Метаморфозы - Публий Назон

        Иль поборите свой страх, умертвив рокового владыку!»

        Ропщут по осени так подобравшие волосы сосны,

        Только лишь Эвр засвистит; у волнения в море открытом

605 Рокот бывает такой, — коль издали с берега слушать;

        Так же шумит и народ. Но тут, сквозь речи кричащей

        Смутно толпы, раздался вдруг голос отдельный: «Да кто ж он?»

        Стали разглядывать лбы, рогов упомянутых ищут.

        Снова им Кип говорит: «Вы знать пожелали, — смотрите!»

610 И, хоть народ не давал, венок с головы своей снял он

        И указал на чело с отличьем особым — рогами.

        Все опустили глаза, огласилося стоном собранье.

        И неохотно они на достойную славы взирали

        Кипа главу (кто поверить бы мог?), но все ж обесчестить

615 Не допустили его и снова венком увенчали.

        Знатные люди, о Кип, раз в стены войти ты боялся.

        Дали с почетом тебе деревенской земли, по обмеру,

        Сколько ты мог обвести с запряженными в пару волами

        Плугом тяжелым своим, на восходе начав, до захода,

620 И водрузили рога над дверью, украшенной бронзой,

        Чтобы на веки веков хранить удивительный образ.

        Ныне поведайте нам, о Музы, богини поэтов, —

        Ибо вы знаете все, и древность над вами бессильна, —

        Как Корониду вписал, руслом обтекаемый Тибра

625 Остров, в список святынь утвержденного Ромулом Града.

        Некогда пагубный мор заразою в Лации веял,

        Бледное тело людей поражала бескровная немочь;

        От погребений устав и увидя, что смертные средства

        Не приведут ни к чему, ни к чему и искусство лечащих,

630 Помощи стали просить у небес и отправились в Дельфы,

        Где средоточье земли, и явились в гадалище Феба.

        Вот, чтобы в бедствии том помочь им спасительным словом

        Феб пожелал, чтобы Град столь великий избавил он, — молят.

        Все, что вокруг, и лавр, и на лавре висящие тулы

635 Затрепетали зараз; из глуби святилища ясный

        Голос треножник издал и смутил потрясенные души:

        «В месте ближайшем найдешь, что здесь ты, римлянин, ищешь,

        В месте ближайшем ищи. Но сам Аполлон не подаст вам

        Помощи, вашей беды не убавит, — но сын Аполлона.

640 С добрыми знаками — в путь! И нашего требуйте чада».

        Только лишь мудрый сенат получил приказание бога,

        Вызнав, во граде каком Аполлона дитя обитает,

        Тотчас послали людей на судах к берегам Эпидавра.

        Вот уже тех берегов коснулись кормою округлой,

645 Входят в совет эпидаврских старшин и просит, чтоб бога

        Дали им греки того, кто присутствием мог бы покончить

        Муки Авсонии; так непреложные волят гаданья.

        И голоса раскололись: одни полагают, что помощь

        Не отказать им нельзя: а многие — против; совет их —

650 Не выпускать божества и своей не утрачивать силы.

        Так сомневались они, а сумрак согнал уж последний

        Свет, и вскоре весь мир покрывается тенями ночи.

        Но увидал ты во сне заступника бога стоящим

        Возле постели твоей, о римлянин! Был он в том виде,

655 Как и во храме стоит: с деревенским посохом в шуйце,

        Мощной десницей власы разбирал бороды своей длинной.

        И благосклонно из уст такие слова излетают:

        «Страх свой откинь, я приду; но обычное сброшу обличье;

        Ты посмотри на змею, что узлами вкруг посоха вьется.

660 Взглядом ее ты приметь, чтоб после узнать ее с виду.

        В эту змею обращусь, но больше; таким появлюсь я,

        Как подобает одним небожителям преображаться».

        Речь пропадает и бог, и с речью и богом отходит

        Сон, и, лишь сон отошел, разливается свет благодатный,

665 И, подымаясь, Заря пламена прогоняет созвездий.

        И в неизвестности, что предпринять, в святилище бога

        Знатные люди сошлись и молят, чтоб сам указал он,

        Знаки небесные дав, где хочет иметь пребыванье.

        Лишь помолились они, как сияющий золотом гребня

670 Бог, обращенный в змею, провещал им пророческим свистом

        И появленьем своим кумир, алтари, и входные

        Двери и мраморный пол всколебал, и из золота кровлю.

        Вот он по самую грудь посреди подымается храма,

        Встал и обводит вокруг очами, где искрится пламя.

675 И ужаснулась толпа: и узнал божества появленье

        По непорочным власам тесьмою повязанный белой

        Жрец. «Это бог! Это бог! — восклицает, — и духом и словом

        Бога почтите! О ты, прекраснейший! Кем бы ты ни был,

        В пользу нам будь! Помоги божество твое чтущим народам!»

680 Кто он, не знают, но все чтут бога, как велено; вместе

        Все повторяют слова за жрецом; и душою и речью

        Благочестиво ему — Энеаду — являют почтенье.

        Бог благосклонен, ответ им желанный даруя, шевелит

        Гребнем, три раза подряд свистит трепещущим жалом

685 И по блестящим затем ступеням соскользает; но, раньше

        Чем навсегда отойти, на древний алтарь обернулся,

        Старый приветствует дом и святилище, где обитал он.

        Выйдя из храма, змея по цветами усыпанной почве

        Петля за петлей ползет, огромна, сквозь город проходит

690 И направляется в порт, защищенный загнутым молом.

        Остановилась она и толпу, что с нею до моря

        Свитой почтительной шла, обводит приветливым взором, —

        И на корабль авсонийский вползла: и чувствует судно

        Ноши божественной груз, — что божья гнетет его тяжесть!

695 Рады Энея сыны; и, быка заколов на прибрежье,

        Вервия витых причал отвязали венчанного судна.

        Легкий зефир подгоняет корабль. Бог виден высоко, —

        Голову он положил на изогнутый нос корабельный,

        Глядя на синюю даль. Пройдя Ионийское море

700 С ветром умеренным, вот, к Паллантиды шестому восходу,

        Видит Италию.[603] Вот прошли вдоль Лакинии, славной

        Храмом Богини; уже у брегов Скилакея несутся.

        Япигский мыс позади; вот слева Амфрисии скалы

        Мимо на веслах прошли и отвесы Келеннии — справа.

705 Вот и Рометий пройден, Кавлон с Нарикией тоже,

        Преодолен и пролив, сицилийского горло Пелора;

        Дом Гиппотада царя, Темесы медные руды,

        И Левкосию прошли, и теплый, в розариях, Пестум;

        Вот и Капрею они, и мыс миновали Минервы,

710 Также Суррента холмы с изобилием лоз; Геркулесов

        Город и Стабии; вот для досуга рожденную, мимо

        Партенопею прошли и святилище Кумской Сивиллы.

        Мимо горячих ключей проплыли; лентиском поросший

        Пройден Литерн; и обильно песок увлекающий в буйном

715 Беге Волтурн; Синуэсса, приют голубей белоснежных;

        Область Минтурн нездоровых и край, где насыпан супругом

        Холм, — Антипатов предел, с окруженной болотом Трахадой,

        Также Цирцеи земля и Антий с берегом плотным.

        Лишь паруса корабля повернули туда мореходы, —

720 На море буря была, — стал бог извиваться кругами,

        Чаще изгибы ведя и вращая огромные кольца:

        Храма отца он достиг, на самом прибрежье песчаном.

        Но лишь затихла волна, алтари эпидаврец отцовы

        Бросил, под кровом побыв божества, с кем кровью был связан.

725 Ходом шумящей своей чешуи бороздит он прибрежный

        Крепкий песок и, взвиясь по рулю корабельному, на нос

        Судна возлег головой и там пролежал до прибытья

        В Кастр, священный предел Лавина, у Тибрского устья.

        Весь отовсюду народ — и мужчины и женщины — богу

730 Валит навстречу толпой, и огонь твой хранящие девы,

        Веста троянская. Клик ликованья приветствует бога.

        И, между тем как корабль подымается вверх по теченью,

        Вдоль берегов, на поставленных в ряд алтарях, фимиамы

        С той и другой стороны, трепеща, благовонно дымятся,