Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви - Индира Макдауэлл

Но заниматься делами, сидя на земле, – стиль жизни индийцев. Не нам их судить.

Раджив внимательно наблюдает за мной, однако мне не приходится кривить душой, признаваясь, что я не желала бы жить вот так, но признаю право этих людей самим определять, как им удобней.

– Джейн, нас больше миллиарда. Невозможно создать европейские условия всем сразу. Да и не нужно. Если попытаться сделать это – большая часть населения просто вымрет. Наши обычаи и даже организмы адаптированы именно к нашим условиям, как и везде в Азии, если изменить то или другое, может случиться катастрофа.

Это я понимаю и согласна с Сингхом.

Почему-то вспоминается поездка в Уругвай. Реакция моей приятельницы была резкой:

– Нищета!

Хотя никакой нищеты (тем более по сравнению с индийской) там не наблюдалось. Просто выбеленные полупустые комнаты, простая мебель и никаких изысков – им так удобней.

Индийцам тоже удобней на земле, на корточках, без массивных построек, которые обязательно нужно вентилировать в отличие от продуваемых всеми ветрами халуп.

При этом все встречающиеся нам люди очень доброжелательны. Они почти назойливо любопытны, словно дети, но не теряют чувства собственного достоинства. И готовы помочь вовсе не ради заработка, а потому что мы их гости. Радживу очень нравится такой мой отзыв, но я говорю это вовсе не для того, чтобы понравиться ему самому.

В Агре Хилл продолжает капризничать:

– Хочу хороший говяжий стейк с кровью! – требует Алисия в ресторане. Раджив молчит, словно не слыша, отвечает Кадера:

– В тюрьме мяса не дают совсем.

– В какой тюрьме? Мы едем смотреть тюрьму?

– Нет, дорогая, туда отправляют отныне всех, кто ест мясо коров, разделывает и готовит его, а также продает. Успокойся и пожуй курицу или свинину.

– Мы в мусульманском ресторане, – отзывается Сингх, не поднимая головы от меню.

Это очередной ресторан, которым недовольна Алисия. В первом ей не понравился запах, второй по местным меркам очень хороший – «Пинч оф Спайс» с кухней на любой вкус – вызвал недовольство еще у входа отсутствием нормальной парковки. Машины действительно стояли в окружении мотоциклов как попало. А уж когда мы вошли внутрь, и Алисия увидела длинные столы человек на двадцать, за которыми следовало сидеть в ряд, настроение у красавицы испортилось окончательно. Мы ушли.

В знаменитую «Паатру» она тоже не пожелала идти:

– Там индийская кухня, я там была.

Наконец Алисия объясняет свои предпочтения:

– Я хочу поесть по-человечески – ножом и вилкой, а не лезть во все руками или ковырять мясо ложкой. Индийцы когда-нибудь научаться подавать к столу нормальные столовые ножи?!

Раджив не спорит, он просто складывает меню и говорит, вставая:

– Тогда в отеле.

Да, в «Оберое» привычные для нас столовые приборы и меню тоже. Думаю, стейки с кровью там тоже есть.

И вот мы снова в огромном лобби «Оберой Амарвиллас», а Алисия снова ведет себя как скучающая звезда, требуя «Кохинор-люкс» с тремя террасами и видом на Тадж-Махал прямо из ванны.

Я возмущаюсь:

– Зачем тебе 280 метров на пару ночей?

– Для шика. Не хочешь со мной?

Номер занят, звезде приходится соглашаться на «Люкс», который «всего» 175 метров. Впрочем, после моего отказа с ней решает поселиться Кадера.

Раджив берет сьюит из спальни и гостиной, а я выбираю свободную по случаю комнату с приватной террасой.

Оплачивает наше пребывание Раджив, он категорически отказался от любых других вариантов, объявив, что мы его гости. Алисия – гостья нахальная. Кажется, я поняла причины ее недовольства – на Хилл никто не смотрит как на звезду, замечают только Раджива, которому осталось лишь приклеить усы или выбрить голову, чтобы не быть узнанным. Неудивительно, она еще только снимается в болливудском фильме, а Сингх уже сыграл в двух десятках, причем очень успешных. И снялся во множестве рекламных сессий, его лицо нередко встречало нас на щитах по всей дороге.

Мало того, Алисия объявляет, что ночью предпочитает смотреть в подзорную трубу, установленную в кабинете номера, или вообще заниматься другими делами. Быстрый взгляд, брошенный в сторону Кадеры, не оставляет сомнений в их планах. Потому Салман и Алисия отказываются идти в Тадж-Махал, чтобы, как она сказала, «повыть на полную луну вместе с тысячами других идиотов».

– А ты? – интересуется Раджив.

– Я лучше в числе этих идиотов…

– Поехали, я покажу тебе Агру, какой она была при Мумтаз!

Алисия смотрит на меня почти с жалостью, для нее я ничтожество, которому просто повезло попасть в одну лодку со звездами и которое неспособно такое счастье оценить. Мысленно я обещаю себе накопать на нее что-нибудь нехорошее и дать понять, что запросто могу эту звездность уничтожить. Делать я этого, конечно, не буду, испорченная репутация Алисии – удар по фильму Раджива, но пусть эта зазвездившаяся звезда помнит, что она уязвима. За Сингха мне обидно, он столько сил потратил, чтобы показать нам свою Индию, а эта фифа все время воротила нос. Ну и пусть сидит в своем огромном номере, таращась из ванны на купола Тадж-Махала, в то время как Раджив будет рассказывать мне о той Агре, которая была во времена Великих Моголов.

Мы переезжаем на другой берег Джамны, и оттуда Раджив показывает мне Тадж-Махал, а потом подробно объясняет, какие замечательные дворцы стояли по обе стороны от Красного Форта, какие сады были разбиты, сколько цветов благоухало.

– Когда Бабур решил основать здесь свой город на месте небольшого индийского, он первым делом приказал разбить огромный сад на левой стороне. Моголы – любители садов, видно, завоевателя мучили воспоминания о своей родине – Фергане, где зелени очень много. Приказ падишаха был выполнен, на левом берегу Джамны появились сады.

– Она была шире?

– Да, конечно. Сейчас от великой Джамны почти ничего не осталось. Во времена Джехана из нее брали воду для питья, а весь берег был застроен богатыми поместьями с роскошными дворцами. После того как Джехан уехал из Агры, она захирела и превратилась в пантеон – место сплошных усыпальниц. Но добили Джамну позже.

Я вспоминаю Красный Форт:

– Падишах выстроил вторую стену, когда берег Джамны отступил?

– Не только поэтому. Аурангзеб построил ее, чтобы никто не смог прийти на помощь сидящему в башне Ясмин его отцу.

– Во рве жили крокодилы?

Сингх смеется:

– Была и такая страсть, но это не главное.

– Что погубило Джамну, грязь?

– Скорее, грязь результат гибели Джамны. Твои соотечественники из лучших побуждений построили несколько плотин выше по течению, что сильно уменьшило водный поток. В результате Джамна обмелела, там, где были красивые спуски к воде с гранитными ступенями, осталась топкая грязь. Джамна вместе с Агрой пришли в упадок. Конечно, начался он не с появлением англичан, но их действия стали решающими. Теперь уже не восстановить, полям выше по течению нужна вода, людям, живущим северней Агры, тоже. Умрет река – умрет город, даже Тадж-Махал не спасет.