Легенда об Ураульфе, или Три части Белого - Марина Аромштам

Слава Духам, Мирче, этот противный слепой, уже умер и не будет надоедать своими советами.

— Смотри, как она слаба. Даже сидеть не сможет.

Ковард не слушал:

— Открой — чтобы я мог пройти.

Сьяна выпустила его во двор и с тоской взглянула на фляжку.

Ковард и Найя сидели в «уголке Веренеи». Найя все привела здесь в порядок. Когда у нее были силы, ползала между грядками, пропалывала, подвязывала. И где только научилась? У Мирче лицо светлело, когда он сюда приезжал. Сядет на корточки возле Найи и глубоко вдыхает запахи свежих трав. И еще называет ей травки — определяет по запаху.

— Да здесь у тебя цветет все Начало Времен! Ай да Найя! Ай да садовница! А Сьяна тебе помогала? Но хотя бы смотрела?

Сьяна фыркала, если случайно натыкалась на Найю и Мирче.

А Тайрэ… Нет, Тайрэ — не в счет. Он сиял, как начищенный таз, независимо от того, что делала Найя. Ковард невольно улыбнулся воспоминанию. Тайрэ, где теперь Тайрэ?

— Я так рада, что ты приехал, — Найя чуть повернула голову, чтобы взглянуть на брата. — Я хотела тебя попросить… Не нужно писать Тайрэ. Не отправляй к нему голубя. У него очень важное дело.

— До него теперь долетит только белая птица.

— Скоро Тайрэ вернется?

— Обещал торопиться.

— Да, обещал. — Найя хотела что-то добавить, но передумала. — А Ураульф продержится?

— Он же непобедимый.

— Он — Говорящий с Ветрами… Ковард, что-то не так. Что-то не так на острове. Ты чувствуешь?

Ковард осторожно погладил ее по плечу. Пожалуй, не стоит рассказывать ей про ловушки.

— Знаешь, мне снятся сны. Огромные ящерины. И у них барабаны. И будто бы Ураульфу не хватает людей. Ему не хватает всадников. Ему нужна твоя помощь. Но тебя оттесняют.

Ковард сделал вид, что не удивился: на Юге идет война. Люди об этом думают, видят страшные сны.

— Я делаю то, что должен. То, что велел Ураульф.

— Если бы ты, наконец, встретил Белого Лося…

Все-таки Найя смешная. То говорит о войне, то о своих мечтаниях: будто встретить Белого Лося — в порядке вещей.

— Это бы означало, что Лес стал достаточно сильным и может себя защитить. Тогда бы твои арбалетчики отправились к Ураульфу.

Нет, Найя совсем не смешная. Ковард и сам постоянно об этом думает: Ураульф нуждается в помощи. Но Белого Лося нет. Зато есть ловушки, ловушки.

— Ты еще не устала?

Вместо ответа Найя кивнула на грядки:

— Интересно, это похоже на то, как было при маме?

— Мирче считал, похоже.

— Мирче был очень хороший. Но он просто меня любил. Он же не мог увидеть… Знаешь, чего здесь нет? Синенького цветочка. Помнишь, Мирче рассказывал про цветок Веренеи? Называл его «геркале»?

— А, это тот, что дарит желание умирающему? Обойдемся и без него. — Ковард вдруг почувствовал острое беспокойство. — Найя! Ты же не думаешь… Найя, ты что?..

Ковард повернулся, придерживая сестру за плечи, и заглянул ей в лицо. Она смотрела серьезно. Круги под глазами, в лице — ни кровинки…

— Ковард, мне очень плохо — и с каждым днем все хуже. Даже раньше, ну, сразу после, такого не было. Кровь все время сочится. Я уже не могу ходить с помощью палок Мирче. Что-то не так на острове, и я… я умираю, Ковард.

Ковард затряс головой.

— Найя, послушай! — он говорил страстно и горячо, желая заставить верить в слова и ее, и себя. — Я знаю, что делать. Мирче мне говорил, в горах есть хорошие травники. Они сумеют помочь.

— Отсюда до гор неблизко. И у тебя нет времени. Через смену светил ты поедешь менять дозоры. Ковард! Послушай меня. Ты должен думать о Лесе. Это важнее всего — пока не появится Лось.

Он не хочет этого слышать. Так должна рассуждать старушка, умудренная жизнью женщина, а не малышка Найя.

Однажды так уже было. Она умирала, все видели. Все ему говорили. Но он не дал. Не позволил. И Тайрэ, когда он вернется… Он же хотел жениться! Нет, это просто немыслимо!

— Две смены светил — это много. Я успею вернуться — если не отдыхать. Поеду прямо сейчас.

— Но ты же очень устал!

— Все. Больше не обсуждаем.

— Ковард! Постой… На случай, если ты не успеешь…

— Не смей даже думать.

— Я хочу попрощаться со Снежкой. Отнесешь меня на конюшню?

— У тебя есть монеты? Я уезжаю в горы.

Ковард вошел быстрым шагом, и Сьяна решила, что он не в себе.

— В горы? В какие горы? Ты же только вернулся?

— Я спросил, есть ли медь. В горах нужны медные деньги. Сьяна, скорей! Я верну.

Он стал собирать дорожную сумку.

— И плащ. Захвати мне плащ. Этот уже задубел.

Сьяна бросилась вверх по лестнице, проклиная всех мелких Духов. Они этого не простили — Сьяна наступила себе на подол и подвернула ногу. Прихрамывая и едва удерживаясь от слез, она вернулась обратно — и увидела Коварда. С фляжкой. Он что-то запихивал в сумку, а крышечка фляжки болталась. Сумка ужасно раздулась, но Ковард ее все-таки застегнул и, как будто желая отметить этот успех, сделал длинный глоток. Сьяна застыла на месте:

— Ковард…

— Это хорошая вещь, — Ковард махнул рукой, и жидкость во фляжке забулькала. — Мирче мне давно обещал. Называется «Третья смена». — Он сделал еще глоток. Сумка упала на пол.

— Ковард!

— Это такая штука… Если очень устанешь… — Он снова отпил из фляжки. — Мирче говорил, глоток стоит лосиную шкуру. — Ковард чуть покачнулся. — А мне сейчас очень надо. Хорошо, что я вспомнил… О чем же это я вспомнил?.. Сьяна! Иди ко мне!

Лицо его сделалось глупым, и он потянулся к Сьяне. Фляжка упала на пол. У открытого горлышка образовалась лужица. Сьяна, роняя вещи, бросилась к Коварду. Тот закачался:

— Сьяна, а ты… хорошая… Дай я тебя обниму…

— Ковард, Ковард! Постой! Вот так! — Сьяна нырнула Коварду под руку. Он тяжело на нее навалился.

— Пойдем, пойдем, дорогой. Осторожно, не торопись. Меленькими шагами.

Они двинулись к лестнице. С каждым шагом Ковард делался все тяжелее. Сьяна чуть не надорвалась, но все же сумела дотащить его до кровати.

— Ложись, ложись, дорогой!

Ковард неловко рухнул.

— Ах, любимый. Нужно раздеться. А то куда ж — в сапогах…

Руки у Сьяны мелко тряслись. Она развернула Коварда, как ей казалось, удобней. Тот пожевал губами — и провалился в сон.

— Ковард!

Он не откликнулся — только издал странный звук.

— Ковард…

Она присела на край кровати — слезы мешали видеть — и стала его раздевать.

— Ковард, ну как же так… Как же так, Ковард!

Она сидела, плакала и гладила его, гладила — все, что ей оставалось. И за этим занятием ее застала Луна. Сьяна вытерла слезы и взглянула в окно: она не заметила, как светила сменились. А Ковард так торопился! Зачем-то ему приспичило ехать в горы.