Метаморфозы - Публий Назон

        Сшибкою пенистых волн разнесенные врозь Симплегады, —

        Ныне недвижны они и способны противиться ветрам.

340 Так же, горящей теперь горнилами серными, Этне

        Огненной вечно не быть: не была она огненной вечно.

        Если земля — это зверь, который живет и имеет

        Легкие, в разных местах из себя выдыхающий пламя, —

        Может дыханья пути изменить он, особым движеньем

345 Щели одни запереть, а другие открыть для прохода.

        Ныне пусть в недрах земли запертые летучие ветры

        Мечут скалу о скалу и материю, что заключает

        Пламени семя, она ж порождает огонь, сотрясаясь, —

        Недра остынут, едва в них ветры, смирившись, затихнут.

350 Если же быстрый пожар вызывается мощною лавой,

        Желтая ль сера горит незаметно струящимся дымом, —

        Время придет все равно, и земля уже снеди богатой

        Не предоставит огню, истощит она силы за век свой,

        И недостанет тогда пропитания алчной природе,

355 Голод не стерпит она и, заброшена, пламя забросит.

        В Гиперборейском краю, говорят, есть люди в Паллене, —

        Будто бы тело у них одевается в легкие перья,

        Стоит лишь девять им раз в озерко погрузиться Тритона.

        Впрочем, не верю я в то, что женщины скифские, ядом

360 Тело себе окропив, достигают такого ж искусства.

        Но ведь должны доверять мы явленьям, доказанным точно:

        Ты не видал, как тела, полежав в растопляющем зное,

        Мало-помалу загнив, превращаются в мелких животных?

        Сам ты попробуй, зарой бычачью, по выбору, тушу;

365 Дело известное всем: из гниющей утробы родятся

        Пчел-медоносиц рои; как их произведший родитель,

        В поле хлопочут, им труд по душе, вся забота их — завтра.

        Шершней воинственный конь порождает, землею засыпан.

        Если округлых клешней ты лишишь прибрежного краба,

370 А остальное в земле погребешь, то из части зарытой

        Выйдет на свет скорпион, искривленным хвостом угрожая.

        Знаем и гусениц, лист оплетающих нитью седою;

        Так же и эти — не раз то жители сел наблюдали —

        Bид свой меняют потом, в мотылей превращаясь могильных.

375 Тина из скрытых семян производит зеленых лягушек.

        Их производит без лап; для плаванья годные ноги

        Вскоре дает; чтоб они к прыжкам были длинным способны,

        Задние лапы у них крупней, чем передние лапы.

        И медвежонок: родясь, он первые дни еле-еле

380 Жив, он лишь мяса кусок, — но мать его лижет и членам

        Форму дает, и малыш получает медвежью наружность.

        Иль не видал ты, как пчел медоносных приплод, заключенный

        В шестиугольных домах восковых, без членов родится,

        Как он и лапы поздней, и крылья поздней получает?

385 Птица Юноны сама, на хвосте носящая звезды,

        Голубь Венеры и сам Юпитера оруженосец,

        Птицы пернатые все из яичной середки родятся, —

        В это поверит ли кто? Кто, зная, тому не поверит?

        Мнение есть, что, когда догниет позвоночник в могиле,

390 Мозг человека спинной в землю превратится. Однако

        Все эти твари одна от другой приемлют зачатки;

        Только одна возрождает себя своим семенем птица:

        «Феникс» ее ассирийцы зовут; не травою, не хлебом, —

        Но фимиама слезой существует и соком амома.

395 Только столетий он пять своего векованья исполнит,

        Тотчас садится в ветвях иль на маковку трепетной пальмы.

        Клювом кривым и когтями гнездо себе вить начинает.

        Дикой корицы кладет с початками нежного нарда,

        Мятый в гнездо киннамон с золотистою миррою стелет.

400 Сам он ложится поверх и кончает свой век в благовоньях.

        И говорят, что назначенный жить век точно такой же,

        Выйдя из праха отца, возрождается маленький Феникс.

        Только лишь возраст ему даст сил для поднятия груза,

        Сам он снимает гнездо с ветвей возвышенной пальмы,

405 Благочестиво свою колыбель и отцову могилу

        Взяв и чрез вольный простор в Гипериона город донесшись,

        Дар на священный порог в Гипериона храме слагает.

        Если мы в этом нашли небывалый предмет удивленья, —

        То подивимся еще на гиену в ее переменах:

410 Жил гиена-самец — став самкой, самца подпускает!

        Или животное то, чье питание воздух и ветер, —

        Что ни коснется его, всему подражает окраской![599]

        Рысей, как дань, принесла лозоносному Индия Вакху:

        Передают, что у них всегда превращается в камень

415 То, что испустит пузырь, и на воздухе затвердевает.

        Также кораллы: они, когда прикоснется к ним воздух,

        Тоже твердеют, — в воде они были растением мягким!

        Раньше окончится день, погрузит запыхавшихся коней

        В море глубокое Феб, чем я перечислю в рассказе

420 Все, что меняет свой вид. С течением времени так же, —

        Мы наблюдаем, — одни становятся сильны народы,

        Время другим — упадать. И людьми и казною богата,

        Могшая десять годов лить кровь в таком изобилье,

        Падшая, ныне лежит в развалинах древняя Троя,

425 Вместо стольких богатств — могильные прадедов холмы.

        Спарта преславна была; великими были Микены;

        Кекропа крепость цвела; и твердыня Амфиона тоже, —

        Ныне же Спарта пустырь; высокие пали Микены;

        Что, коль не сказка одна, в настоящем Эдиповы Фивы?

430 И не названье ль одно Пандионовы ныне Афины?

        Ныне молва говорит, что подъемлется Рим дарданийский.

        Расположившись у вод Апеннинорожденного Тибра,

        Строя громаду свою, основанья кладет государства.

        Он изменяет свой вид, возрастая, и некогда станет

435 Целого мира главой; говорили об этом пророки,

        Голос гаданий таков. Насколько я помню, Энею,

        Лившему слезы, в свое переставшему верить спасенье,

        Молвил Гелен Приамид во время погибели Трои:

        «Отпрыск богини! Коль ты доверяешь моим предсказаньям,

440 Знай, не всецело падет, при твоем вспоможении, Троя!

        Меч и огонь не задержат тебя; уйдешь, и с собою

        Пергама часть унесешь, а потом для тебя и для Трои

        Поприще в чуждой земле дружелюбной отчизною станет.

        Вижу столицу уже, что фригийским назначена внукам.

445 Нет и не будет такой и в минувшие не было годы!

        Знатные годы ее возвеличат, прославят столетья.

        Но в госпожу государств лишь от крови Иула рожденный[600]

        Сможет ее возвести. Им после земли взвеселятся

        Божьи хоромы — эфир, небеса ему будут скончаньем!»

450 Все, что Энею Гелен, пенатов блюстителю, молвил, —

        В памяти я сохранил, — и радостно мне, что все выше

        Стены, что впрок для врагов победили фригийцев пеласги!

        Но не дадим же коням позабывшимся дальше стремиться

        К мете своей! Небеса изменяют и все, что под ними,

455 Форму свою, и земля, и все, что под ней существует.

        Так — часть мира — и мы, — затем, что не только мы тело,

        Но и летунья душа, — которая может проникнуть

        После в звериный приют и в скотское тело укрыться, —

        Эти тела, что могли б содержать и родителей души,

460 Братьев иль душу того, с кем некий союз нас связует, —

        Так иль иначе — людей, — оставим же в мире и чести!

        Недра не станем себе набивать пированьем Тиеста[601]!

        Как приобщается злу, нечестивый, и кровь человечью

        Тот готов проливать, кто горло теленка пронзает

465 Острым ножом и мычанью его равнодушно внимает!

        Или же тот, кто козла не смутится зарезать, который

        Плачет притом, как дитя? Есть птицу, которую сам же

        Только что хлебом кормил? От худшего из преступлений

        Это далеко ль ушло? Как служит к нему переходом!

470 Вол пусть пашет, пусть он умирает, состарившись мирно!