Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Вадим Степанцов

* * *

Геройству место есть повсюду,Но все-таки вдвойне почтенноГеройство, родственное чуду,В чертогах метрополитена.

Туда стекают толпы с улиц,В вагонах мчат к рутинной цели,А мы уходим, чуть сутулясь,Гуськом в угрюмые тоннели.

Нас ищут сутки, двое, трое,Но мы выходим к людям сами –Немногословные героиС остекленевшими глазами.

Пускай метро и воплощаетРутинный жизненный порядок,Но наши лица возвещают,Что жизнь еще полна загадок.

Нас отдают сержантам ражим,Пинками осыпают щедро,Но вскоре людям мы расскажемО том, что укрывают недра.

О крысах бледных, безволосых,Однако ростом с поросенка,О паутинных липких тросах,О пауках с лицом ребенка.

О трупах в форме машинистов,В подземной сырости раскисших,О жертвенниках сатанистовВ зловещих закопченных нишах.

Мы от людей, погрязших в быте,Всегда стремимся отличаться –Нам любо мимо них в корытеПо эскалатору промчаться.

И, скрежеща корытным днищем,Остановиться на платформеВплотную к ясным голенищамСадиста в милицейской форме.

Пусть люди видят: в жизни тусклойЕсть всё же место для полета,Хотя и волокут в кутузкуКорыто и его пилота.

И чье чело не омрачитсяРаздумьем о судьбе таланта,Когда пилот подбитой птицейЗаголосит в руках сержанта.

* * *

Распространяя дух коньячный,Насвистывая на ходу,По вашей жизни неудачнойВиденьем ярким я пройду.

Как на диковинное что-то,Вам любо на меня глядеть,Ведь вашим тягостным заботамНе удалось меня задеть.

В трудах вы терпеливо прели,Надсада ваши нервы жгла,Зато в моих руках горелиИ сами делались дела.

Произносили вы упреки,Но как-то вяло, без огня,Ведь вас пугавшие порокиЗабавой были для меня.

Когда понадобитесь мне вы,Я всё, что надо, получу:Я так хорош, что вспышку гневаВам разыграть не по плечу.

И я такое изумленьеМог придавать своим словам,Чтоб всякое сопротивленьеНелепым показалось вам.

Вы слабости мои прощали,Ведь в душном лабиринте днейМоей свободой вы дышали,Которая всего нужней.

Слезу по мне недаром пустятИ по заслугам укорят:Я, расстававшийся без грусти,Был встречам непритворно рад.

* * *

Слова, поцелуи, объятья,Двух тел сопряженье в одно…Бессмысленно это занятье,Но тем и приятно оно.

Нелепы любви ритуалы,Признанья – поток чепухи,Но я не смущаюсь нимало,Любимой слагая стихи.

Любовным охваченный хмелем,И сам я немало глупил:Ночами не спал по неделям,Терял состоянья и пил.

Любовь заменила мне веру,И всем я пожертвую ей.Плевал я на знающих меру,Спокойных и трезвых людей.

Не слышал вовек обыватель,Который размеренно жил,Гармонии той, что СоздательВ черты моей Дамы вложил.

Должно быть, филистер злосчастныйИ зрением также убог:В глазах моей Дамы ПрекраснойТворца он увидеть не смог.

Кичусь я своим фанатизмом,В безумствах иду до конца,За то я и гением признан,Любимым созданьем Творца.

Вхожу я, пропащий повеса,В ваш храм – и разносится взрыв,И падает в храме завеса,Небесные рати открыв.

* * *

Коль ты меня отвергнешь, Настя,То что мне светит впереди?Наколка “Нету в жизни счастья”Заголубеет на груди.

Надежды дерзкие развеяв,Меня ты сразу оборви,Чтоб я, как Ленька Пантелеев,Бандитом стал из-за любви.

Я окружу себя гурьбоюВесьма сомнительных дружков.Налеты, взломы и разбоиНам будут парой пустяков.

Я за любовные напастиБезвинным людям стану мстить –Прости меня за это, Настя,Как я сумел тебя простить.

Ты все как надо понимаешь,А коль не любишь – не судьба.Прости, когда в толпе поймаешьМой взгляд косой из-подо лба.

Мои бандитские ухватки,Дела бандитские прости.Качусь к концу я без оглядки,Чтоб на твоем не встать пути.

А впрочем, ты живешь прекрасноИ знать не знаешь ни о чем,И беспокоюсь я напрасноО снисхождении твоем.

Перед большим универмагомСлоняюсь я на склоне дняИ револьвер системы “магнум”Вдруг выхвачу из-за ремня.

Я инкассаторам внушаю,Что ни к чему шутить со мнойИ восвояси отъезжаюСо всею выручкой дневной.

Я крупный вор, однако мираВ душе и не было, и нет.Мне опостылеют хавиры,Попойки, телки, марафет.

Возьмусь я за дела такие,Как будто лезу на рожон,И в песнях всей блатной РоссииМой образ будет отражен.

Но приближается расплата,Ведет в тупик наклонный путь,И очередь из автоматаНаискосок прошьет мне грудь.

Прервет ментовская засадаОчередной лихой налет,И у зеркального фасадаГустая кровь асфальт зальет.

Меня с веселыми друзьямиСмахнут с житейского холста.Таких, как мы, хоронят в ямеБез панихиды и креста.

У нас на кладбище не будетНа Пасху выпивать родня,А Настя не сейчас забудетНавек ушедшего меня.

Она меня в той прежней жизниУже успела позабыть.На воровской прощальной тризнеОдни марухи будут выть.

Провеселимся мы недолго –Так спичка вспыхнет и сгорит,И только старая наколкаО жизни правду говорит.

* * *

Пускай у вас я не добьюсьСтоль вожделенного успеха,Но я смеюсь, до слез смеюсьИ, может быть, умру от смеха.

Смешно: богач, аристократ,Любимый знатоками гений –И превратился в свод утрат,В ходячий список поражений.

Не вправе я земную твердьОбременять таким уродом,Но осмеять и жизнь, и смертьУспею я перед уходом.

Да, вскоре надо уходитьВ тот край, где, чужд былых веселий,Я буду по лугам бродитьПод легкий лепет асфоделей.

Но не прогневайтесь, молю,На мой визит, не слишком скромный,Коль тень заметите моюВы как-то раз в квартире темной,

Коль холодком в полночный часПовеет тень на ваше ложе, –Ведь если я забуду вас,То и себя забуду тоже

И растворюсь в летейской мгле,И уничтожусь без остатка…Но милый образ на землеГорит, как Божия лампадка.

Покину я подземный лугИ теней в их томленье тяжком,Чтоб к вам взлететь, прелестный друг,И к солнцевским пятиэтажкам.

Пускай пути я не найдуНа небо к Божьему чертогу,Но к вам в ночи я припаду,Тем самым припадая к Богу.

Вы – Бог, затем что в вас однойВместилось всё, что в мире свято,И в этот тихий час ночнойНе бойтесь моего возврата.

Я должен ныне изменитьНемому навыку страданий,Чтоб выпрясть золотую нитьИз просветлённости свиданий.

Ведет сверкающая нитьМеня в виталище иное,Где нас уже разъединитьНе сможет впредь ничто земное,

Где к вам пути не преградитМне больше ни одна помеха, –Так Бог меня вознаградитЗа горький вкус земного смеха.

* * *