Долг, окрашенный любовью (СИ) - Касс Селена

— Неужели ты решил помочь мне? — насмешливо спросила Катриона, взглянув на протянутую руку мужа. Вздохнув, она заставила себя принять его помощь. Как только пальцы Габриэль сжались на ее руке, Катриона тяжело сглотнула. Какие бы думы не терзали ее душу, прикосновения мужа вызывали в ней всегда одно и то же. Желание и дикую тоску от того, что она понимала, больше чем страсть, муж ей давать не хотел.

Как Габриэль и утверждал, видеть ее он желал только в кровати. И каждый раз лучшего прежнего доказывал свои слова. Пусть он и считал ее продажной, это не мешало ему желать ее.

Габриэль нахмурился и отошел в сторону, чтобы Катриона могла спуститься на подъездную дорожку. Как и Катриону, соприкосновение с нежной рукой не оставило его равнодушным. Резко вздохнув, он еще крепче сжал пальцы, прежде чем, наконец, отпустить жену. Катриона тут же отдернула руку, надеясь, что сможет совладать с собой. Не обращая внимания на удивленный взгляд лакея, который стоял в стороне, Катриона пошла впереди мужа.

Габриэль последовал за ней, не сводя взгляда с ее выпрямленной и напряженной, словно струна, спине. Но даже это не мешало Габриэлю наслаждаться стройностью ее фигуры. Сейчас, в этом платье, которое пока еще скрывало ее истинное положение, мало бы кто догадался об истинном положение жены маркиза Рейвенстока. И только Габриэль знал, как теперь выглядит Катриона.

Память тут же услужливо подкинула видение того, как простое домашнее платье обтягивало живот Катриона. И оно совсем не скрывало того, что ребенок уже давал о себе знать. Габриэль покачал головой. Это его не касалось. Он не хотел впускать в себя мысли о ребенке. Не хотел родниться с ним. Как только ребенок родится, он отправится в поместье. Вместе с Катрионой. Подальше от него.

Об остальном, Габриэль сейчас думать не хотел.

Вежливо улыбнувшись дворецкому, Катриона вошла в дом, в сопровождении Габриэля. Когда он помог ей снять плащ, Катриона затаила дыхание, ожидая его реакции, но муж даже не взглянул на нее. Его взгляд казался отсутствующим, а лицо, которое и прежде было слишком суровым, стало еще жестче.

— Глядя на тебе, люди могут подумать, что ты хочешь убить меня, — насмешливо проговорила Катриона, с трудом поборов желание сбежать от Габриэля. В какой-то момент она и сама поверила в свои слова.

Габриэль одарил ее хмурым взглядом.

— Не думаю, что сейчас готов на это. Вот когда приедем домой, я об этом хорошо подумаю.

Катриона с изумлением посмотрела на него, но так и не нашла слов, чтобы ему ответить. Натянув на лицо улыбку, она кивнула Габриэлю, а потом повернулась, собираясь последовать в бальный зал.

— Катриона.

Сцепив зубы, Катриона развернулась, чтобы поприветствовать Саймона, который осторожно обходил людей, чтобы поскорее добраться до друзей. Катриона видела, что каждый шагом, который приближал его к ней и Габриэлю, его лицо все сильнее вытягивалось. Похоже, его ее внешний вид привлек.

Прикусив губу, Катриона шагнула вперед, собираясь сделать то, для чего сюда приехала. Но, у Габриэля было свое собственное мнение на этот счет.

— Саймон.

Габриэль шагнул вперед, невольно загораживая Катриону собой. Или он сделал это осознанно? Катриона удивленно посмотрела на него, но он словно и не заметил ее взгляда. Все его внимание было приковано к Саймону. Тот, вздрогнув, посмотрел на Габриэля, словно впервые видя его. На его счастье ему удалось быстро взять себя в руки.

— Уже и не думал, что вы придете, — дружелюбно сказал Саймон. Он с трудом сдерживался, что снова не посмотреть на Катриону, которая спокойно стояла позади мужа. Саймон впервые видел Катриону в подобном наряде. Как Габриэль вообще позволил ей появиться в таком виде на балу? Теперь, Катрионе было обеспечено внимание. Только сможет ли Габриэль вытерпеть подобное? Саймон едва сдержал смешок. Он с особым интересом понаблюдает за этим.

— Нам пришлось немного задержаться, — сдержанно ответил Габриэль.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Саймон. То, как быстро отвела взгляд Катриона, лучше всяких слов сказало ему, что его догадки оказались верными. Что-то действительно произошло. Только вот что? И было ли это как-то связанно с тем договором, который существовал между ним и Катрионой?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Все в порядке, герцог Сомерсет, — улыбнулась Катриона, шагнув вперед и выходя из надежной защиты Габриэля, — Рада увидеться.

Саймон улыбнулся в ответ. Его взгляд упал на бальную книжку Катрионы. Тут же ему пришла на ум самая безумная и опасная затея. Но только так он сможет поговорить с Катрионой.

— Катриона, надеюсь, ваш первый танец будет моим, — сказал Саймон, посмотрев на Катриону пристальным взглядом. Так, чтобы она поняла, чего именно он от нее хочет.

Катриона нахмурилась, а потом взглянула на хмурого Габриэля. Наверное, он хотел, чтобы она отказалась. Вот уж нет.

— Конечно, Саймон. Я с радостью принимаю приглашение, — с улыбкой ответила Катриона, не сводя пристального взгляда с Габриэля.

***

Габриэль в ответ посмотрел на нее. Для Катрионы мир вокруг замер, пока она ожидала от мужа хоть какой-то реакции на предложение Саймона. Мысленно, она молила его забрать ее отсюда и увести обратно домой. Все, чего она хотела прямо сейчас, так это оказаться в своей комнате, вместе с Габриэлем. Ей не нужен был этот бал. Только муж и его любовь. Могла ли она когда-нибудь получить желаемое?

Как и всегда, Габриэль в один миг разрушил все, о чем она мечтала. Кажется, на этот вечер у него были собственные планы. Усмехнувшись, он перевел взгляд на Саймона и кивнул.

— Надеюсь, ты хорошо позаботишься о ней, — спокойно сказал он, повелительно махнув рукой в сторону Катрионы. Наверное, именно так хозяин дарил свою вещь. От этой мысли Катриона сжалась, а Саймон нахмурился. Между этими двумя происходило что-то совсем не хорошее. И ему не терпелось выяснить что именно.

— Тогда, нам следует отправиться в зал. Когда я уходил, у музыкантов был перерыв. Как раз сейчас, они готовятся к следующему танцу. И, кажется, это будет вальс, — весело сказал он, взглянув на Катриону. Он протянул ей руку, предлагая принять его поддержку.

Катриона еще раз взглянула на Габриэля, но тут же наткнулась на его бесстрастное лицо. Проклятье. Стиснув зубы, она приняла руку Саймона. Смотреть на Габриэля у нее больше не было сил. Она проведет время в обществе его друга, и будет искренне наслаждаться каждым мгновением.

— Я уверенна, что вы, Саймон, окажется самым лучшим партнером по танцам, что у меня был, — весело проговорила Катриона, низко присев перед Саймоном, — Я надеюсь на веселье. Пока, этот вечер слишком скучен. Даже для меня.

Саймон рассмеялся и сжал ее руку, и кивнув Габриэлю, повел Катриону в зал. Никто из них не заметил крепко сжатые кулаки Габриэля, пока тот смотрел на то, как друг уводит его жену прочь. Катриона даже не обернулась.

Габриэль покачал головой, едва сдерживая проклятье. Он не понимал, откуда у него появились силы на то, чтобы не отшвырнуть Саймона к стене, и не врезать ему. Даже сейчас, когда они уже скрылись с его глаз, он сгорал от желания догнать их и вернуть Катриону себе. Туда, где она и должна быть. Впервые в жизни, Габриэль почувствовал себя беспомощным. Нет, он не должен позволить ненужным чувствам овладеть им.

Но, несмотря на то, что он пытался убедить самого себя, злость пронзила его, едва он вспомнил взгляд Саймона, когда тот смотрел на Катриону. Черт бы все это побрал. Черт бы побрал Катриону. Она все же добилась своего. Ревность, невыносимой силы, сжигала Габриэля. И, именно поэтому ему становилось все тяжелее сдерживать себя. Раз за разом перед ним проносились картины того, как Катриона и Саймон танцуют.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Зарычав, Габриэль послал весь мир и самого себя к черту. Больше он не собирался медлить. То, что принадлежит ему по праву, никто другой не получит. А Катриона его, и только его.

Наметив свою цель, Габриэль не собирался отступать. Пробираясь через людей, которые провожали его любопытными взглядами, он совершенно не обращал на них внимание. Он знал, кто он есть, и привык к подобным взглядам. Люди вкруг него всегда смотрели и перешептывались. И каждый из них знал, как Габриэль к этому относится.