Белый ворон Одина - Роберт Лоу

Птицы повсюду следовали за людьми в ожидании поживы. Они летали вокруг нас, подобно тому, как голодные чайки кружат вокруг рыбачьей лодки. И точно так же, как и на море, люди пытались углядеть смысл в появлении и исчезновении птиц. Вот и сейчас несколько человек топтались неподалеку, желая услышать прогнозы Вороньей Кости.

— Так ты говоришь: если с запада прилетит еще одна птица, то случится нечто ужасное?

Голос Рыжего Ньяля звучал недоверчиво, однако недоверие это было сродни нынешнему льду на Дону — с виду прочное, а на деле подточенное изнутри.

— И подумай хорошенько, прежде чем отвечать, — добавил Рыжий Ньяль. — Ибо ничто так не вредит, как неосторожный язык… по словам моей старой бабки.

Олав вообще ничего не сказал в ответ — ограничился молчаливым кивком. Взгляд мальчика был прикован к темным птицам.

— Вот задница Фрейи! — раздалось невнятное бормотание Клеппа Спаки (он так был замотан в вадмалевые тряпки, что лишь одни глаза выглядывали наружу). — Почему ты так решил? Как ты гадаешь, по каким рунам?

— У птиц собственные руны, — не оборачиваясь, вполголоса сказал Воронья Кость.

— Как это? Где? — недовольно пробурчал Онунд Хнуфа.

Он вплотную подошел к Олаву, и его огромная горбатая фигура, подобно утесу, нависала над мальчиком.

— Здесь… и здесь, — ответил Олав, прикоснувшись сначала к голове, затем к сердцу.

Рыжий Ньяль неожиданно развеселился.

— Торовы ятра! — воскликнул он. — Ну что ты такое несешь, малец? Впрочем, я тоже таким был в его возрасте. Бегал туда-сюда, разыскивал троллей и черных карликов… А потом рубил их своим деревянным мечом.

Теперь уже все рассмеялись, поскольку у каждого из нас в запасе хранились подобные воспоминания. Воронья Кость резко развернулся и устремил на Рыжего Ньяля пристальный взгляд разноцветных глаз. Я готов был поклясться, что фигуру мальчика окутывает едва заметная дымка сейда. Мне даже пришлось несколько раз сморгнуть, чтобы избавиться от наваждения.

Веселость Рыжего Ньяля как рукой сняло.

— Эй-эй, парень! Только без обид, — поспешно проговорил он. — Ты же помнишь: дружбу блюди и первым ее порвать не старайся… как говаривала моя старая бабка.

Тем временем прилетела еще одна птица и опустилась на землю.

— Ага! — воскликнул мальчик. — Вот оно, наше дурное предзнаменование. Сегодня действительно случится что-то плохое.

С этими словами он повернулся и пошел прочь.

— Да все это дерьмо собачье! — провозгласил Рыжий Ньяль (предварительно убедившись, что Воронья Кость оказался вне пределов слышимости). — Мало ли что мальчишке в голову взбредет. Недаром моя бабка всегда повторяла: «Мальчишечьи сны, как ветер, вольны». — Затем повернулся ко мне и неуверенно спросил: — Или не дерьмо? Что скажешь, Торговец?

Глаза его казались двумя маленькими зверьками, настороженно выглядывавшими из-под заснеженной шапки волос.

В ответ я напомнил ему старинное высказывание:

Смотрел я в молчанье,смотрел я в раздумье,слушал слова я…

Бедняга так долго и старательно обдумывал сказанное, что мне стало жалко его.

— Ты прав, брат, — сказал я. — Все это дерьмо собачье.

Лицо Рыжего Ньяля прояснилось. Он широко улыбнулся и побрел обратно к повозкам, предоставив меня моим неотложным делам.

Час спустя, когда мы проезжали по краю балки, у одной из телег сломалась втулка, и колесо слетело с оси. Потеря-то невелика: Рев Стейнссон быстро отыскал подходящую деревяшку и выстругал из нее новую втулку. Но вот дальше пришлось потрудиться. Я наблюдал, как побратимы разгружают телегу, затем кряхтя приподнимают ее, чтобы Рев мог поставить колесо на место и закрепить его свежеизготовленной втулкой. В какой-то миг я встретился глазами с Рыжим Ньялем. Тот посмотрел на меня, затем перевел взгляд на стоявшего в сторонке Олава и укоризненно покачал головой.

— Дерьмо, говоришь? — пробурчал красный от натуги Ньяль.

Я пожал плечами, а про себя подумал: «Ну, если это все наши неприятности…»

Как выяснилось, рано радовался. Потому что уже в следующий миг раздался возглас:

— Хейя, Торговец! Ты только посмотри на это…

Хаук Торопыга, чьи руки были заняты поклажей с телеги, указал подбородком куда-то вдаль и растерянно пробормотал:

— Никак джинны, Торговец? Ты помнишь их?

Еще бы я не помнил! Там, в Серкланде, маленький бедуин по имени Али-Абу много рассказывал нам о злобных демонах пустыни. Невидимыми летают они над землей, и лишь пылевые вихри отмечают их передвижение. Однако развлекаться серкландскими воспоминаниями было некогда. Потому что вдалеке виднелся именно такой смерч — снежная воронка крутилась на горизонте, медленно перемещаясь в нашу сторону. Остальные побратимы — а большинство из них впервые оказались в такой дали от дома — побросали свои занятия и с удивлением глазели то на приближавшуюся воронку, то на нас с Хауком. Во взглядах их читалось уважение к людям, которым довелось побывать в Серкланде и воочию увидать страшных джиннов.

— Вот уж не знал, что пустынные духи сюда забредают, — встревожился Хаук, поспешно сгружая свою поклажу обратно на телегу. — Да там, похоже, не один джинн…

Я вполне разделял его тревогу. То, что творилось в степи, сильно мне не нравилось. Хоть я и не мог объяснить, почему. Приглядевшись, я заметил, что снежных смерчей вправду несколько. Они росли в размерах, устремляясь в серо-стальное небо. Завороженный этой картиной, я не сразу разглядел всадника, который несся по степи, вовсю нахлестывая измученного коня. Он что-то кричал на полном скаку, но за дальностью мы ничего не могли разобрать.

Теперь уже все бросили работу. Колесо стояло на месте, но предстояло еще вколотить злополучную втулку. Рев так и остался стоять с молотком в руках, вместе со всеми наблюдая за приближавшимся всадником. Такая дикая спешка свидетельствовала о серьезной угрозе.

А через несколько минут мы смогли разглядеть его. Это оказался наш пропавший Морут-следопыт! Внезапно ветер поменял направление, и до нас донесся отчаянный крик:

— Буран идет!

Нам едва хватило времени, чтобы укрыться в балке. Мы успели распрячь часть перепуганных лошадей и спихнуть их вниз. Высота там была приличная — в три человеческих роста, да и склон очень крутой. Но выбирать не приходилось: мы попросту хлопнулись на задницу и съехали на дно балки. И как раз вовремя. Потому что в следующее мгновение буран добрался до нас. И был он безжалостным, как удар хлыста. Ледяная лавина обрушилась с жутким ревом, словно над нашими головами вопили и завывали разъяренные валькирии.