Страсть искажает все (СИ) - Михалина Юлия

Как ужасно осознавать это лишь теперь, когда… Хотя какая разница? Былого не вернуть. Зато есть настоящее и есть будущее, которое полностью в их руках. И от них с Олегом, даже в большей степени от неё самой зависит, каким будет.

— Все так. — Кусая губы, поймала пытливый взгляд. Перевела дыхание и со словами: — Идем скорее в номер. Нужно еще перенести эту огромные пакеты. — Выскочила из джипа.

Недоуменно вздернув плечами, Чернышевский последовал её примеру и молодые люди, нагрузившись покупками, направились в гостиницу. На ресепшине встретила администратор, которая приставила уже знакомого Чезаре помочь Рите. Олег остался уладить формальности с прокатом автомобиля и вернуть ключи.

Маргарите не терпелось поскорее оказаться наедине с Чернышевским, но стойко мирилась с провожатым. Вплоть до момента, пока наглец, не оставив вещи на диване, застыл посреди номера, выжидая то ли последующих приказаний, то ли чаевых.

— Свободен, Чезаре. — Сунув парню в руки мелочь, очаровательно улыбнулась Одинцова.

— Вы будете ужинать внизу в ресторане? Или опять принести в номер? — Не двигаясь с места, учтиво предложил метрдотель.

— Спасибо, пока не стоит. — Резко оборвала девушка, наступая на служивого, вынуждая пятиться к выходу.

— Я могу быть еще чем-то полезен? — Пророкотал парень. — Вина принести холодного? Или свечи зажечь на террасе?

— Твою мать! Ты будешь полезен, если уберешься отсюда. — Закатив веки, прорычала на русском.

— Сеньорита, что Вы говорите? — Расплываясь в улыбке, вежливо уточнил на английском.

— Ритуль, что случилось?

Надежды спровадить наглеца до возвращения Олега канули в небытие, когда тот удивленно указав в сторону метрдотеля, зашел в номер.

— Все хорошо. Молодой человек предложил нам отужинать, я вежливо отказалась, и он уже уходит. — Убедительно заверила Маргарита. С этим нетерпеливо вытолкала Чезаре из комнаты, раздраженно шикнув: — Я умоляю, иди гуляй! Когда твоя помощь понадобится, мы непременно позовем.

С грохотом захлопнув дверь перед носом несчастного, сдула с лица выбившиеся локоны, торопливо закрываясь на замок.

— Рит, это что было? — Послышался за спиной голос Олега. — Я не против перекусить. Это тирамису ужасно раззадорило аппетит.

— Чернышевский, какое тирамису? Неужели ничего не понимаешь?

— Не понимаешь что?

— Знаешь, ты вчера был прав. — Обернулась, замечая изумление мужчины, облокотившегося о спинку кресла, пояснила: — Этот Чезаре просто идиот!

— Боюсь представить, что тебя заставило поменять мнение относительно его персоны. — Ухмыльнулся Чернышевский, стараясь всем видом показать насколько забавляется происходящим. Но глаза, полыхая ярким пламенем нетерпимости, с выжиданием изучали каждое движение девушки.

Слова становились излишними. Ближайшее будущее предрешено. Олег, подчиняясь одному ему понятным обещаниям, стоически ожидал. Рита, с упоением рассматривая образ находящегося напротив мужчины, выверено, шаг за шагом, приближалась к цели.

Что с ней творится? Неужели столь непоправимо повлияла атмосфера романтичного приключения, пробуждая внутри бурю эмоций? Нечто большее, нежели примитивное физическое влечение, испытываемое к некогда хорошему другу, а нынче человеку, без которого вряд ли представляла дальнейшее существование. Желание быть любимой? Желание в полной мере ощутить на вкус любовь Чернышевского?

Вероятно, она воистину пропащая женщина, если жизнь ни капли не учит и всячески подталкивает становиться снова и снова зависимой от мужчины. Хотя глупо сравнивать былое с происходящим ныне. Глупо сравнивать Олега с другими.

Олег он… иной. Настоящий. Близкий. Родной. Тот, кто никогда не причинит боли и не обидит. Он всегда был таким, и Маргарита искренне верила, что в будущем ничего не изменится.

— Олег. — Остановившись в десятке сантиметров от мужчины, пытаясь обуздать сбитое дыхание, девушка неуверенно заговорила: — После прошедшего дня, тех твоих слов… у собора Катерины, все время размышляла, пыталась понять, что со мной происходит. Почему всё, во что верила, чем жила, вдруг стало неважным. Почему моя жизнь перевернулась? А сейчас осознала — она не перевернулась, она стала такой, как и должна быть. Какой была раньше, пока в ней присутствовал ты.

— Рит. — Оттолкнувшись от дивана, позвал Чернышевский. Подбирая правильные слова, взял её за руку: — Не нужно.

— Олег, позволь договорить. — Переплетая пальцы, перебила. Когда мужчина утвердительно кивнул, продолжила: — Я не знаю, как это называется. НЯ не знаю, что будет завтра, через день, через месяц. Смогу ли когда-то дать тебе то, чего заслуживаешь. Сильно сомневаюсь, что я именно то, что заслуживаешь… — Горько усмехнулась.

— Рит, не стоит. — Проворчал нахмурившись.

— Олег, не перебивай. — Крепче сжав его руку, на выдохе призналась: — Я отлично знаю, что вовсе не та девушка, о которой стоит мечтать. Но вместе с тем осознаю, что не хочу отпускать тебя. Да, эгоистично звучит, но… Мне так комфортно и хорошо рядом с тобой. И это ощущение уверенности в завтрашнем дне, чувство свободы… я не хочу его лишаться.

Не моргая, Маргарита смотрела на Чернышевского, ожидая реакции. Любой. А он все молчал и молчал, изводя немым исступлением.

Господи, неужели опять всё испортила? Своим глупым, никому не нужным откровением. Лучше бы промолчала, наслаждаясь тем, что имеет, не загадывая на будущее.

— Ритуль. — Когда девушка, потеряв надежду получить ответ, опустила голову, Олег, приподнял лицо за подбородок двумя пальцами и тихо заговорил: — Может, не нужно меня отпускать?

Затаив дыхание, Маргарита зачаровано взглянула на мужчину. Глаза в глаза. Мгновение, длившееся вечность. А потом, властно сгребая в объятия, Олег крепко прижал к груди, впиваясь губами в приоткрытые уста. Рита, будто этого и ждавшая, обхватила мужчину за плечи, отвечая со всем пылом и неистовством. Ощутила, как Чернышевский, рукой переместившись к шее, надавил, углубляя поцелуй.

Он целовал не жестко, но сильно. Напористо, поглощая и сминая под собой. Целовал так, будто от этого поцелуя зависела их жизнь. Если остановиться — умрут.

Она, давно не девочка, отдавала отчет, что столь сильные чувства познавала чуть ли не впервые в жизни. Растрепав рукой мужские волосы, другой по-хозяйски исследовала мышцы на груди, спине. Она едва сдержала стон удовольствия, когда Олег, слегка прикусив её язык, потянул на себя. Волна неукротимого желания и вожделения токовым разрядом прошлась по телу.

Как это банально ни звучало, но впервые в жизни познала истинное значение выражения о бабочках внизу живота. Не самое удачное сравнение, но там вправду, образуя горячий ком, разливалось тепло, подстегивая сильнее к новым и новым действиям.

Бешеная пульсация в висках закладывала уши. Поцелуй становился сродни пытке. А Олег все целовал и целовал. До изнеможения. До безумия. До нехватки кислорода. Рита давно перестала следить за ходом его рук. Казалось, эти ладони, нежно лаская горящую кожу, были одновременно везде. Вызывали крупную дрожь и тысячи мурашек.

Вот бережно зарылся в волосы, нетерпеливо перебирая прядь за прядью. Вот рука снова спустилась к шее. Вот совсем легонько, еле ощутимо, сжимает грудь. Спускается к талии, проводит ниже к бедру, осторожно приподнимая ткань короткого платья…

Помешательство, переживать которое Маргарита готова вечно. Парадокс, она задыхалась от его поцелуев, а когда мужчина, слабо отстранившись, переместился губами к шее, задыхалась без них.

— Олег… — Вцепившись дрожащими руками в рубашку, хрипло позвала, откинув голову назад, прогнулась под умелыми и настойчивыми ласками.

— Малыш, я уже не смогу остановиться… — Скользя губами по шее к ключице и обратно, пробормотал. — И не проси.

— Какой ты дурак, Чернышевский. — Зазывно потершись об Олега, фыркнула Маргарита. — Думаешь, если бы не желала, довела тебя до такого состояния?

— Однажды ты уже спровоцировала, заранее зная, что остановлюсь. — Двумя пальцами спуская бретельку платья с плеч, подметил мужчина.