Раз за разом. Doing it All over (СИ) - "Al Steiner"

"Боюсь?", - переспросил он. - "Мальчик, нет в тебе ничего такого, что может меня напугать."

"Так докажите это", - подстрекал я его. - "Приходите ко мне. Мы поговорим, как мужчина с мужчиной, и, если Вы сможете меня убедить, что я хоть как-то наношу Нине вред, я оставлю её в покое."

"И почему мне стоит тебе верить?", - интересовался он.

Я пожал плечами.

"А что Вам терять?"

Он долго смотрел на меня, обдумывая мои слова. Наконец, он кивнул.

"Хорошо, сынок", - сказал он. - "Встретимся в твоём доме и поговорим. И когда мы закончим, я надеюсь, что ты отстанешь от моей семьи."

Я улыбнулся.

"Вот, это уже неплохо, мистер Блэкмур. Я так понимаю, Вы знаете дорогу?"

***

Когда мы приехали в мой дом, он был, конечно же, пуст. Я провёл мистера Блэкмура к дивану и, попросив прощения, отошёл на кухню. Я открыл холодильник и достал оттуда два пива из той упаковки, которую мне дала Трейси. Они были там достаточно долго, чтобы успеть охладиться до оптимальной температуры.

Я принёс пиво в гостиную и передал одну банку отцу Нины. Он вопросительно взглянул на меня.

"Насколько я помню с тех пор, когда я Вам ещё нравился", - сказал я ему, - "Вы любите выпить прохладного пива, когда приходите с работы."

"Думаешь, меня впечатлит то, что у тебя есть пиво?", - спросил он.

"Я не пытаюсь Вас впечатлить", - ответил я. - "Просто хочу поговорить с Вами, как взрослый со взрослым. Я понял, что взрослые разговаривают лучше и свободнее за банкой пива. Согласны?"

Он посмотрел на меня полномасштабной версией Взгляда.

"Ты действительно не похож на типичного подростка", - прошептал он.

"Давайте на время представим, что возраста не существует, мистер Блэкмур", - сказал я. - "У нас серьёзная дискуссия, у которой ещё долгое время будут последствия", - я открыл свою банку пива и уместился в любимом кресле моего папы. - "Так что, давайте будем просто Биллом и Джеком, двумя взрослыми людьми, обсуждающими важную тему."

Мистер Блэкмур, кажется, был в замешательстве от моих слов. Я почувствовал, как он постепенно смягчается, как я, наконец, пробиваюсь сквозь его барьер. Но затем его выражение лица снова сменилось яростной решимостью. Он резко покачал головой.

"А ты хорош, сынок", - обвинил он меня. - "Мне стоит напоминать себе, что все люди как ты такие. Ты можешь казаться таким чертовски вежливым, чертовски рациональным, чертовски взрослым", - он встал с дивана и поставил пиво на кофейный столик. - "Ты уже обманул меня один раз, когда только начал видеться с моей дочерью. Позор тебе. Но ты практически обманул меня дважды. И это позор мне", - он направился к двери.

"Мистер Блэкмур", - рационально сказал я.

"Тебе не удастся своей вежливостью проложить путь обратно в наш дом", - сказал он. - "Держись подальше от Нины."

"У Вас в прошлом был кто-то наподобие меня, так ведь?", - спросил я его.

Он внезапно остановился и резко повернул ко мне голову.

"Что?"

"Расскажите мне, что произошло", - сказал я. - "Почему Вы так сильно меня ненавидите? Может, это связано с причиной, по которой Вы вернулись домой сразу после войны, но не женились на своей супруге, с которой Вы встречались со школы, до 1951-го года?"

Теперь он смотрел на меня, разинув рот.

"Дело в этом, да?", - продолжал я.

"Кто тебе это сказал?", - спросил он меня в ужасе.

"Мой здравый смысл", - заверил я его. - "Нина подсказала мне даты, и я сам пришёл к выводу. Ваша реакция слишком иррациональна, мистер Блэкмур. Вы сфокусировались на одном аспекте моей личности, на моём успехе среди девушек, и не слышите больше ничего и никого, даже свою собственную дочь. Что-то произошло с Вами и Вашей женой после войны, но до того, как вы поженились, так ведь? Какой-то бабник, который умел говорить сладкие речи?"

Он продолжал смотреть на меня в шоке.

"Расскажите мне об этом", - повторил я. - "Как я и говорил, если Вы сможете убедить меня, что я наношу Вашей дочери вред, я оставлю её в покое."

"Ты хочешь услышать об этом?", - спросил он меня, продолжая пялиться.

"Да", - ответил я ему. - "Садитесь, открывайте своё пиво и рассказывайте. Я хороший слушатель."

"Хорошо, сынок", - сказал он. - "Хочешь услышать, почему ты мне не нравишься и почему я не хочу видеть тебя рядом со своей дочерью? Я расскажу тебе."

Он снова вернулся на диван, но на банку пива даже не взглянул.

Глава 10. Часть 7.

"Мы с Мэри действительно встречались со школы, как ты и сказал. Мы познакомились, когда она только поступила в старшую школу, а я был уже в предвыпускном классе. Это было прямо здесь, в Спокане, в 1942-ом году. Мэри была самой красивой, милой и прекрасной девушкой, какую я только видел в жизни. Я мог говорить с ней о том, о чём не мог разговаривать с кем-либо вообще. Я сразу же влюбился в неё, ещё до нашего первого свидания. И она тоже влюбилась в меня."

Я кивнул, ничего не говоря, представляя, какой в то время была Мэри, она же миссис Блэкмур. Наверное, она была очень похожа на Нину.

"К началу моего выпускного года мы были "чем-то", как сказали бы тогда. Ох, как же я любил её, сынок. Я не мог дождаться, пока мы наконец поженимся. Мы собирались провести церемонию в церкви, пригласить сотни гостей, а затем купить домик у водопада", - он печально покачал головой. - "Но всё пошло немного не так. И в этом есть моя вина. Если бы я не пошёл на эту чёртову войну…, - пробубнил он и затих.

"Что-то произошло, пока Вы были на войне?", - спросил я.

Он быстро взглянул на меня, не отвечая на мой вопрос. Он вздохнул и, наконец, потянулся за пивом. Открыв банку, он сделал большой глоток.

"Тогда все хотели пойти на войну", - сказал он мне. - "Солдаты считались Богами. Они сражались за мир и демократию. Пойдя в то время в кино посмотреть новый фильм, ты непременно видел на экране доблестных солдат, воющих с безбожными фрицами и япошками. Ты представить себе не можешь, в каком прекрасном свете они выставляли войну."

Я кивнул. Я хорошо помнил, как это было (или будет) во времена Войны в Персидском Заливе. Если постоянно говорить, что на войне стоит сражаться и что солдаты - это Боги, люди начнут верить в это. Это работало в циничные девяностые, и я мог представить, насколько же хорошо это работало в наивные сороковые.

"Даже когда люди, которых я знал", - продолжал мистер Блэкмур, - "начали возвращаться с войны калекам и инвалидами, без рук или без ног, даже когда я узнавал, что их убивали и хоронили на месте, я не разубедился. Я хотел пойти. Я хотел пойти на войну больше, чем остаться здесь и начать жить с Мэри. В конце концов, Мэри будет ждать меня, так ведь?

Когда я учился в выпускном классе, все мои приятели начали записываться. Это можно было сделать в семнадцать с разрешения родителей. Поэтому я спросил у отца, могу ли я пойти на войну, и он мне разрешил", - он покачал головой. - "До сих пор я не могу его понять. Он разрешил мне вылететь со школы и пойти на войну. Я никогда не видел, чтобы он так гордился мной, как в тот день, когда я спросил его разрешения. Мы пошли вместе в пункт призыва и подписали все бумаги. Я прошёл тест на физическую подготовку и, наконец, мне дали дату отправления. Я поднял руку, дал клятву и стал солдатом.

Я хотел жениться до того, как уеду, но родители Мэри не разрешили ей. Они назвали мне кучу причин своего отказа. Все причины, кроме настоящей. Отец Мэри был на Первой Мировой Войне. Он прекрасно знал, на что я иду. Он не хотел, чтобы его дочь стала вдовой солдата в свои пятнадцать или шестнадцать.