Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан

– Вадим Денисович, – в кабинете показалось прекрасное личико стажерки, – Даниил Петров, свидетель по делу Артура, пришел.

– Спасибо, – он не помнил, как ее зовут, ему это было не надо, но одно он о ней запомнил: ей здесь не место, если она не хочет в один прекрасный день стать либо трупом, либо таким вот орком, как прибывший Даниил Петров. – Сейчас приду.

– Он в третьей комнате.

Она ослепительно улыбнулась и исчезла за дверью. Исчезни отсюда совсем, детка, подумал Вадим, ты слишком хорошенькая для такого дерьма. Он посмотрел на часы, надо же, этот урод не опоздал, ровно 14:30. Ему не хотелось опять видеть рожу этого молодого орка, но он чуял, что будет за это вознагражден, а это существенно меняет дело. Работа есть работа, подумал Вадим, вставая из-за стола и вздыхая. Он поиграет с этим уродом, потому что всем в этом мире отведена своя роль. Если ты пастух – паси барашков и стриги их, если ты – барашек, щипай травку и не блей слишком громко, если ты воин – руби головы, а если любовник – целуй их. Все просто, у каждого свой труд, и всем иногда приходится напрягаться.

От мысли о собственном трудолюбии он засмеялся. Нет, уж он-то далеко не идеалист, он просто умный хищник, притворяющийся сторожевой собакой, чтобы быть поближе к овцам. Время от времени он должен их сторожить, иначе его раскусят и начнут охоту уже за ним, так что пора начать гавкать, тем более, что за это еще полагается награда. Вадим снова улыбнулся страшной жестокой улыбкой и так, все еще улыбаясь, вошел в комнату номер три, испугав и без того запуганного Даниила.

***

Невероятно, но он, похоже, засыпает. Да, а как же еще можно назвать это самое приятное чувство в мире, когда тело становится легким, а разум еще легче, так что мысли улетают куда-то в бездну сознания, как воздушный шарик, больше не контролируемый рукой.

Завтра у него большой день, завтра все будут восхвалять и поздравлять нового майора ФСБ, а теперь еще и начальника целого отдела – Вадима Канаренко. Ресторан уже заказан, гости приглашены, даже костюм куплен, может, поэтому у него такое хорошее настроение, что он даже не вспоминает Фатиму… почти не вспоминает.

Не открывая глаз, Вадим пошевелился в своей большой кровати, которую так редко с кем-то делил. Он не позволял себе скользнуть в сон, пока не позволял, наслаждаясь каждой секундой такой прекрасной дремоты, как испытывающий жажду наслаждается ледяной водой. Такого с ним давно не было, ему редко удавалось поспать больше 4 часов, а чаще он вообще барахтался в кровати без сна, проваливаясь в какую-то черную бездну часа на 2 и так же внезапно выскакивая из сна. В такие ночи он ненавидел мир, ненавидел себя, а спальня казалась ему камерой пыток, главным орудием в которой была, конечно же, кровать.

Но сегодня он был в мире с собой и с миром, кровать больше не казалась страшной или неудобной, а спальня стала какой-то уютной и даже родной. Может, впервые он подумал о своей квартире как о доме, а не как о месте, в котором он проводит свободное от работы время и в котором хранит свои вещи. Раньше я жил в камере хранения, подумал Вадим, а теперь вдруг эта камера превратилась в дом. А почему бы нет, сколько лет назад он перевез сюда свои вещи, и даже уже распаковал их и расставил все по местам, гостиная теперь была похожа на место, где принимают гостей, спальня тоже стала местом для отдыха, пусть и не всегда удавалось там отдохнуть. Больше никаких коробок и пакетов, вся мебель стояла на положенных местах, даже занавески висели. Он не поленился также накупить ковриков, светильников и прочих мелочей, создающих уют. А причиной была Фатима. Да, она как темный призрак преследовала его, принося ему то взлеты, то падения.

Думая и думая ночами о ней и о многом другом тоже, он не мог уснуть, и чтобы чем-то себя занять, начал распаковывать коробки. И странное дело, это очень успокаивало, пока руки делали свое дело, разум делал свое, мысли текли плавно и не наскакивали одна на другую, и потом, очнувшись от своих размышлений, он обнаруживал, что распаковал и расставил вещи для гостиной или для ванной. Это оказалось не только приятно, но и полезно, а так как Вадим всегда была человеком рациональным, наводить уют в моменты умственного напряжения вошло у нег в привычку. А у него всегда было, о чем подумать.

Иногда, крайне редко, он приводил в дом женщин, и все они пораженно прохаживались по его просторной квартире, удивляясь чистоте и уюту, все было точно и со вкусом подобрано, каждый светильник висел на своем месте, каждый коврик лежал точно на своем, даже картины висели на стенах – память о его командировках в Кисловодск и Гагру. Только в кабинет он никого и никогда не пускал, хотя там тоже царил идеальный порядок, но это уже был его мир, только его и больше ничей.

– А что в той комнате? – Спрашивали его случайные подруги, наткнувшись на запертую дверь кабинета.

– Мои убитые жены, – с загадочной улыбкой отвечал Вадим. Они всегда улыбались в ответ, но как-то нервно, и на этом тема кабинета всегда бывала закрыта.

А на самом деле в кабинете он прятал всего одну женщину – Фатиму. Там он хранил то, что удавалось раскопать, медленно и скрупулезно собирая досье на самую загадочную киллершу в мире. В каком-то смысле мы повенчаны с ней, думал иногда Вадим, для него поимка Фатимы давно стала делом принципа, делом чести. Благодаря этому интересу к ней он так рано занял свое первое кресло, из-за нее часто не мог уснуть. Она как демон преследовала его в мыслях, принося в его жизнь то победы, то поражения – ведь он так и не поймал ее, за что не раз получал от начальства и даже едва не лишился карьеры.

А вот теперь она опять подарила ему победу. Ведь из-за нее он поехал в Краснодар, ее дело расследовал, когда вдруг обнаружилось невероятное – этот сыкун Даниил и правда стал ниточкой от золотого клубка. Вадим еще тогда заметил эту ниточку, пошел по ней и получил свой приз. В газетах об этом писали, как о главном скандале года, и хотя шел только третий его месяц, Вадим тоже верил, что ничего покруче за этот год не произойдет. Скандалы такого масштаба образуются только вокруг больших людей, и если Фатима никого не убьет до конца