Женщина в красном - Элизабет Джордж

— Альдара вызывает у меня восхищение, — призналась Би. — Если честно, мне бы хотелось быть такой же.

— В самом деле? Какая вы непредсказуемая. Может, и сами не прочь покрутить с восемнадцатилетним?

— Я имею в виду другое, — пояснила Би. — То, как она умеет отстраниться.

Би нахмурилась, глядя на шедший впереди них автобус, выпустивший выхлоп чёрного дыма, и притормозила, выдерживая дистанцию.

— Она как будто ни к кому не привязывается.

— Вы имеете в виду любовников?

— Как же трудно быть женщиной! Вы привыкаете к мужчине, думаете, что отныне вы неразлучны, и вдруг на тебе! Он делает что-то, наплевав на все ваши нежные чувства, на ваше верное сердце, и вы осознаёте, что он-то вами совсем не дорожит.

— Это что, личный опыт? — проницательно уточнила Хейверс, и Би ощутила, что сержант её изучает.

— Что-то в этом роде. Всё закончилось разводом, потому что незапланированная беременность нарушила жизненные планы супруга. Хотя я всегда считала это оксюмороном.

— Что? Незапланированную беременность?

— Нет. Жизненные планы. А как у вас, сержант?

— Я держусь от этого в стороне. От незапланированных беременностей, жизненных планов и привязанностей. От всего, вместе взятого. Чем дальше, тем больше убеждаюсь: женщине лучше всего поддерживать глубокие любовные отношения с вибратором. Возможно, кошка может скрасить существование, и то не для всех. Приятно приходить домой, когда тебя ждёт кто-то живой, хотя иногда сойдёт и герань.

— В этом есть смысл, — согласилась Би. — Такой принцип уводит от вечного танца мужчины и женщины, от недопонимания, от разрушения. Всё дело в привязанности, вот в чём проблема наших взаимоотношений с мужчинами. Женщины прикипают сердцем, а мужчины — нет. Скорее всего, дело в биологии. Может, человечеству было бы лучше, если бы мы жили в стадах или прайдах: один мужчина и десяток женщин, и все принимают такой уклад как закон.

— Они рожают, а он что? Приносит добычу к завтраку?

— Они как сёстры. А он словно занавеска на окне. Он обслуживает их, а они привязываются друг к другу.

— Это мысль, — усмехнулась Хейверс.

— Думаю, это справедливо.

Автобус просигналил и свернул, дорога тотчас освободилась, и Би набрала скорость.

— Альдара решила проблему «мужчина — женщина». Для неё не существует привязанности. Как только она чувствует, что начинает привыкать, тут же обращает внимание на другого. А может, сразу на троих или четверых.

— Что-то вроде стада, только роли здесь поменялись.

— Ею можно лишь восхищаться.

Обе погрузились в молчание до конца пути, который привёл их на Принсес-стрит, в офис издательства «Уочмен». На ресепшене они обратились к секретарше Жанне. Та взглянула на волосы Би и воскликнула:

— Блестяще! Моя бабушка хочет именно такой цвет. Как он называется?

Инспектору не слишком понравился этот комплимент. Впрочем, секретарша тут же радостно сообщила, что Макс Пристли в данный момент находится в Сент-Меван-Даун с особой по имени Лили. Если они хотят встретиться с ним, нужно завернуть за угол и подняться на холм.

Би и Барбара пошли в указанном направлении и оказались в самой высокой части города. Территорию в форме треугольника, поросшую тростником и дикой морковью, рассекала дорога, уводившая из нижнего Кэсвелина туда, куда в начале двадцатого века приезжала на отдых верхушка общества: к большим отелям, переживавшим ныне не лучшие времена.

Вышеупомянутая Лили оказалась золотистым ретривером. Собака радостно носилась по высокой траве. Её хозяин забрасывал теннисный мяч ракеткой так далеко, как мог, и Лили приносила мячик, отыскав его в траве.

Пристли был одет в зелёную непромокаемую куртку, веллингтонские сапоги и кепку, которая могла бы показаться смешной: она словно бы кричала «я выехал на природу», — тем не менее Макс напоминал фотомодель из журнала «Кантри лайф». Дело было в самом мужчине. Он был из тех, о ком говорят «грубовато красив». Би поняла, что он мог приглянуться Альдаре Па-пас.

На горе гулял ветер, и, кроме Макса Пристли, здесь никого не было. Он подбадривал собаку, которой, видимо, требовалась поддержка, хотя она и так уже дышала гораздо чаще и тяжелее, чем позволяли её возраст и здоровье.

Би направилась к Пристли, Хейверс потащилась следом. Тропинок здесь не наблюдалось, лишь ямы, заполненные дождевой водой. На женщинах была обычная обувь, не предназначенная для хождения по воде. Но всё же Хейверс имела преимущество перед Би, поскольку на ней были высокие кроссовки. Би угодила в незаметную в траве лужу и ругнулась.

— Мистер Пристли! — крикнула она, приблизившись. — Не могли бы вы с нами поговорить?

Она достала своё удостоверение. Макс уставился на её огненные волосы.

— Должно быть, вы инспектор Ханнафорд, — предположил он. — Мой репортёр узнавал подробности дела от вашего сержанта Коллинза. Видно, что он вас весьма уважает. А вы из Скотленд-Ярда? — спросил он у Хейверс.

— Вы правы в обоих случаях, — подтвердила Би. — Это сержант Хейверс.

— Мне нужно выгулять Лили. Сейчас мы работаем над её весом. В смысле, спускаем. Набрать вес для Лили не проблема, потому что отсутствием аппетита она не страдает, а мне никак не устоять перед такими глазами.

— У меня тоже есть собаки, — поддержала тему Би.

— Тогда вы понимаете, что я имею в виду.

Макс отшвырнул мяч ярдов на пятьдесят, и Лили, взвизгнув, пустилась за ним вдогонку.

— Думаю, вы пришли из-за Санто Керна. Я предполагал, что кто-то непременно появится. Кто назвал вам моё имя?

— Это важно?

— Это могли быть либо Альдара, либо Дейдра. Если верить Санто, больше никто не знал. Никто понятия не имел. Санто боялся уязвить моё эго. Любезно с его стороны, как считаете?

— Тэмми Пенрул тоже была в курсе, — сообщила Би. — По крайней мере, частично.

— В самом деле? То есть Санто мне соврал. Невероятно. Кто мог ожидать нечестности от такого откровенного парня? Это Тэмми Пенрул сказала вам моё имя?

— Нет. Не Тэмми.

— Значит, Дейдра или Альдара. Скорее всего, Альдара. Дейдра карт не раскрывает.

Макс был так спокоен, что Би на мгновение растерялась. С годами она поняла, что беседа с подозреваемым может пойти как угодно, и всё же её удивило равнодушие Макса Пристли: как-никак ему наставили рога. Би посмотрела на Хейверс. Та не отрывала взгляда от Пристли. Она не упустила случая зажечь сигарету и сейчас, прищурив глаза от дыма, изучала лицо Макса.

А лицо его было открытым и любезным. Однако в голосе звучал сарказм. По наблюдениям Би, такая искренность могла означать одно из двух: либо его душевные раны очень глубоки, либо эта ситуация пошла ему на пользу. Конечно, существовала и ещё одна альтернатива: попытка убийцы под маской безразличия запутать следы. Однако такой вариант в тот момент показался Би невозможным; она не смогла бы объяснить почему, но надеялась, что Макс не преступник. Должно быть, на неё подействовал его магнетизм.

— Мы хотим поговорить о ваших взаимоотношениях с Альдарой. Она кое-что нам прояснила, неплохо бы выслушать и другую сторону.

— Желаете узнать, прикончил ли я Санто, когда обнаружил, что он имеет дело с моей женщиной? — уточнил Макс — Нет. Но ведь вы именно это и рассчитывали услышать? Вряд ли убийца станет признаваться в своём преступлении.

— Да, обычно они не признаются.

— Лили, сюда! — внезапно крикнул Пристли и нахмурился.

В дальнем конце площадки появилась ещё одна собака. Ретривер Пристли заметил её и двинулся в том направлении.

— Чёртова псина, — выругался Макс — Лили, ко мне!

Собака не обращала на него внимания. Макс печально рассмеялся и оглянулся на Би и Хейверс.

— А я-то думал, что женщины от меня без ума.

Би воспользовалась удачным моментом и спросила:

— С Альдарой тоже не сработало?

— Поначалу срабатывало, пока я не обнаружил, что её магия посильнее моей. — Макс криво усмехнулся. — А потом я почувствовал вкус собственного лекарства, и он мне не понравился.

Такое утверждение оказалось как нельзя кстати. Сержант Хейверс схватила блокнот и карандаш и с сигаретой в зубах сделала какую-то пометку.

— Да какая разница, — добавил Пристли.

Он кивнул и поведал о своих отношениях с Альдарой Папас.

Они познакомились в Кэсвелине на собрании бизнесменов, где высказывались соображения о привлечении туристов в межсезонье. Макс должен был сделать репортаж с этого мероприятия. У Альдары дела шли лучше, чем у владельцев ресторана, отеля и магазина сёрферов. Да и вообще трудно было её не заметить.

— Её история была интригующей, — рассказывал Пристли. — Разведённая женщина, взявшая заброшенную яблочную ферму и превратившая её в средство для привлечения туристов. Я надумал написать о ней заметку.