?..»
80. А говорила тут Омельфа да Тимофеёвна:
«А уш ты ой полениця приудалая!
У мня нету невески богосужоной,
А ушла-де она да за Олёшу замуш!»
Говорила полениця да преудалая:
85. «Уш ты ой еси, Омельфа да Тимофеёвна!
А уш дай-ко мне Добрынины звоньцяты гусли:
Я пойк(д)у как к Олёшеньки на свадепку!»
Говорыла тут Омельфа да Тимофеёвна:
«А уш ты ой полениця преудалая!
90. А у Олёшеньки на свадепки люди злы таки,
А приворотники, придверники — ишше зле того!»
А говорила полениця преудалая:
«Если даш ты, — пойду; дак и не даш, — схожу».
А вымала-де Добрынины звоньцяты гусли,
95. Оддала поленици да приудалое.
А наредилса тут каликой перехожою
А пошол-де
