Путешественница - Диана Гэблдон

– Пожар, – сказал Джейми. – Господи, по-моему, в нашей стороне.

В этот самый миг кто-то заорал: «Пожар!» – и вся толпа на улице бегом устремилась вперед, словно стая обезумевших леммингов, стремящихся броситься в костер.

Лишь несколько более здравомыслящих горожан тоже с криками «Пожар!» помчались в обратном направлении, видимо чтобы поставить в известность ту городскую службу, которая исполняла здесь роль пожарного департамента.

Джейми тоже бросился вперед, таща меня за руку, а поскольку туфельку я надеть не успела, то некоторое время мне пришлось прыгать на одной ноге. Долго так продолжаться не могло, и, чтобы не останавливаться, я скинула и вторую и побежала дальше, скользя и ударяясь пальцами о мокрые, холодные камни мостовой.

Пожар бушевал не просто в нашей стороне, но в самом тупике Карфакс. Устье этого тупика было запружено возбужденными зеваками, толкавшимися и вытягивавшими шею в попытке что-нибудь разглядеть и без конца задававшими друг другу бессвязные вопросы. Из прохода со стороны тупика тянуло жаром, Джейми, не колеблясь, ринулся в толпу, силой прокладывая путь. Стараясь не отставать, я проталкивалась следом, орудуя локтями и не видя перед собой ничего, кроме его широкой спины.

Мы выбрались из толчеи, и я увидела, как плотные клубы серого дыма выкатываются из обоих нижних окон типографии. А над всем этим поднимался, перекрывая людские голоса, шум пламени, будто разговаривающего с самим собой.

С отчаянным криком «Мой станок!» Джейми бросился к дому и пинком распахнул дверь. Облако дыма вырвалось из открытого входа и поглотило его, как голодный зверь. Встречная волна дыма заставила Джейми пошатнуться, он опустился на колени и на четвереньках стал пробираться внутрь.

Вдохновившись его примером, несколько человек из толпы побежали по ступенькам печатной мастерской и тоже исчезли в наполненном дымом строении. Жар был настолько интенсивным, что поднятый им ветер трепал юбку вокруг моих ног, а о том, как его могут выносить находящиеся внутри люди, страшно было и подумать.

Позади снова раздались крики: прибыла городская стража. Пожар, похоже, был этим людям не в диковину. Они мигом сбросили с себя красные, как вино, мундиры и устремились в атаку на огонь: разбили окна и начали выплескивать туда воду из ведер. Тем временем прибывала и толпа: к зевакам присоединились жители верхних этажей соседних домов, опасавшиеся, что огонь перекинется на их жилища, и выводившие от греха подальше на улицу своих возбужденных детишек.

Ребята с ведрами, спору нет, вели себя храбро и действовали энергично, но в их успех мне верилось слабо. Я как раз металась взад-вперед по тротуару, пытаясь разглядеть, что творится внутри, когда в окно, едва не пришибив одного из пожарной команды, вылетел лоток со свинцовым типографским шрифтом. Он грохнулся на камни, литеры разлетелись, и какие-то мальчишки мигом бросились к ним, чтобы набить карманы, но их отогнали возмущенные соседи. Одна пухленькая особа в фартуке совершила рискованный бросок к тяжеленному лотку и оттащила к обочине, где присела над ним, словно наседка над кладкой. Правда, прежде чем ее спутники успели собрать рассыпавшийся шрифт, им пришлось отступить назад под градом предметов, которые посыпались из обоих окон: летело всевозможное типографское оборудование, включая емкости с краской, иные из которых разбивались о камни, оставляя кляксы, сливавшиеся с лужами воды.

Вдохновленный сквозняком из распахнутых окон и двери, голос огня перешел от трескучего шепота к удовлетворенному реву. Из-за того что невозможно было лить воду через окна, потому что из них выкидывали всякие предметы, предводитель городской стражи крикнул что-то своим людям и, прикрыв нос намоченным в воде носовым платком, пригнулся и вбежал в здание. С полдюжины подчиненных последовали за ним.

Остальные борцы с огнем сменили тактику: теперь ведра с водой быстро передавались по цепочке от ближайшей колонки с ручным насосом, а пустые просто скатывались к ней вниз по склону. Эдинбург выстроен в основном из камня, но большинство домов здесь расположено впритык, причем в каждом множество каминов и дымоходов. В такой ситуации пожары, надо полагать, вряд ли являлись редким явлением.

Подтверждением тому послужил снова поднявшийся шум. Толпа, как Красное море перед народом Моисея, расступалась, давая дорогу пожарной машине, которую тащили не лошади, а взявшиеся за постромки люди – громоздкая бочка с конской упряжкой не смогла бы маневрировать в извилистых, узких улочках. Чудо пожарной техники восемнадцатого века сверкало полированными латунными боками, отражая всполохи пламени.

Жар между тем становился все сильнее. Даже мне на расстоянии было трудно вдыхать горячий воздух, так что же говорить о Джейми! Сколько еще продержится он в этом аду, не угорев от дыма и не угодив под обрушение кровли?

– Иисус, Мария и Иосиф!

Неожиданно рядом со мной появился Айен, ухитрившийся протиснуться сквозь толпу, невзирая на деревянную ногу. Он схватился за мою руку, чтобы сохранить равновесие, когда очередной град предметов вынудил людей вокруг нас отшатнуться.

– Где Джейми? – прокричал Айен мне в ухо.

– Внутри! – прокричала я ему в ответ.

У двери печатной мастерской вдруг возникли суматоха и возня, сопровождавшиеся криками, заглушившими на время рев пламени. Сначала под клубящимся шатром валившего из двери дыма были видны лишь тяжело ступающие ноги, но потом на виду оказались шестеро мужчин – Джейми в их числе, – с трудом тащившие тяжеленную махину печатного пресса. Опустив свою ношу перед входом, они развернулись и снова бросились в горящее здание.

Однако походило на то, что дальнейшие действия были уже бесполезны: изнутри донеся грохот, и все окна верхнего этажа внезапно осветились пляшущими языками пламени. Люди, находившиеся внутри, начали покидать здание: почерневшие от сажи, они выходили, шатаясь, задыхаясь и кашляя, а иные и вовсе выбирались на четвереньках. Команда изо всех сил налегала на помпу латунной бочки, но хотя вода била из шланга мощной струей, на огонь это не производило ни малейшего впечатления.

Рука Айена стиснула мою, словно челюсти капкана.

– Айен! – неожиданно заорал он так громко, что перекрыл и рев пожара, и гомон толпы.

Я проследила за его взглядом и увидела в окне второго этажа почти призрачную фигуру: вроде бы человек ухватился за оконный переплет, но потом пропал из виду. То ли упал, то ли его заволокло дымом.

Душа моя ушла в пятки. Конечно, никакой уверенности в том, что это именно юный Айен, не было и быть не могло… Но вдруг? Айен-старший не стал тратить время на догадки, а рванулся к горящему зданию со всей быстротой, на какую был способен со своей деревянной ногой.

– Постой! – крикнула я и побежала за ним вслед.

Джейми опирался на печатный станок, грудь его вздымалась: еще не отдышавшись, он благодарил своих помощников.

– Джейми!

Я схватила его за рукав, бесцеремонно оторвав от краснолицего цирюльника, который возбужденно вытирал измазанные в саже руки о свой фартук, оставляя длинные черные полоски среди подтеков засохшего мыла и капель крови.

– Там, наверху! – крикнула я, указывая рукой. – Там Айен-младший!

Джейми отступил назад, вытирая рукавом закопченное лицо, и растерянно уставился на верхние окна. Ничего, кроме дыма да языков бьющегося о стекло пламени, видно не было.

Здравомыслящие люди в толпе попытались удержать Айена-старшего, но он оттолкнул их. Напрасно капитан стражи взывал к его разуму, указывая, что лестница уже обрушилась, а следом может рухнуть и крыша.

Даром что худощавый да хромой, Айен был жилистым малым, закаленным жизнью в горах, да и отцовское отчаяние придавало ему сил, так что, несмотря на численное преимущество стражников – в основном отставных солдат, – он дюйм за дюймом продвигался вперед, навстречу огненному зеву двери, вовлекая в это движение других.

Джейми сделал глубокий вдох, вобрав в опаленные легкие как можно больше воздуху, и тоже взбежал по ступенькам, обхватил Айена за пояс и стал оттаскивать назад.

– Назад, приятель! – прохрипел он. – Ни черта у тебя не выйдет: лестница-то уже обрушилась.

Он огляделся по сторонам, увидел меня и резко отшвырнул Айена назад так, что тот угодил в мои объятия.

– Попридержи старого, пока я добираюсь до малого.

С этими словами он повернулся и устремился вверх по ступенькам соседнего здания, прокладывая себе путь через толпу завсегдатаев шоколадной лавки цокольного этажа, возбужденно высыпавших на мостовую прямо с оловянными кружками в руках.

По примеру Джейми я крепко обхватила Айена за пояс и не выпускала, пока он дергался, порываясь последовать за Джейми. Правда, потом Айен перестал вырываться и обмяк, лишь сердце его бешено колотилось прямо под моей щекой.

– Не переживай, – прошептала я, даже не зная, слышит ли он. – Джейми справится, он его вытащит. Вот увидишь, обязательно вытащит.