Обратная сторона медали - Ольга Борискова

пока он, пятясь, не дошёл до двери. Оставшись одна, она вытянулась и, довольно щурясь, нажала кнопку на панели управления. Включился подводный массаж, она положила голову на удобный бортик и вытянула ноги. Оставалось только дождаться Стефана…

Впрочем, долго ждать не пришлось. Не успела Алиса прочувствовать всю прелесть нового удовольствия, как он вновь появился в ванной. В руках его на этот раз было огромное блюдо с клубникой и пиала со взбитыми сливками.

– А я думала, такое бывает только в кино, – улыбнулась Алиса, когда он поставил блюдо возле изголовья.

Стефан скинул рубашку прямо на пол, расстегнул брюки и, чувствуя, как все его внутренности буквально скручиваются узлом от желания побыстрее прижать её к себе, ответил:

– У нас будет лучше, чем в кино.

– Уже лучше, – тихо отозвалась она с мягкой улыбкой. – У нас уже лучше…

Откупорив бутылку холодного шампанского, Стефан наполнил бокал и протянул его Алисе. От холода стеклянная стенка тут же стала влажной. Крохотные пузырьки защекотали нёбо, стоило ей сделать маленький глоток. Стефан разделся и, наполнив второй бокал, тоже забрался в джакузи.

– Думаю, стоит выпить за твою подружку. – Алиса придвинулась к нему, и рука его в тот же миг оказалась на её талии. – Всё-таки, они красивая пара…

– Красивая… – Он помассировал пальцами её затылок, наклонился и захватил губы в плен своих.

Алиса приоткрыла рот, без возражений пропуская его язык, прижалась к нему грудью, бедром, ногой. Бокал в её руке дрогнул, и немного мускатного шампанского выплеснулось Стефану на плечо. Вода пузырилась вокруг них, омывала их тела тёплыми мощными струями, от клубники и сливок исходил сладкий свежий аромат.

– Шампанское… – прошептала Алиса возле его губ и отодвинулась, позволяя воде разделить их. Сделала большой, жадный глоток.

По стенке бокала, оставляя за собой кривоватую дорожку, скатилась капля воды. Стефан взял ягоду и, обмокнув в сливки, поднёс ко рту Алисы. Посмотрев ему в глаза, она тронула клубнику кончиком языка, собрала губами сливки и лишь затем откусила кусочек сочной, свежей мякоти. Из лёгких Стефана вырвался прерывистый выдох. Глаза её, тёмные, как самая дьявольски-прекрасная летняя ночь, отражали свет маленьких лампочек, на покрытой ровным, золотистым загаром коже поблёскивала вода. По сравнению со вкусом её губ сладкое мускатное шампанское походило на дешёвую подделку. Он стёр сливки с её губы и, любуясь ею, её тёмно-карими, почти чёрными глазами, мягкой линией рта, изящными скулами, округлостью виднеющихся из-под воды грудей, сказал:

– Со мной никогда такого не было. Я постоянно думаю о тебе. Постоянно хочу прикасаться к тебе…

Медленно допив шампанское, Алиса поставила бокал на бортик, рядом с блюдом. Ладонь Стефана уже вовсю путешествовала по её бедру, то опускаясь к колену, то поднимаясь выше, к самому чувствительному месту меж её бёдер, и уже от одной этой ласки всё в ней скручивалось тугими пульсирующими узлами. Он поднял её и посадил к себе на колени. В воде тело её стало совсем невесомым. Тонкие руки под его ладонями были нежными и женственными, маленькое тело – мягким и податливым, и ему захотелось втиснуть её в себя так сильно, чтобы она стала частью него самого и никогда больше не отдалялась от него даже на ничтожные сантиметры. Её тёплые, мокрые ладони обхватили его лицо, губы накрыли рот. Тонкий аромат терпких духов, исходящий от её волос, наполнил его сознание, лёгкие, проник в самую сущность, в самое сердце. Он жёстко провёл ладонями по её спине, вдавливая пальцы в позвоночник, в рёбра. Ему хотелось понимания, что она его и только его, и чтобы понимание это вселилось в неё так же, как оно засело в нём самом. Губы его прижались к её шее, к горячей, бьющейся пульсом венке, ладонь обхватила округлую ягодицу. Алиса заёрзала, застонала. Всё в ней пылало от нетерпения, от желания стать ещё ближе, и то, как мгновенно отозвалась его плоть, взметнуло в ней огненную, всеохватывающую волну. Она тронула его вначале осторожно, самыми кончиками пальцев, потом твёрже и увереннее. Поймала слетевший с его губ стон. Ей нравилось чувствовать его, нравилось подчиняться ему и подчинять его себе. Ей нравилось, как он мнёт её ягодицы и как целует её плечо, как бугрится пузырями вода меж их телами, как пьяно покачиваются мысли от страсти и сладкого шампанского…

Перекинув ногу через бёдра Стефана, Алиса оказалась с ним лицом к лицу. Ладонь его, поддерживая, лежала на её спине. Прежде чем ощутить вкус нового поцелуя, она услышала его нежный, глухой шепот на французском и поняла, что кружит в каком-то немыслимом, переполненном чувствами водовороте. Его губы, руки, голос, взгляд… Он ласкал её каждым своим словом, и каждое движение его ресниц походило на маленькое, предназначенное лишь ей одной таинство. Он целовал её, непривычно сильно прижимая к себе, и это нравилось ей, пожалуй, как не нравилось ничто и никогда прежде. Его язык, играющий с её языком, его мужское начало, такое твёрдое, не оставляющее сомнений в силе желания…

Алиса приподнялась и с долгим, протяжным стоном опустилась на него сверху.

– Алиса… – с блаженством выдохнул он. Глаза его потемнели, зрачки расширились.

Стефан погладил её по бёдрам, по стройным, сильным ногам.

Она покачивалась на нём в едином для них обоих ритме, и каждое её движение завораживало его своей безупречностью. Приоткрытые алые губы, тонкая беззащитная шея, похожие на агаты глаза…

Стефан знал, что она не совершенна, что в самой ней, в её жизни, в ней много для него непонятного, и всё же она была самой невообразимой, самой прекрасной женщиной из всех возможных. Ни одна другая не заставляла его чувствовать так остро, так открыто, так ярко. Ни с одной другой он не мог так просто притронуться к самой сущности жизни.

Стоны её становились всё громче, движения – быстрее. Желая чувствовать его как можно глубже, она широко расставила бёдра. Вода вокруг них бурлила и плескалась, переливаясь порой за борт джакузи, а запах клубники стал ещё насыщеннее. Для того, чтобы достичь предела, ей потребовалось совсем немного. Из нутра её вырвался хриплый, громкий стон, мышцы вокруг него стали быстро и ритмично сокращаться. Стефан помог ей сделать ещё несколько движений и отпустил себя. Его протяжный выдох слился с её вскриком,