Раз за разом. Doing it All over (СИ) - "Al Steiner"

Annotation

Внимание 18+

Вы когда-нибудь хотели вернуться в свои подростковые года и пережить свою жизнь, зная то, что ты знаешь сейчас?

Билл Стивенс, уставший тридцатилетний парамедик, однажды загадал такое желание. Вот только у него оно сбылось.

Из 1999 года в 1982 год, и снова тебе 15 лет в американской глубинке. Школа, друзья, пиво, травка и доступные девчонки, знание будущих событий, а котировки акций? Но нужно ли тебе это действительно в этой новой жизни?

Произведение схоже с романом "С чистого листа" от Ролли Лоусон.

Al Steiner

Al Steiner

Doing it All over

Раз за разом

Глава 1. Часть 1.

В тот день я чувствовал себя особенно напряженно. Именно поэтому я сказал, что сделал с тем стариком. Оглядываясь назад, это была, пожалуй, самая мудрая вещь, которую я когда-либо говорил в своей жизни.

Я приехал к нему в санаторий пригорода Спокана. Увядший, изможденный девяностолетний старик. Трудно было определить какой он расы, настолько он иссох со временем. Имя на бумаге, которую дал мне персонал, идентифицировало его как «Ли Ли», что, по моему мнению, сделало его китайцем.

Он страдал от рака, не только от одной его части, а от всего тела. Я взглянул на него и понял, что ему недолго осталось жить в этом мире. Его дыхание было рваным и нерегулярным, кожа бледная и лихорадочная. Его тело, наверное, в лучшем случае весило килограмм 35. На его костях не было никакой мускулатуры, и кожа свободно свисала с каждой конечности. Несмотря на всё это, он мысленно осознавал своё положение.

"Как дела, мистер Ли?", - спросил я, наклонившись над его больничной койкой.

"Не могу..."- тихо вздохнул он, - "...дышать".

Я кивнул, достал стетоскоп из кармана моего комбинезона и надел его на уши. Я слушал его лёгкие, и не слышал ничего, кроме плохих новостей. Он почти не дышал. Я фельдшер уже восьмь лет, но даже новичок понял бы, что шансы господина Ли пережить поездку в больницу не самые утешительные. Ему нужна была дыхательная трубка в лёгкие.

Медсестра была воплощением "белого мусора". Осветлённые волосы, примерно 30 килограмм лишнего веса, и, надувая пузыри из жвачки, она смотрела на нас. Она наложила на его лицо маску, но это только изменило поток в два литра в минуту. Эффект этого был в том, чтобы дать ему меньше кислорода, чем было доступно в атмосфере, поскольку маска была закрытой системой. Обычное дело для санатория. Мой партнёр, не спрашивая меня, переключил подающую трубу в нашу переносную цистерну и запустил её до пятнадцати литров в минуту. Это немного помогло господину Ли, но не сильно.

"Ему нужна интубация", - сказал я, указывая размещение дыхательной трубки.

"Нет, нет, нет!", - закричала медсестра, удивив меня. - "Он не подлежит реанимации! Вы не можете вставить трубку!"

Мистер Ли презрительно посмотрел на медсестру, я схватил её за руку и вывел в коридор. "Не подлежит реанимации" - приказ врача, обычно предоставляемый таким людям, как господин Ли, приказывая фельдшерам и больничному персоналу не использовать расширенные меры поддержания жизни, чтобы спасти человека. В конце концов, зачем возвращать Ли из мёртвых? Чтобы он мог продолжить умирать от рака? Но всё равно, она могла бы найти более тактичный способ сообщить мне об этом

"У Вас есть копия приказа?", - демонстративно спросил её я.

Она быстро пролистала папку и показала мне документ. Я посмотрел на него, убеждаясь, что всё законно. Имя пациента, слова "Не подлежит реанимации", подпись врача - всё было на месте.

"Хорошо", - сказал я, отдавая документ обратно. - "Но Вам не помешает в будущем поработать над своими манерами. Мистер Ли слышит всё, что Вы говорите".

Она засмеялась, снисходительно глядя на меня. "Он же овощ. Да ещё и узкоглазый. Что такого-то?"

Я отвернулся от неё с отвращением. Как долго бы я ни работал, меня никогда не перестанет удивлять, насколько грубыми, некомпетентными и бестактными могут быть медсестры в санаториях. В такие ситуации понимаешь, что если бы они хорошо исполняли свои обязанности, они бы не работали здесь.

Я вернулся к пациенту и посмотрел на него. Его дыхание, временно облегчённое увеличением кислорода, теперь снова ухудшалось.

"Мистер Ли?", - спросил я его, говоря громко, на случай, если он плохо слышит. - "У меня есть приказ врача не помогать вашему дыханию механически. Вы понимаете?"

Посмотрев в мои глаза, он понимающе кивнул.

"Это ваше желание, сэр?", - спросил я. - "Мне ничего не делать?"

Он слегка улыбнулся. "Да", - сказал он, задыхаясь. - "Пришло... моё время".

"Как пожелаете", - ответил я.

Мы погрузили его на нашу каталку и повезли к машине скорой помощи. Там я подключил его к своей машине ЭКГ, чтобы наблюдать за сердечным ритмом. Я положил свой пульсовый оксиметр на его палец, глядя на дисплей. Пульсоксиметр регистрировал количество насыщения кислородом в крови. Нормальные параметры для человека, дышащего комнатным воздухом - около 99%. Мистер Ли дышал стопроцентным кислородом, и его параметры были 74%. Да, он быстро умирал.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

Глава 1. Часть 2.

"Мистер Ли?", - обратился я к нему. Его глаза распахнулись, чтобы посмотреть на меня.

«Я собираюсь начать внутривенное вливание», - сказал я. «Может быть, Вам смогут дать кое-что в больнице, ну, знаете, чтобы облегчить боль и дискомфорт».

Он улыбнулся и кивнул.

Я приступил к работе, подготовил мешок соляного раствора и повесил его на крючок потолка машины скорой помощи. Его вены были настолько хрупкими, что я был вынужден использовать самую маленькую иглу, что у нас была, такую, что использовали для младенцев. Я медленно вставлял иглу, осознавая, что продвижение иглы с такой скоростью было, вероятно, очень болезненно для него.

«Простите, мистер Ли», - сказал я ему, когда наконец закрепил линию. - "Мне не нравится делать это медленно, но ваши вены не в очень хорошей форме. Лучше делать это так, чем потерять вену и начинать всё заново».

"Спасибо...", - небольшая пауза, - "...тебе".

"Без проблем".

Пока я настраивал скорость капель, я заметил, что он смотрит на меня со странной улыбкой на лице. Он сделал несколько глубоких вдохов, словно глотая кислород, а затем начал говорить.

"Ты... хороший мальчик", - сказал он, тяжело дыша. - "Ты относишься ко мне... с уважением... не как другие."

"Просто делаю свою работу", - улыбнулся я в ответ.

Он потряс головой. "За мной ухаживали и раньше...", - сказал он. - "Не все, как ты... Не... все."

"Ну", - пожал я плечами, - "я стараюсь."

"Какое...", - спросил он, - "...твоё самое большое желание?"

"Самое большое желание?", - спросил я, поднимая бровь. Он кивнул.

Я рассмеялся, думая о своей жизни. Я был 35-летним частным фельдшером, и я слишком долго занимаюсь этой работой. Я не был каким-то бездельником, но и на вершине успеха я тоже не был. Моя работа постоянно находилась под угрозой исчезновения из-за Департамента Пожарной Охраны Спокана, который так и мечтал добраться до скорой помощи. Как и многие пожарные службы по всей стране, на протяжении многих лет они инициировали так много пожарных норм и правил, что у них больше не было огня, чтобы его тушить.