Лекарь безумной королевы + Бонус (СИ) - Пилипенко Мария

Не выдержав, любовница набросилась на него с кулаками, на что граф только расхохотался и крепко прижал ее к себе.

-- Неужели ты так ревнуешь? – спросил он почти с восхищением.

-- Потому что безумно люблю тебя, глупый и жестокий ты человек! – обиженно высказала свое возмущение женщина, но все же оплела руками шею возлюбленного.

-- Глупым меня еще никто не называл, -- прошептал Конрад, почти касаясь ее губ губами, -- повтори еще раз…

-- Я безумно люблю тебя, Конрад Уэйд. Люблю тебя, мой принц. Могу повторить это много-много раз!

Он был глубоко тронут, но смотрел на нее печально.

-- Мне жаль, что я не могу обвенчаться с тобой, любимая. Будь моя воля…

-- Я знаю. Ты женат. Но мне это не важно. Важно быть рядом с тобой и чувствовать, что я нужна тебе.

-- Ты нужна мне. И я докажу это. Послушай, как только юный Илладар вернется из университета, король дарует ему графство его матери -- замок Аскон. После этого я сразу же уступлю молодому графу свое место. Мечтаю уехать в Найтингейл вместе с тобой. Власть и суета угнетают. В Мунстоун я уже не вернусь. Я не честолюбив, да и, признаться, слишком ленив. А там, в родном замке, среди чудесной природы и тишины, мы останемся с тобой только вдвоем. Птицы будут будить нас по утрам, деревья будут заглядывать прямо к нам в спальню. Книги, тишина и ты рядом. Что может быть прекраснее? Ты будешь не женой, ты будешь частью меня, дорогая, -- сладкие речи усыпили бдительность красавицы, и вдруг ей на палец скользнуло что-то холодное.

Она выдернула руку из воды и увидела на пальце золотой перстень с огромным рубином и россыпью бриллиантов.

-- О-о! – простонала Эфрида, -- такое кольцо…

-- Да-да, достойно быть подаренным к свадьбе. Если бы она у нас была. Но ты носи его, потому что для меня ты больше, чем жена.

-- Но все поймут…

-- Пускай. Какое нам дело? Пусть захлебнутся ядом.

-- Оно прекрасно, -- растроганно улыбнулась женщина, ловя пальцами, на которых теперь сверкал рубин, подплывший розовый бутон.

-- Ты прекраснее, моя лани…Постой, мне же была обещана награда! – вспомнил граф.

-- Да, и правда! -- счастливо улыбнулась она, поудобнее усаживаясь у него на бедрах, -- у меня есть для тебя пророчество.

-- О, не-ет! Я рассчитывал на что-то более подходящее к этому месту и времени!

-- Но я же обещала, что ты не будешь разочарован!

-- Я уже разочарован, лани.

-- Когда ты меня так называешь, я готова для тебя на что угодно.

-- На то и расчет, -- ладони графа коварно скользнули по гибкой спине ниже, сжимая женские округлости.

-- Ты рискуешь тем, что сейчас мне...станет...не до пророчества, -- зашептал она ему в самые губы. Они любили вот так шептаться в губы друг другу, дразня и балансируя на грани поцелуя.

-- Не люблю пророчества, которые отдалят от меня сладкую награду. У меня железная выдержка, но и ей рядом с тобой приходит конец, -- граф легко коснулся губами ее губ.

-- Но оно о твоем сыне...

-- Что? -- его ладони тут же ослабили захват, -- Так! Это жестоко и это запрещённый прием!

-- Послушай... Сегодня меня посетило видение. Тебе суждено иметь сына.

Душе каждого Волка дважды открывается возможность прийти в этот мир.

В первый раз твой сын пришел, но дверь не открылась. Его душа вернулась к духам, так и не увидев этот мир. Не смотри так, я не знаю подробностей, ведь его матерью была не я.

Второй раз дверь откроется в осенний праздник Благодарственной молитвы. Если мы с тобой поторопимся, то ты возьмешь на руки своего сына еще до наступления следующей зимы.

Конрад внимательно слушал, не проронив ни слова. Обещанная возможность взять своего сына на руки потрясла его. Он никогда не держал Вайолет на руках, даже не видел ее младенцем. Впервые они встретились, когда ей было четыре. Его поразила девочка с недетским серьезным взглядом, его маленькая копия, которую бросила собственная мать. И тогда он поклялся себе, что положит мир к ее ногам. А что бы он почувствовал, если бы взял ее в первый же день на руки?

Пока Конрад приходил в себя, женщина продолжала:

-- Как бы ты не назвал сына, истинное его имя, данное духами -- Рейнве.

Его ожидает великая слава, а люди будут звать его повелителем огня.

Это все.

Она закончила предсказывать и опустила глаза.

-- Сегодня подходящий день. Я загадала, нужно использовать шанс. Нам обязательно повезет, и я рожу тебе твоего необыкновенного сына!

Он понял ее. Обнял крепко, и шепнул на ушко.

-- Хочу сделать тебе сегодня так сладко, чтобы ты запомнила этот день. Чтобы мы оба запомнили.

Ей понравилось то, что он сказал, и женщина ответила в тон ему:

-- Я тоже умею делать сладко.

И ее руки поползли по его телу, вызывая в нем приятную дрожь. Слишком долго книга любви была для него закрыта, и, встретив свою Ифэ, он наслаждался каждой страницей.

-- Пошли в постель, -- нетерпеливо шепнула ему любовница.

-- Терпеть не могу постели!

-- Неприятные воспоминания?

-- Возможно...

-- Тогда хоть портрет отсюда убери. Старику не понравится то, что он увидит.

-- Надеюсь на это!

Тут тени от свечей резко дернулись на стенах, и под сладостный женский стон вода с цветочными лепестками щедро плеснула на пол.

Не выдержав, старый портрет в дубовой раме с треском рухнул на каменные плиты.

***

Вайолет ещё не спала, когда дверь в ее комнату едва слышно отворилась и вошёл Эмиль.

Девушка замерла, нервно скомкав пальцами простыни. Она боялась поверить в то, что серебрящаяся в лунном свете фигура -- не призрак. Опасаясь спугнуть видение, тихо соскользнула с кровати и бесшумно ступила босыми ногами на каменный пол.

Ей хотелось всего и сразу. Схватить его, сжать, что есть силы, насладиться чувством обладания, а потом раздеть и зацеловать до смерти. И это только малая часть того, о чем она осмеливалась мечтать.

Они смотрели друг на друга и, переполненные чувствами, растеряли все слова. Как будто забыли, о чем вообще можно говорить.

-- Ты ведь не боишься меня? Не считаешь, что я такое же чудовище, как и мой отец? -- осторожно спросил Эмиль, внезапно вспомнив подслушанные о себе разговоры.

-- Хм...нет конечно...какая нелепость... – на самом деле Вайолет сейчас решала очень важный вопрос: раздеть его быстро или все-таки медленно? И она никак не могла выбрать между двумя сказочными перспективами.

В конце концов она решила не спешить и осторожно, едва касаясь, провела ладонями по его плечам и груди.

На нем больше не было металлической кирасы стражника. Мужчина был в темном шерстяном дублете и коротком плаще. Он был одет весьма скромно для герцога, потому что не любил излишний шик, прямо как ее отец.

-- Хочешь, сначала перестелю постель? – скромно улыбнулась девушка.

-- Нет. Мне будет приятно, ведь в ней лежала ты.

Вайолет широко раскрыла глаза. «Он что, хочет свести меня с ума?» -- подумала она.

-- Не будем звать слуг, -- продолжал Эмиль -- сможешь помочь мне раздеться?

Она ничего не ответила, потрясенная, просто потянула завязки его плаща, и тот с легким шелестом упал на пол.

Ловкие женские пальчики быстро справлялись со шнуровкой дублета, а вот с дыханием справиться было сложнее -- ее сердце готово было взорваться и воздуха не хватало. Неужели она раздевает Эмиля? За такую ночь не жалко отдать и жизни.

Ещё немного сноровки, и мужчина остался в одной рубашке, шоссах* и брэ**.

---------------

*Шоссы – трикотажные средневековые чулки

*Брэ – средневековое подобие нижнего белья

---------------

Эмиль провел дрожащей рукой по своему лицу, отводя прядь волос. Стоило только кончикам ее пальцев слегка задеть его грудь, как он тут же вспыхнул, загораясь пожаром.

«Спокойнее, Эмиль, помни, что она еще ребенок», -- тщетно повторял он себе.

Именно в этот момент девушка отвязала шоссы и скользнула ладонью по его ноге под брэ.