Поток - Сергей Терёхин

и смертельно опасной змеи. Он был с ног до головы перепачкан кровью, перевязан сразу в трех местах грязными бинтами, а за его спиной стояла грозная, вопящая и кричащая армия. Такое зрелище оказалось слишком даже для проверенных временем гвардейцев, и они дрогнули, не решаясь остановить его. Тем более что со всех сторон с каждой секундой все яростнее разворачивалась непонятно когда завязавшаяся битва, звенели клинки, кричали люди и ржали кони. Джозеф, не сводя глаз с Йореса, все еще сражающегося со своим обезумевшим от шума конем, прошел мимо замерших в нерешительности гвардейцев, не обращая на них ни малейшего внимания, подошел к тому, кого он так долго хотел найти, схватил за руку и одним сильным движением сбросил на землю. Освободившийся от ноши скакун сразу же бросил своего струсившего хозяина. Джозеф смотрел на Йореса, который стонал и катался в пыли на земле, прижимая к себе вывернутую под неестественным углом руку, и вдруг понял, что вся его ненависть и злость, которые он так долго копил, ожидая этого часа, быстро тают. И очень скоро, как бы сильно он этого ни хотел, он просто не сможет сделать то, что должен, глядя на этого несчастного, страдающего старика… Прижав Йореса ногой к земле, он занес над ним свой меч.

– За Анклавы. – Клинок, сверкнув в последних лучах заходящего солнца, опустился, и стоны и проклятья мгновенно оборвались, превратившись в неразборчивое бульканье.

* * *

– Как это произошло? – Джозеф накрыл ставшее вдруг таким старым, но и одновременно таким спокойным лицо лучшего оружейника Анклавов.

Лорд Руффорд виновато потупил взор, сжимая под мышкой свой шлем с красивым оперением, от которого сейчас почти ничего не осталось.

– Мы держались, как вы и приказали, милорд. Мастер Грег снова и снова отбивал атаки противника, хотя я приказывал ему отходить и уводить своих стрелков до того, как враги захватят вал, но он меня не слушал. Они бы никогда не добрались до него, если бы в ружьях не закончились пули…

– Вот старый упрямый дурак… – Джозеф устало поднялся с колен. – Проследите, чтобы его тело доставили в Витне в целости и сохранности, каких бы усилий это не потребовало. Я сам решу, как почтить его память, когда мы окажемся дома.

– Да, милорд!

– Никогда бы не подумал, что столкнусь с чем-то более страшным, чем то сражение, что нам пришлось вести вчера. – Джозеф посмотрел на Калагана, который сочувственно наблюдал за ним, стоя рядом. – Но, оказывается, какой бы ужасной не была битва, еще ужаснее – это искать среди убитых друзей и близких.

Калаган просто покачал головой, видимо, не зная, что еще тут можно сказать.

– Когда мы сможем точно подсчитать, сколько людей мы потеряли и сколько осталось?

– Точно? Думаю, что никогда, Джозеф. – Калаган многозначительно посмотрел на раскинувшееся перед ними поле боя, усыпанное телами. – Но приблизительные цифры мы получим через пару дней, когда закончим хоронить погибших и составлять списки выживших.

– Неужели ради этого мы сражались? – Джозеф, уже в который раз с тех пор как закончилась битва, сокрушенно покачал головой. – Это все неправильно, Кэл.

– О-о-о, да ты совсем расклеился! Последний раз ты называл меня так, когда мы еще были безусыми мальчишками. Ну по крайней мере ты так точно. Мы сделали то, что должны были, и сделали это так, как смогли. Лучшего варианта у нас не было.

Джозеф вздохнул и мрачно указал на приближающегося всадника.

– Если этот малый сейчас привезет мне еще одну новость о погибшем друге, клянусь всеми Анклавами, я откажусь от титула лорда и уйду в Пустошь искать Димитрия.

– И оставишь меня одного разгребать то, что ты тут наворотил? Размечтался!

Всадник, которого Джозеф заметил пару минут назад, подъехал к ним вплотную и склонил голову в уважительном поклоне.

– Милорд, я…

– Просто скажи, чего тебе, без долгих предисловий. Я смертельно устал от всех этих расшаркиваний. – Джозеф понимал, что вымешает свою злость на ни в чем не повинном парне, но ничего не мог с собой поделать. – Кстати, ты не похож на армейского посыльного. Кто ты?

– Я разведчик, милорд, прямо из Пустоши, пришлось изрядно повозиться, чтобы найти вас. – Воин спешился и преклонил колено. – Милорд, пришло сообщение от дальних дозоров. Поток развернулся и сейчас движется прямо на земли Анклавов.

Глава 23

Мелони несколько раз сжала и разжала кулаки, чтобы унять дрожь в руках, и медленно открыла глаза. С каждым разом «прислушиваться» удавалось все легче и легче. Не сказать, чтобы Зов Потока как-нибудь сильно изменился или стал менее ужасным, скорее, дело было в ней самой. Она уже не та напуганная и суеверная девочка, которой была, когда старейшина отдал ее Потоку за ее непонятный и пугающий дар. И даже не та смирившаяся и принявшая свою судьбу девушка во власти мучителей, решивших воспользоваться своим положением и жестоко поплатившихся за это.

Она выросла, пусть речь идет и не о том взрослении, которое приходит с годами и всегда ассоциируется у людей с мудростью и опытом, но о внутренней мудрости и силе, которые она приобрела за свою короткую, но очень непростую жизнь. В этом странном, неожиданном и необычном походе, в компании оживших героев страшных сказок из ее детства, сражающихся с силами, которые им никогда не одолеть, она раскрылась по-новому. По крайней мере, так снова и снова говорил Уинстон, пытаясь убедить Мелони в ее же исключительности, с которой она, пожалуй, и сама уже готова согласиться. При воспоминании о Тони на ее щеках вспыхнул слабый румянец, даже несмотря на усталость, которая неизменно приходила следом за попытками «прислушаться».

– Ну как наши дела? – Ричард сидел напротив и не сводил с нее глаз все время, пока она «слушала» Поток. Он наверняка заметил ее румянец, но не подал виду и, как всегда, был очень терпелив, молча наблюдая, сколько бы времени ей не потребовалось.

– Они все еще далеко и двигаются куда-то на север или северо-восток. Похоже, мы по-прежнему в безопасности. – Мелони скривилась при этих словах. Она не любила говорить что-то подобное вслух, как будто боялась сглазить.

– И все благодаря тебе, Волчонок! – Отеческая улыбка, которой Ричард одаривал ее каждый раз, когда она успешно справлялась со своей задачей, была такой теплой и искренней, что она даже пропустила мимо ушей свое прозвище, которое он же и дал ей и которое потом подхватил и начал повторять весь отряд. Кроме разве что Уинстона.

– Я ничего такого не сделала… – Мелони начала было свои обычные препирательства на эту тему, но Ричард только рассмеялся.

– Мне вот только одно интересно… – он подмигнул ей со своей фирменной то ли улыбкой, то ли ухмылкой. – И где только в таком маленьком и худеньком