Сталь и пепел. На острие меча - Вадим Львов

Пшеничный нервно потер висок.

— Что неполная сотня даже отборных пластунов может сделать против двух общевойсковых групп НОАК? Туда надо полную бригаду как минимум перебрасывать.

Но генерал Кологрив уже потерял интерес к диалогу. Только досадливо махнул рукой:

— На сборы — два часа. Людей соберешь — и снова сюда. Транспорт выделим. На «утенке» полетите. Все, майор, вы свободны.

Два часа прошли быстро. Пока вернулся, пока собрал охотников, получил новое оружие и снаряжение. Все с бригадного резервного склада. «Абаканы», «Винторезы», «Печенеги-компакт» с оптикой. Новые разгрузки и шлемы. Плюс каждому — по ночному визиру. Да не простому, а израильскому. Артем таких уже года три в войсках не видел. С крымской кампании.

Вылетели на запад на огромном «Ан-70», плавно набирающем высоту всеми четырьмя двигателями. Самолет принадлежал Национальной службе спасения и до последнего времени совершал рейсы в Среднюю Азию и Казахстан, вывозя оттуда русских беженцев. Вот и сейчас пластуны скромно расположились в хвосте транспортника, а все остальное пространство занимали беженцы из многострадальной Амурской области. С десяток мальчишек, несмотря на постоянные окрики и шипение матерей, во все глаза смотрели на пластунов — с нескрываемым восхищением и благоговением. Да ради этих восхищенных, искрящихся глаз стоило жить, убивать и если надо — умирать.

Сейчас беженцев везли с Дальнего Востока в центр Руси. На Урал и Поволжье, где были развернуты центры приема вынужденных переселенцев, бедняг, бросивших свои дома под натиском желтой орды.

Едва приземлившийся на недостроенном аэродроме Омск — Федоровка «Ан-70» уже встречали представители спасательной службы, которые спешили заняться размещением утомленных перелетом женщин и детей. Их требовалось разместить на ночлег, накормить и только потом отправить дальше на запад.

Пластунами занялся выскочивший из-за спин упитанных спасателей розовоухий лейтенант в форме лейтенанта ВДВ.

— Господин майор. Вас уже ждут.

— Что с людьми?

— Сейчас разместят, — кивнул лейтенант и махнул рукой паре солдат.

Пшеничный, приказав Лузгину смотреть за размещением бойцов и их постановкой на довольствие, последовал за лейтенантом в угрюмое здание недостроенного международного аэропорта.

Его поразила пустота внизу и обилие людей на втором этаже. Там стояли десятки коек, на которых спали неизвестные Артему мужики в камуфляже без знаков различия, но явно с офицерской внешностью.

В нескольких комнатах стояли мониторы и суетились штабные, изображая лихорадочную работу. Прямо в коридоре громоздились ящики с оружием и боеприпасами, возле них суетились солдаты и потные интенданты с бумагами в руках. Вот он, наш родной русский бардак!

В конце коридора лейтенант остановился, постучал в двери и подобострастно засунул голову в образовавшуюся щель. Потом сделал шаг назад и официальным тоном обратился к Артему:

— Проходите.

«За дверью, видать, суровый дядя. Ишь как адъютант шейку-то свою тянет», — подумал Пшеничный, а вслух сказал:

— Под дверью не стойте, лейтенант… Займитесь делом.

Увидев, как вспыхнули багрянцем щеки и уши лейтенанта, Артем понял, что попал в цель. Адъютантов «больших людей» в действующей армии откровенно презирали, считая шестерками и белоручками. Поэтому толковые командиры на передовой старались брать в адъютанты вышедших из госпиталя фронтовиков, а не лощеных щеголей.

Зайдя в прокуренный и пыльный кабинет, Артем увидел высокого плечистого офицера, стоящего к нему спиной. Погон он не видел, но по горделивой осанке и отдельному кабинету можно было судить, что перед ним чин не меньше генерала.

Человек повернулся к Пшеничному вполоборота, и Артем увидел его профиль. Знакомый, черт возьми, профиль…

— Де дика, хула хун, кянт, — сказал человек.

— Могуш хулда шу, ваши, — чуть наклонив голову, ответил Артем.

Человек протянул руку и уже на русском сказал:

— Ты молодец, Пшеничный, реакция такая же быстрая. Не зря майор уже…

— Кто там побывал, господин генерал, никогда не забудет, — ответил Артем, крепко пожимая протянутую руку.

Полковник, нет, уже генерал-майор, Петр Сергеевич Болдин, бывший заместитель командира поисково-спасательной службы четвертой воздушной армии. Познакомились они с ним семь… нет, восемь лет назад.

Тогда, вытаскивая экипаж сбитого под Бамутом самолета-разведчика «Су-24МР», в то время еще подполковник Болдин угодил в засаду боевиков. Один из спасательных вертолетов был сбит, а сильный туман мешал нормально определить месторасположение группы Болдина. Боевики неторопливо сжимали кольцо, зная, что раненым и отрезанным от своих «урысам» деваться некуда. Это сейчас туман делу не помеха. Тепловизорами засечем и издалека размажем. А тогда — целая проблема была.

Быть бы генералу Болдину мертвым или гнить в зиндане, если бы не взвод лейтенанта Пшеничного. Едва сформированный полк терских пластунов, куда добровольцем перевелся из горных стрелков Артем, проводил свои первые разведывательно-боевые операции.

Услышав вдалеке стрельбу и не имея возможности связаться с сотником из-за сильного фона в горах, Артем принял решение самостоятельно разведать обстановку и, если надо, принять бой.

Пластуны ударили в тыл бородачам, дав возможность поисковикам Болдина прорвать сжимающееся кольцо. Потом последовала изнуряющая многочасовая беготня по горам, когда тяжело раненного в бедро подполковника Пшеничный тащил на себе, а боевики с завываниями «Аллах акбар» буквально наступали на пятки.

Тогда их спас радист из спасательной команды. Его мощная рация «пробила» наконец эфир, и им на помощь вышли «вертушки». Как обычно, двумя парами. Спасательная и огневая поддержка.

— Сколько лет мы не виделись, Артем?

— Восемь… восемь лет, господин генерал.

— Да, майор, будто целая жизнь прошла.

Болдин предложил Пшеничному сесть и достал бутылку настоящего французского коньяка, кулек с конфетами «Мишка Косолапый» и два «губастых» стакана. Через минуту к натюрморту прибавился порезанный лимон и пара хачапури с сыром.

Генерал лично набулькал по половинке в каждый стакан и протянул один из них Пшеничному.

— Давай за встречу, когда еще увидимся?

Выпили, закусили. Коньяк, провалившись в желудок, приятно воспламенился, разливая тепло по организму.

— Вы где сейчас, Петр Сергеевич?

— Сейчас — здесь. А вообще начальник центра специальных операций ВВС, — спокойно ответил Болдин.

«Ни хрена себе! ЦСО — одно из самых закрытых подразделений на Руси. Спецтехника, спецзадачи. Высоко взлетел. Чего от меня понадобилось?»