Космическая ферма - Дмитрий Фокин

— Все-таки старик не врал, — подумал Поляков с горечью.

Стрижки молодых людей очень напоминали стрижки фашистов, а у двух на плече имелся так ненавистный ему паучий гитлеровский крест.

У него еще имелось время до заступления в смену, и Иван решил попробовать провести исследование, как его просил Николай Фомич. Прибыв на Землю с окончательным решением, что никогда не вернется назад, Поляков сначала решил проигнорировать просьбу старика, однако, сейчас сам заинтересовался получением ответов на поставленные вопросы. Иван по прежнему негативно относился к тестированию, однако, другого пути получить хоть какой ни будь ответ о происходящем, у него не имелось. Собирая заполненные листы, Поляков сразу с ними не знакомился, оставив на потом.

Они проработали в Смоленске 10 дней. Иван бывал в этом городе, во время отступления в 1941 году, и сейчас с интересом разглядывал город. Высокие дома и прямые широкие улицы производили приятное впечатление. Поляков с интересом разглядывал множественные плакаты, и категорически не понимал их содержания. Лозунгов, прославляющих народ СССР и коммунистическую партию, нигде не видно. Все плакаты призывали покупать, покупать и покупать, а так же обещали безграничную «халяву». Некоторые имели откровенно похабное содержание.

В конце первой недели Иван ознакомился с содержанием опросных листов, и полученные ответы его сильно расстроили. Почти три четверти опрошенных безразлично относились к распаду СССР, хотя признавали, что не против, что бы он не распадался. Больше половины негативно относились в КПСС, однако, при этом, почти четыре пятых еще более негативно относились к другим партиям. Ко всем последним лидерам государства граждане относились в большей своей части нелицеприятно, правда, чуть меньше половины указывали, что не видят другого лидера кроме Путина. Пытаясь разобраться в этих ответах, Поляков окончательно запутался, и в конце концов потерял к ним интерес. Все-таки, для оценки этой информации необходимо иметь более значительное количество знаний о стране за последние более чем полвека. Одно он понял точно. Старик опять оказался прав — население этой страны потеряло Идею, и им совершенно безразлично будущее не только своей страны, но и Земли.

Поляков ожидал, что будет испытывать сильные мучения во время процесса переработки Землян, однако, с удивлением отметил, что относился к этому почти спокойно. Видимо, уроки, проведенные с ним по поводу отношения к этому процессу, дали свои результаты.

После Смоленска платформа перелетела в Челябинск, поразивший обилием промышленности, размерами и отвратительным воздухом. К этому времени экипаж уже обходился без дыхательных аппаратов, но первые два дня в этом городе они опять их начали использовать.

В Екатеринбурге так же отработали без сбоев. Разглядывая город, Поляков думал о том, что плохого им сделал Свердлов. Иван бывал в этом городе в 1937 и 1938 годах и видел, что город сильно изменился в хорошую сторону всего за один год. Сейчас он убедился, что за годы советской власти город продолжал развиваться и не видел никакой заслуги в этом царицы Екатерины, наверное, в нем никогда так и не побывавшей.

Смены сильно выматывали. Не только Иван, но и все техники уже в Екатеринбурге потеряли всякий интерес к разглядыванию достопримечательностей. Стрельцов начал выдавать пищу с повышенным содержанием энергетических веществ, так как у всех комбинезоны к этому времени болтались как мешки.

Томск Иван практически не видел, так как уже из последних сил выполнял работу. Он даже не помнил, сколько загрузили контейнеров.

После перемещения в следующий город, Поляков не покидал корабль первые две недели. Известие о том, что это последний город, и они после этого смогут улететь с этой планеты, немного его оживило. За все время Иван так не мог ответить себе на вопрос, почему за все это время не отошел от корабля на 101 метр и не закончил свое никчемное существование. Наверное, он боялся себе признаться, что банально страшно это сделать.

Сообщение Стрельцова заставило начать приготовление к задуманному. Поляков еще раз внимательно осмотрел камеру приемника и отрепетировал свои действия. Дело в том, что при взлете корабля все члены экипажа обязаны находиться на своих местах согласно расписания, то есть, его в этом месте быть не должно. Дежурная смена техников после взлета проверяла механизм запирания люка для сброса отходов и только потом уходила в герметичную часть корабля. Иван намеревался воспользоваться этим, что бы найти предлог для неплановой проверки и спрыгнуть вниз через приоткрытый люк. В этом случае он не подвергал опасности жизнь всего экипажа, а с учетом плотного графика стыковки кораблей на орбите, возможность организации его поисков исключалась полностью. Хотя, активирование капсулы делало бессмысленным планирование последующих действий.

Проверив все необходимое, Иван опять погрузился в работу. Сигнал по кораблю о готовности к сворачиванию оборудования прозвучал для него пугающе неожиданно. После остановки конвейера наступила гнетущая тишина. За месяцы Поляков свыкся к этому звуку, хотя он и сильно выматывал. Наступившая тишина казалась угрожающей. Все члены экипажа признавались, что никогда так долго не работали. Техники в течение двух часов привели платформу в транспортное положение. По предварительной договоренности закрывать люк для сбросов отходов поручалось Епифанию, но предложение Ивана заменить его в этом тот воспринял с нескрываемой радостью. Дело в том, что за время работы там стойко держался убийственный запах, проникающий даже через маску дыхательного аппарата. Епифаний с оружием проследовал к центральным воротам платформы и подозрительно долго там задерживался. Поляков наполовину закрыл люк и томился в ожидании, когда Епифаний пройдет назад в кабину для экипажа. Наконец Епифаний пробежал мимо, крикнув, что бы и Иван поторопился. Корабль характерно вздрогнул и начал подниматься над землей. Через приоткрытую створку люка Поляков напряженно следил как удаляется земля. Наконец решился, глубоко вздохнул, перевалился через край ограждения и упал на приоткрытые створки. Полякову осталось только одно движение, но он медлил, хотя и понимал, что с каждой секундой падение на землю окажется сильнее по последствиям. Когда Иван опять набрал полные легкие воздуха и уже хотел соскользнуть в люк, корабль неожиданно прекратил набор высоты и замер на месте. Не понимая причин происходящего, Поляков решил, что надо немедленно прыгать, но тут увидел, что земля начала стремительно приближаться. Через несколько секунд корабль уже стремительно падал на землю с все возрастающей скоростью, продолжая заваливаться на правый борт. Поляков инстинктивно выскочил из проема люка и бросился к рабочему креслу техника. Он хорошо помнил о том, что все кресла на корабле рассчитаны так, что способны гасить значительную энергию удара корабля о землю в случае аварии. Добраться до кресла Иван успел в последнюю секунду до удара, оказавшегося чудовищным. Поляков провалился в черноту. Он очнулся от грохота сапог и увидел, что экипаж несется к аварийному люку. Пробегавший мимо Стрельцов подхватил его и помог подняться. Епифаний, смешно высунув кончик языка, тащил два черных чемодана. Александр с кем то, с кем он не разглядел, тащили на себе два тела. Члены экипажа подбежали к аварийному люку и открыли его. Епифаний с чемоданами выбрался наружу первым, поставил их на землю и вместе со Стрельцовым начал принимать неподвижные тела, подаваемые им в люк Поляковым и Александром. Когда все выбрались из корабля, Стрельцов сразу открыл один из чемоданов и, непрерывно матерясь, стал налаживать связь. Аварийный передатчик не подвел и через несколько секунд Стрельцов разговаривал с командиром корабля — локомотива. Из-за звона в ушах Поляков плохо слышал содержание разговора, но по выражению лица Стрельцова понял, что дела плохие. Стрельцов с силой пнул ногой передатчик и посмотрел на товарищей по несчастью. Ни у кого не возникло иной другой мысли — свершилось то, чего больше всего боялись. Никто их спасать не будет. Так как скорая смерть входила в планы Полякова уже давно, он особого страха не испытал. Только стало обидно за этих парней, нашедших себя в другой жизни и явно не планировавших закончить свои дни вот так. Александр крикнул Стрельцову, что бы тот еще раз попытался связаться с кораблями, а потом вдруг выхватил нож и попытался им разрезать кожу, что бы вытащить капсулу из своего плеча. Как и следовало ожидать, ничего у него не получилось. Отрешенно оглядывающийся вокруг Епифпаний, вдруг решил прийти на помощь Александру. Он достал свой нож и с силой нанес удар в плечо напарника. Нож соскользнул, а Епифаний упал потеряв равновесие. Стрельцов отвернулся в сторону и начал читать молитву. Внезапно тела всех членов экипажа изогнула судорога. Поляков, уже видевший действие капсулы, сразу понял, что происходит. Иван с ужасом смотрел на происходящее, пока до него не дошло, что он сам по какой то причине не подвергся воздействию яда. Поляков с удивлением осмотрелся вокруг. Все вокруг постепенно замирали, а он продолжал стоять и ждать когда сработает его капсула. Не выдержав напряжения, ноги отказали, и Поляков упал на землю. Так и не дождавшись смерти Иван встал на колени и стал молится, непрерывно осеняя себя крестом. Воспитанный в атеистическом обществе он не знал ни одной молитвы, поэтому, как умел, благодарил Бога неумело крестясь и кланяясь.