Корфу - Владимир Виленович Шигин

Разумеется, это был чистейшей воды шантаж. Прекрасно понимая, что никто в столь трудное для страны время не посмеет отправить в отставку героя Абукира и любимца простого народа, Нельсон просто вынуждал Адмиралтейство наказать своевольного Смита.

– Он ведет себя, как капризный ребенок. Иначе я просто не могу объяснить его требование, чтобы в разгар боевых действий я отдал для перевозки его любовницы целый линейный корабль! – возмутился граф Сент-Винсент.

Естественно, никто в отставку Нельсона не отпустил. Вскоре он получил бумагу, где его успокаивали, что капитан Смит не имеет никакого права командовать контр-адмиралом Нельсоном и его кораблями.

– Мне все надоело! – жаловался он любимой Эмме. – Меня обходят славой и должностями. Совершенно несносен стал даже милый Сен-Винсент. Я так устал от войны и даже и от жизни!

Как пишут биографы Нельсона, именно в Палаццио Палагония Нельсон и леди Гамильтон приняли решение жить открыто вместе. Все нормы некоторого внешнего приличия в их отношениях, которые любовники до той поры еще соблюдали, были теперь преданы полному забвению. Что касается сэра Гамильтона, то он молчаливо уступил свое брачное ложе своему молодому и более именитому сопернику, оставшись при любовниках на положении «друга». Король Фердинанд с королевой Марией-Каролиной только приветствовали решение Нельсона и Эммы жить вместе, так как это гарантировало защиту Сицилии от вторжения французов.

В море, как и прежде, Нельсон не торопился, а все время проводил в прогулках с Эммой и визитах к королевской чете. Следом за любовниками всюду следовал старый сэр Гамильтон, отвергнутый, но безропотный.

Эмму Гамильтон современники совсем не зря именовали самой испорченной женщиной своего времени. Едва завоевав сердце Нельсона, она уже сочла, что ей этого мало, и тут же завела роман с одним из его капитанов. Самое удивительное, что об этом романе Нельсон был прекрасно осведомлен, но это его нисколько не смущало. Наоборот, он гордился тем, что обладает столь красивой женщиной, которая нравится всем остальным мужчинам.

Заместитель главнокомандующего Средиземноморским английским флотом лорд Кейт писал по поводу поведения Нельсона своей сестре в Лондон: «Говорят, что лорд Нельсон скоро отправится домой и, по словам графа Сент-Винсента, не на “Вангарде”. В свете говорят, что он попал в сети к леди Гамильтон и бездельничает в Палермо в то самое время, кода должен быть совсем в другом месте. Так утверждают Г. Хоуп и другие офицеры, прибывшие оттуда. Корабль из Палермо привез совсем плохие новости о Сицилии: народ презирает и оскорбляет короля, тот в свою очередь выколачивает деньги, надеясь сбежать с ними в Триест; королева, леди Гамильтон, генерал Эктон, лорд Нельсон – все являют собой нелепое зрелище, все заносчивы и глупы».

Вскоре в Палермо прибыл английский пехотный полк генерала Чарльза Стюарта, незадолго до этого отбившего у французов остров Минорку, за что генерал получил титул рыцаря и орден Бани. С прибытием тысячи английских солдат за безопасность Сицилии можно было больше не волноваться. Однако для того, чтобы отбить у французов Неаполь, этой тысячи было недостаточно.

Капитаны Нельсона рвались в бой, но командующий в море по-прежнему не спешил, наслаждаясь любовью.

– Пока мы любуемся лобзаниями нашего адмирал с женой посла, все победы, чины и ордена растащат без нас. Нам же останутся лишь воспоминания о любовных утехах Нельсона! – ругались они между собой.

Дело дошло до того, что старший из капитанов эскадры Трубридж от имени всех остальных обратился к Нельсону с официальным письмом, призывая его к активности: «Простите меня, мой лорд, но только мое глубокое уважение к вам заставляет меня заговорить об этом. Я знаю, что вы не можете испытывать удовольствие, просиживая всю ночь за картами. Зачем же в таком случае приносить ваше здоровье, комфорт, деньги, свободу – в общем, все – в жертву обычаям страны, где ваше пребывание не может быть длительным? Я не согласился бы, мой лорд, остаться в этой стране, даже если бы мне отдали всю Сицилию. Я верю, что война скоро закончится, мы покинем это гнездо всяческого позора и будем испытывать удовольствие от улыбок наших соотечественниц… Если бы вы знали, перестали бы участвовать в ночных бдениях. Об азартных играх в Палермо открыто говорят повсюду. Я умоляю вашу светлость оставить их… Верю, что ваша светлость извинит меня. Лишь глубокое уважение, которое я питаю к вам, заставляет меня пойти на риск возбудить ваше неудовольствие».

Удивительное письмо! Старший из капитанов умоляет своего адмирала прекратить участие в оргиях и карточных играх во имя чести нации! Он деликатно напоминает ему о ждущей жене, о недопустимости подрыва авторитета, о его долге. Как же отреагировал на это письмо Нельсон? А никак! Нельсон продолжал, как ни в чем ни бывало, развлекаться, а эскадра прозябала без всякой пользы для общего дела.

Но было бы неправдой сказать, что Нельсон только развлекался. Находясь в Палермо, он следил за перемещением торговых английских караванов и выделял суда для их сопровождения. Вел большую переписку в Петербургом и Константинополем, писал письма и Ушакову. Однако покидать Палермо он отказывался наотрез.

Чтобы Трубридж больше не донимал его призывами к совести, Нельсон отправил его с отрядом кораблей в Неаполитанский залив. Помимо блокады города Трубридж захватил два небольших островка у побережья Исакия и Прочида. На островках немедленно начались расстрелы всех сочувствующих республиканцам. Однако карательные методы англичан лишь озлобили островитян и те начали оказывать сопротивление. Теперь почти каждую ночь отчаянные лаццарони вырезали английские патрули. Картина получилась та же, что и при приходе французов: начальная эйфория, затем разочарование и, наконец, ненависть. К чести Трубриджа, он быстро все понял и вернул матросов на корабли.

– Пусть итальянцы разбираются у себя сами! – заявил он и потребовал, чтобы из Палермо прислали на острова королевского судью.

Тот прибыл. Объявил кучу смертных переговоров, а затем стал проситься перебраться на корабль Трубриджа. Недовольный Трубридж отослал Нельсону письмо: «Сейчас долго разговаривал с судьей, присланным сюда королевским двором. Судья сказал, что на будущей неделе закончит свои дела и что люди, занимающие должности такие, как его, обычно уезжают в безопасное место после того, как объявят приговоры. Поэтому судья просил отправить его обратно, и при этом намекнул, что хотел бы отправиться на военном корабле. В этой беседе я узнал также, что осужденные священники должны быть доставлены в Палермо, там будет произведено в присутствии короля их расстрижение, и затем они будут привезены сюда обратно для казни. Использовать английский военный корабль для такой цели! Кроме того, судья просил у меня палача. Я решительно отказал ему в этом. Если не