Раз за разом. Doing it All over (СИ) - "Al Steiner"

"Ага", - ответил он с сомнением. - "Думаю, да."

"Посмотри на это с другой стороны", - сказал я ему. - Помнишь историю, которую я тебе рассказывал, про ребёнка, который подавился хот-догом?"

Он кивнул.

"В которой Нина сделала тебе выговор за его спасение."

"Да", - сказал я. - "В той временной линии я спас этому ребёнку жизнь. Он ещё не родился, но мне суждено спасти его жизнь. Что произойдёт, когда ребёнок подавится хот-догом и Билл, экстраординарный парамедик, не сможет его спасти, просто потому что Билл не стал парамедиком?

"Думаю, на вызов приедет другой фельдшер", - сказал он.

"Да. Прости за нескромность, но я был очень хорошим парамедиком. В той компании были плохие фельдшеры, совершенно некомпетентные. Допустим, на вызов приедет один из них. Допустим, он или она даже не поймёт, что ребёнок подавится, и не успеет вовремя ему помочь. Что тогда?"

"Тогда он умрёт", - ответил отец.

"Может быть", - сказал я. - "Но, видишь ли, мне кажется, что этот ребёнок будет жить. Неважно, насколько некомпетентным будет медик, который приедет на вызов, он или она попытается вставить дыхательную трубку. Это то, что нужно делать, когда кто-то не дышит. И даже если это не поможет им понять, с чем они столкнулись, им придётся вставить ларингоскоп в рот мальчику и попытаться продвинуть трубку. В этот момент они точно поймут, что в горле застрял большой кусок хот-дога, и они попытаются его извлечь. Конечно, несколько лишних минут могут стать вопросом жизни или смерти для этого мальчика, но я очень в этом сомневаюсь. Ребёнку суждено жить, и он, скорее всего, будет жить. Эти законы должны принять и их, скорее всего, примут. И даже если ничего из этого не случится, мне остаётся лишь сказать, что я делал, как считал нужным. И тебе тоже стоит это понимать."

Несколько минут мы сидели в тишине, пока отец пытался принять всю эту информацию. Наконец, он взглянул на меня.

"Ты был прав, что моё мнение о тебе изменится ", - сказал он мне. - "Мне придётся теперь воспринимать тебя как взрослого. Взрослого, чьё мнение базируется на прожитых годах. Не знаю даже, что мне делать с этим. Мне придётся перестать думать о тебе, как о своём сыне, и начать воспринимать тебя как равного. Мне больше нечему тебя учить."

"Пап", - ответил я, - "я всё ещё твой сын. Я стал таким благодаря тому, что ты растил меня. Мои моральные принцы, мои этические правила - это всё от тебя и мамы. Конечно, большинство из этого имело место быть в альтернативной временной линии, но это всё равно были вы, ещё до того, как я стал подростком. Ты всё ещё мой отец, и ты всегда им будешь"

"Никогда бы и не подумал, что у меня будет сын", - сказал он мне, - "всего на шесть лет моложе меня."

Я засмеялся.

"А я никогда бы и не подумал, что буду сидеть и курить травку со своим отцом, но вот мы здесь!"

"Но вот мы здесь…", - повторил он.

"Что насчёт мамы?", - спросил я следом.

"Что насчёт неё?"

"Ты расскажешь ей всё это? Или хочешь, чтобы я это сделал?"

Он глубоко вздохнул.

"А ты как считаешь?", - спросил он.

"Если честно, пап, я понятия не имею. Не думаю, что маме сильно хочется знать, что сын моложе её всего на три года. И ей точно не захочется знать ту часть про школьниц и Аниту."

"О, она уже знает о школьницах", - заверил меня отец. - "Ты же не думал, что сможешь так просто обвести нас вокруг пальца?"

"Нет", - ответил я, тяжело вздохнув. - "Я уже понял, что мои действия не такие уж и скрытные, как мне казалось. Я хотел сказать, что ей вряд ли понравится, что её 32-хлетний сын делает всё это."

"Ты прав", - сказал он. - "И мне кажется, что у неё были сильные подозрения насчёт тебя и Аниты. Может, она и не хотела этого признавать, но я уверен, она понимала, что происходит."

Я кивнул, чувствуя сильный стыд и смущение от мысли, что мама знала о моих сексуальных похождениях.

"Давай поступим так", - сказал папа. - "Почему бы нам не сохранить это между нами на время? Не думаю, что если мы ей расскажем, то всё будет хорошо. Наоборот, мне кажется, что могут возникнуть проблемы. Если, в какой-то момент в будущем появится причина рассказать ей всё, мы сядем и поговорим."

"Звучит прекрасно, пап", - сказал я ему, а затем улыбнулся. - "Вы с мамой вместе травку курили в колледже?"

Он засмеялся.

"Помнишь дядю Дэйва, брата твоей мамы?"

"Конечно", - ответил я.

"Того дядю Дэйва, который консервативный республиканский лоббист в страховой области?"

"Да."

Отец улыбнулся.

"Он продавал нам травку в колледже. Хорошая дурь была, на то время."

Глава 10. Часть 3.

Целых два дня я ничего не слышал о Нине. Она не звонила мне, не приходила, не посылала почтовых голубей или дымовых сигналов. Я никак не мог узнать, есть ли у неё какой-то прогресс в отношении с родителями.

Субботним утром, в последние дни до конца каникул, Трейси улетела обратно в Калифорнию. Мы все крепко её обняли, и мама вновь настояла, чтобы она не забывала звонить и писать. Мы с отцом обсудили Трейси и решили, что нет смысла рассказывать ей, что отец тоже знает мой секрет. Когда её самолёт улетел в небеса, она всё ещё думала, что она одна в этом мире знает об особенности своего брата.

В понедельник утром, первый учебный день в 1984-ом, я стоял у входа в школу, куда обычно мама Нины подвозит её. Снова шёл снег, лёгкие снежинки сдувались ветром, и я просто скромно стоял рядом с припаркованными машинами, затянув капюшон на голове. Дети, которых вынудили пойти в школу так рано, проходили мимо меня, позволяя мне сильнее замаскироваться.

За десять минут до начала занятий миссис Блэкмур заехала на своей машине на парковку, и Нина, одетая в ту же куртку, которая была на ней в ночь нашего первого поцелуя, вышла из автомобиля. Она помахала своей маме и направилась ко входу, возле которого когда-то очень давно я встретился с Ричи Фэрвью.

Когда миссис Блэкмур уехала с парковки, я принялся бежать, догнав Нину меньше, чем за десять секунд.

"Нина", - позвал я, занервничав в ожидании её ответа. Не злится ли она на меня? Не убедили ли её родители бросить меня?

Услышав своё имя, она повернулась, и я замедлил шаг, глазами ища её лицо.

"Билл!", - счастливо сказала она, быстро направившись ко мне навстречу. Она обвила меня руками, и мы крепко обнялись, прямо у входа в школу, на глазах у сотни школьников. Несколько из них вопросительно посмотрели в нашу сторону, но меня это не волновало.

"Боже мой, Билл", - сказала она мне, поцеловав в щёчку и прижав к себе посильнее. - "Я так сильно по тебе скучала. Прости за то, что случилось. Мне так стыдно, что папа пришёл тогда…"

"Всё в порядке", - ответил я ей. - "Я просто рад, что всё ещё нравлюсь тебе."

"Конечно ты мне нравишься, Билл. Я люблю тебя. И ничто этого не изменит."

"Я просто боялся, что родители могли, ну… наставить тебя против меня."

Она хмыкнула.

"Поверь мне, они пытались. Я столько монологов и лекций выслушала о 'парнях как ты'. Сказать по правде, я с ними обоими ссорилась с того самого дня. Сейчас всё не так уж и гладко в доме Блэкмуров."

Мы разъединили наше объятие и направились к шкафчикам.

"Значит, я правильно понимаю", - спросил я, - "что тебе не удалось добиться хоть какого-то прогресса с ними?"