Сталь и пепел. На острие меча - Вадим Львов

— Все, уходим. — Голос Роулсона такой же напряженный, как и раньше.

Заходя на очередной вираж, Роджер увидел, как «Чинук» тяжело оторвался от земли, поднимаясь в небо вслед за МН-60.

«Вроде все. Теперь домой».

Отпустив транспортные машины и вертолеты РЭБ, «Апачи» пошли на последних галлонах топлива на запасную площадку.

Небо над запасной площадкой было расцвечено ярко-оранжевыми и багровыми сполохами. Шел бой. Сквозь помехи Абрахамсу удалось связаться с десантниками.

— Страйкер, это Альфа-Браво. Площадка готова?

— Площадка под обстрелом. Минометы один-двадцать. Нужна поддержка огнем.

— Хорошо, Страйкер, нужны координаты. Мы почти сухие.

— Квадрат 6-09, 6-09 обозначим лазером. Смотрите за метками.

Абрахамс попытался связаться с Сигмой — не удалось. Все забито помехами.

— Браво один-два. Это Альфа. У нас один заход. Только один — цельтесь точнее.

Он сработали четко. Оставшимися «Гидрами» подавили обе обстреливающие «клекочущих орлов» минометные батареи. Только клочья полетели.

Едва сели, как им тут же кинули шланги, протянутые от мягких резиновых резервуаров, укрытых маскировочной сеткой.

— Удачи, парни! — козырнул руководивший заправкой лейтенант. — Спасибо за минометы.

— Да не за что. Вы держитесь, Страйкеры. Помощь будет.

Едва вертолеты снова оторвались от земли, навстречу им, ревя двигателями, пронеслись восемь АН-64D «Апач Лонгбоу», идущих на поддержку десантникам. Операция «Левиафан» была в самом разгаре.

В Броунсвилле их уже ждали целая толпа вояк и полковник Роулсон, с мрачным видом прохаживающийся возле пяти выложенных в ряд пластиковых мешков.

Возле одного из них уже вовсю работали военные медики.

— Ну что? — не выдержав, заорал Роулсон. — Это Марьентос? — Он ткнул пальцем в распростертое на бетоне тело.

— Похож, сэр. Очень похож. Точнее скажем после генетической экспертизы.

— Так делайте ее быстрее.

Дойти до модуля для отдыха пилотам не удалось. Их завернули в штаб HBCT Sledgehammer.

— Поздравляю, господа, — сказал бригадный генерал Шеллман.

— С чем, генерал? — не понял Роулсон.

— А вы послушайте радио Мехико. — И генерал сделал звук чуть громче…

«…С сегодняшней ночи, после неспровоцированного и подлого удара американских агрессоров по Масатлану и окрестностям Монтеррея, народ Мексики ответит сокрушительным ударом… Враг будет разбит, наш народ не сломить…»

— Это кто?

— Тот, кого вы убили. Генерал Марьентос собственной персоной. Вы ударили мимо.

Роулсон сплюнул и спросил:

— Что с «Барксдейлом»?

— Там сейчас натуральная бойня. Террористы отбили первый штурм. Короче, все пошло через известное место.

Роджер присел на стоящий у стены стул. «Все напрасно. Все зря. Очередной раз — мордой в грязь».

Глава 25. Казахстан. Аягуз. 25 августа

Черный, похожий на жука с матово блестящими боками «Ка-60C» летел на предельно низкой высоте, огибая пологие степные курганы восточного Казахстана. Да, здесь не Сибирь, не Заамурье, где зеленый ковер тайги, пересеченный частыми реками и редкими дорогами, тянется на тысячи километров. Здесь — ее высочество Степь. Рай для кочевых народов, продуваемый всеми ветрами.

Артем Пшеничный поправил тактический шлем и прибавил звук на МР3-плеере. Рев двигателей вертолета исчез за ураганом легендарного альбома Megadeth — Rust in peace. Ржавый мир… Как в воду глядели товарищи калифорнийские трешеры. Мир сейчас действительно проржавел насквозь, того и гляди рассыпется.

Вчера, ранним утром, когда он спал в утепленной лапником палатке, впервые за неделю помывшись и, как белый человек, завернувшись в спальник, его тихонько тронули за плечо. Артем проснулся мгновенно, выдернув из-под головы руку с крепко сжатым «грачом». Кавказская привычка. Кто там был, всегда спит с оружием.

— Извините, господин майор! — испуганно прошептал разбудивший его сержант-связист. — Вас генерал Кологрив требует. Машину прислал.

Зябко поеживаясь со сна, Пшеничный ополоснул лицо ледяной родниковой водой из пятилитровой бутыли, стоящей у палатки, потом прополоскал рот и почистил зубы. Вроде проснулся. Разбудив своего зама, Венедиктова, Артем вышел на просеку, идущую параллельно расположению пластунского батальона.

Так и есть, «волк» комбрига с усиленным бронированием и пулеметчиком, застывшим у раскрытого люка. Даже в собственном тылу приходится сохранять бдительность. Китайцы здорово шустрят в этих дремучих лесах. Обычно с ними борются местные ополченцы и «вовчики», но их явно не хватает. Китайский спецназ и легкая пехота табунами бродят вдоль дорог, пытаясь перехватить наши линии снабжения. Поэтому колонны здесь ходят по сотне машин с БТР— и БМП-сопровождением. Каждый день — нападения. Блокпосты ставить не получается. Разрозненные и отдаленные посты «косые» вырезают подчистую, несмотря на гарнизоны и укрепления. Поэтому снабжение идет медленно. Пока доползут…

Генерал был хмур и зол сильнее обычного. Едва Пшеничный зашел, он сунул ему в руку бланк шифрограммы. «Откомандировать в распоряжение в/ч 55609 майора Пшеничного со взводом военнослужащих-добровольцев».

— Каких добровольцев?

— Какие согласятся с тобой лететь… Человек двадцать надо. Лучших, на которых ты сам укажешь.

— Да зачем, господин генерал?

— Я, думаешь, знаю, майор?! — заорал Кологрив. — У меня и так от бригады половина осталась. Так еще лучшего комбата забирают к черту на рога!

— Куда хоть?

— В Омск, майор, в Омск.

«Вот черт! Везет же мне как утопленнику».

Омск! Значит, его бросят в самое пекло, по сравнению с которым бои за Хабаровск и Белогорск — так, игра в казаки-разбойники.

Две китайские общевойсковые армии — двадцать первая и сорок седьмая под командованием генерал-лейтенанта Мин Цзоу, разбив и рассеяв казахскую армию по степи, стальным потоком устремились на север. В глубь русской Сибири. Двадцать первого без сопротивления пал Усть-Каменогорск, еще через три дня НОАК пересекли старую границу Руси. Остановить их было абсолютно нечем. Наспех собранные из территориальных полков резервные бригады не имели ни техники, ни вооружения, чтобы остановить сотни ревущих дизелями китайских танков «Тип-99», БМП и бронемашин. Один удар — и китайцы въедут в Омск, рассекая тело огромной страны на две части.

Генштаб НОАК быстро сообразил, какие блестящие стратегические перспективы открывает сложившаяся ситуация. Второстепенный удар группировки Цзоу теперь стал основным, дающим возможность резко переломить исход столь неудачно идущей войны. Теперь группировка Цзоу была наконечником копья, приставленным к горлу непокорных северных варваров. Позади двадцать первой и сорок седьмой армий уже разворачивалась свежая, переброшенная из Гуанчжоу пятнадцатая армия. Следом, как справятся транспортники и снабженцы, через Джунгарские ворота протиснется и сорок вторая армия. Да, дороги плохо справлялись с такой массой войск, но в отличие от пылающей огнем тотального исламистского мятежа Средней Азии сопротивления на этом направлении почти не было. Мешала разве что русская авиация, нанося периодические удары по коммуникациям и базам снабжения.