Сталь и пепел. На острие меча - Вадим Львов

— Предложений много, но общей линии на Западе нет. США предлагает статус-кво. Германия — немедленное перемирие на наших условиях. Генсек НАТО ближе к американской позиции. Немцы в отчаянии, но США с помощью польского лобби, Франции и Великобритании давят на них, требуют продолжать войну.

— Конкретней, на что согласны немцы?

— Немедленное прекращение огня. Выдачу всех подозреваемых нами в терроризме жителей ЕС, обмен пленными — всех на всех.

— Польский вопрос?

— Германия считает, что это внутренние дела Руси и Польши. Они согласны интернировать всех польских военнослужащих на своей территории.

— Прижало фрицев. Ишь как заговорили, — усмехнулся Суханов, главком Сухопутных войск.

— Мнение Германии интересно, но они пока член НАТО, и на их территории базируется масса войск альянса. Уберем войска с передовой — что мешает НАТО отыграть все обратно? — нервно сказал Стрельченко, потирая запястья. — Значит, так, господа хорошие. Добавьте еще один пункт к переговорам о перемирии. Полный вывод войск НАТО с территории Германии. Чем быстрее, тем лучше. Фрау Метцингер хочет мира? Так его надо заслужить. Усольцев!

— Да.

— Приказ западному ОСК генерал-полковнику Волобуеву. Продолжать наступательные действия до полного разгрома вооруженных сил альянса в Европе. Это первое. Второе — даю разрешение на применения ядерного оружия против группировки Цзоу. Третье — подготовить план эвакуации наших войск с Исландии.

Генералы, адмиралы и штатские чиновники потянулись к выходу, только начальник Генштаба остался сидеть на месте.

— На пару слов, господин президент, — неожиданно сказал он, обращаясь к Стрельченко.

Стрелец слегка опешил от такой наглости, потом махнул рукой, приглашая в свой рабочий кабинет.

Усольцев садиться не стал. Положив портфель с документами прямо на полированный стол и поправив мундир, начальник Генштаба и творец всех побед Руси отрывисто спросил:

— Ты что творишь, Женя? Извини, но это безумие.

Стрельченко посмотрел на генерала армии и сел прямо на рабочий стол, небрежно отбросив сваленные бумаги.

— Кури, если хочешь. — Стрелец поставил на столешницу пепельницу в виде турецкой туфли с загнутым вверх носом.

Только сейчас генерал понял, что нервно шарит рукой по карманам кителя, ища пачку «Кэмела». Черт, Стрелец, как обычно, все замечает сразу и быстро перехватывает инициативу.

— Что, здесь? — оторопел Усольцев.

— Валяй здесь. Чего переживать?! Кто от лучевой болезни помрет, тому рак легких не страшен.

Не успевший толком затянуться, генерал армии выпучил глаза и зашелся кашлем. Глава государства, ведущего борьбу за выживание, изволит шутить.

Стрельченко выждал паузу, потом спросил:

— Так что тебе не нравится, генерал армии?

Усольцев вытянул руку и стал загибать пальцы:

— Мы уже очень глубоко проникли в Европу. Любой шаг на запад — это новые коммуникации, которые надо тщательно охранять. Польша — бочка с порохом, сверху облитая керосином. Народец там и так буйный, а сейчас и вовсе озверел. Если там начнется по-серьезному, то все, амба. Сами из Германии уйдем бегом, чтобы зад прикрыть. Ни немцы, ни американцы, ни остальные сейчас опасности не представляют. Полезем глубже — можем провалиться.

Стрельченко кивнул:

— Твои предложения, начальник Генштаба.

— Отвести войска в Польшу. Германия как буфер. В Польше станем крепко, прижмем панов к ногтю. Украинцы помогут, сто процентов. У них с ляхами — давний косяк. После чего у Волобуева можно половину сил спокойно изымать и гнать на восток.

— А НАТО? Ты, генерал, думаешь: вот отойдем мы за Вислу, встанем гарнизонами — и чего? Война остановится? Да хрена с два. Стоит нам отойти, как фрицы нас тут же пошлют далеко и надолго. Американцы, несмотря на Иран и Мексику, раны через неделю уже залижут, ты сам знаешь, как у них логистика военная работает. Группировку в Европе пополнят. Исландию придавят. И здравствуй, твою мать, второй фронт! Теперь все будет уже по-взрослому, генерал. Американцы нас изучили, сделали выводы. Дать им передышку сейчас — это значит просрать все… Значит, все, что было — зря. И разгром третьего корпуса под Калишем, и прорыв к Эльбе, и Берлинское кольцо… значит, десант и флот гибнут зря. Отступать, не потерпев поражения, отдать стратегическую инициативу — это конец, генерал.

Усольцев молчал. Еще немного — и, казалось, можно услышать в абсолютной тишине кабинета главы государства шум от работы мозга генерала армии.

— Мы не выдержим интенсивных боевых действий на два фронта, Евгений Викторович. Уже не выдерживаем. Ситуация складывается…

— Я знаю, как складывается ситуация! — рявкнул Стрельченко так громко и неожиданно, что Усольцев отшатнулся. — Гораздо лучше, чем ты и твое сборище погонных мудаков с лампасами!

От расслабленности и благожелательности Стрельца не осталось и следа, и сейчас генерал чувствовал себя аквалангистом, столкнувшимся нос к носу с большой белой акулой. Причем голодной акулой.

— Что-то широко разрекламированный стратегический план «Клевер» не сработал, господин начальник Генштаба? — продолжил Стрельченко, очень нехорошо улыбаясь. — Вы его аж три года разрабатывали всем ГОУ, денно и нощно пыхтели и пердели, за три недели планировали к Брюсселю выйти. А, Усольцев? Три недели прошло, враг, ослабленный внутренней смутой, о которой вы, генерал, и понятия не имели, разрабатывая «Клевер», разбит, но не сломлен, до Брюсселя — очень далеко. Теперь вы предлагаете вообще свернуть наступление и отойти в Польшу…

Генерал чувствовал, как пот холодным и гадким ручейком ползет вдоль позвоночника. Стрелец, конечно, большой либерал — прямо в кабинете генерала арестовывать не будет. Равно как и бить морду, и срывать погоны. Может, вообще не арестует, разжалует в генерал-майоры, даст бригаду таких же штрафников, званием поменьше, и отправит в Хабаровск у «косых» отбивать. С него станется.

— Если для переброски войск с запада под Омск и Барнаул потребуется больше недели, то лучше их оставить там, где они есть, Усольцев.

Начальник Генштаба кивнул. Здесь Стрелец прав — без вариантов.

— Против группы генерала Цзоу даю санкцию на применение тактического ядерного оружия. Как применять, учить не буду. Применяйте немедленно. Насчет Исландии мысли есть?

— Если собрать всю авиацию в кулак, полностью оголив остальные направления, то можно пробить воздушный коридор. Но что это даст? Вывезти всех все равно не удастся, тем более полностью погибнет флот.

Стрельченко не прерывал генерала армии. «Пусть размышляет вслух, — думал он. — Размышления лучше пораженчества и отчаяния».