В горах долго светает - Владимир Степанович Возовиков

и дети, которые не прольют горьких слез. Своей самоотверженной работой и самой своей смертью он победил десятки, а может быть, сотни и тысячи смертей, грозивших другим людям. Пусть большинство этих людей не знает и, может быть, никогда не узнает имени своего спасителя — образ краснозвездной машины, прилетевшей на помощь в самый трудный час жизни, останется в их памяти до конца дней, перейдет в память их близких, вливаясь живой чертой в образ нашего воина, защитника и спасителя, в образ нашей армии и нашего народа. Жизнь и смерть таких людей, как Леонид Белицкий, несет в себе силу примера для всех, кто продолжает дорогу борьбы за справедливость. Спасенная революция, крепнущая народная власть в Афганистане — лучший памятник всем воинам-интернационалистам, но и мы не должны, не имеем права забывать их имена.

...Через два года после случившегося в большом зале Военно-воздушной Краснознаменной, ордена Кутузова академии имени Ю. А. Гагарина шла читательская конференция. Поднимались с мест боевые летчики — слушатели академии, среди которых были и те, кто еще недавно работал в Афганистане, — и говорили не только о книгах, говорили о сущности воинского подвига в наши дни, рассказывали о своих товарищах, чья сегодняшняя работа достойна книг. И несколько раз повторились имена Александра Герцева (он тоже слушатель этой академии), Константина Мостового, Леонида Белицкого (он собирался поступить в эту академию после Афганистана)... Его называли среди живых, — значит, не так все просто с жизнью и смертью на этой земле. Сколько долгожителей прошло по ней и кануло в Лету, словно их никогда не существовало. И есть рядовой Александр Матросов, есть ровесник его младший сержант Юрий Смирнов — вечно живые в своем народе, вечно девятнадцатилетние. Жизнь человека измеряется не только числом прожитых лет, но и тем, что сделал он для других людей. Вот и Леонид Белицкий перешагнул собственную смерть, остался в строю армии, в строю родной вертолетной эскадрильи — один из первых героев в ее короткой истории.

Хлеб и кровь

Афганцы говорят: даже самые высокие горы имеют дороги. В поговорке — все та же извечная истина: жизнь — это движение. Новая жизнь в Афганистане и движется по-новому. Она уже не плетется ленивым шагом верблюжьих караванов, как было от века, — она мчится по горным трассам на могучих грузовиках, летит над пустынями и горами на стальных крыльях, все настойчивее вторгаясь в самые глухие углы страны, рождая новые связи между людьми, способствуя возникновению новых социальных отношений.

В автомобильном подразделении я спросил однажды смуглых парней с крылатыми колесиками в петлицах: понимают ли они, какую работу делают на этой земле, чувствуют ли, что их колеса ускоряют историю горной страны? Переглянулись, пожали плечами:

— Стараемся. Наше дело шоферское — крути баранку да поглядывай — горы все ж. Бывает, и постреливают.

Бывает...

В том рейсе основным грузом оказался хлеб, но в последний момент, у диспетчерского пункта, к колонне присоединились горючевозы. Васильев воспользовался задержкой, чтобы еще раз осмотреть машину и груз, проверить сцепление и тормоза. Ход педалей был в меру тугим и чистым, мощный «Урал», казалось, насторожился, как боевой конь, ощутивший на поводе руку хозяина. Команды трогаться по-прежнему не было, и Васильев ослабил ремешок стальной каски, ощупал застежки бронежилета, подхватил с сиденья короткий автомат с откидным прикладом и снова выбрался из кабины. Автоколонна вытянулась почти на полкилометра, упираясь головой в полосатый шлагбаум. Впереди чуть всхолмленная долина в зеленых пятнах садов, прячущих кишлаки, переходила в серо-желтые покатые сопки, за которыми, постепенно нарастая, вздымались горы. Боевое охранение уже заняло места, ждали, когда дадут свое «добро» саперы, обследующие путь. В самой голове колонны приземистые БМП уставили длинные стволы автоматических пушек в сторону предгорья. За ними тянулись нагруженные «Уралы», кое-где в кузовах, устроив окопчики среди мешков с мукой, крупой, сахаром, ящиков чая и консервов, засели десантники; их защитного цвета каски тускло лоснились под утренним солнцем. Между «Уралами» вклинилось четыре афганских грузовика, два — с высокими будками, красочно расписанными орнаментом, увешанными кистями и колокольчиками. Символические знаки, надписи (цитаты из корана), подвески должны, по поверью, помогать водителю, отпугивать горных духов и оберегать от недоброго глаза. Это частные автомобили, «барабухайки» — так с добродушной иронией окрестили их военные водители. Позади «барабухаек», на широких железных подножках, держась за прочные скобы, повисли молодые парни — помощники шоферов. На горных дорогах нелегко управляться с тяжелой машиной, и поэтому с давних пор у водителей частных грузовиков существует традиция нанимать себе помощников. Трудятся они за минимальную плату, рассчитывая когда-нибудь получить водительское удостоверение и даже обзавестись собственным грузовиком: в качестве основной платы хозяин обязан учить помощника своему делу. Годами ждет парень заветного часа, и в самых дальних рейсах, в самую злую непогоду висит он на своей подножке, готовый во всякую минуту соскочить на землю, подтолкнуть буксующий грузовик, сунуть камень под сползающее по крутосклону колесо, расчищать путь, бежать за помощью или выполнять иную работу по требованию водителя. Нелегкое это дело и даже опасное — помощник шофера, но, говорят, из них выходят такие водители-профессионалы, какие нужны горам.

Перед машиной Васильева — «Урал» с открытым кузовом, в котором укреплена автоматическая зенитка. Ее спаренный ствол задран в небо, у турели, за легкими листами бронезащиты, двое солдат расчета. С виду неказист симбиоз мирного грузовика и легкой зенитной пушки — солдатское приспособление, рожденное жестокой необходимостью защищаться от бандитских нападений с горных круч, — однако Васильев наслышан о серьезности этого оружия. Командир отделения рассказывал, как на его глазах огневым шквалом из такой установки растерзало и погребло под обвалом камней расчет душманского безоткатного орудия, укрытый в засаде на такой высоте, откуда сковырнуть его можно было разве лишь с помощью горной артиллерии или с вертолетов. Соседство зенитки прибавляло чувства уверенности и силы, хотя оно, конечно, прибавляло и опасности: в случае столкновения с вражеской засадой бандиты станут особенно яростно обстреливать вооруженный автомобиль, при этом может достаться и Васильеву.

«Уралом» Васильева заканчивалась колонна бортовых машин, позади — шестерка горючевозов с полными цистернами. Тоже приманчивая цель — чего ведь проще, чем поразить открытую бензоцистерну! Наконец, в самом хвосте, вместе с летучкой технического замыкания, два бронетранспортера. Это — сила. Без такого бронеприкрытия — Васильев знает по личному опыту — в опасной дороге кажется, что едешь с голой спиной, в которую вот-вот ткнут раскаленным железом. Правда, в последнее время нападения крупных банд на транспортные колонны стали редкостью, и все же готовиться надо к