Лишняя. С изъяном - Нинель Мягкова

либо почтенные леди в возрасте. Дама скорее относилась к первым, ибо ножки были еще очень даже ничего.

– Какое выступление? Ты поёшь? – наивно поинтересовалась сестра.

Я хмыкнула, мой жених покраснел.

– Петь будут другие. Я буду танцевать. А ты мне поможешь.

– Как? – удивилась Наирин.

Бродерик тоже удивился и уставился на меня поверх ее головы.

«Притащила невинную овечку в казино и совращать собираешься», – говорил его взгляд.

– С тебя иллюзии, – подмигнула я, разворачиваясь на выход.

– Какие? – растерянно переспросила принцесса, провожая меня потерянным взглядом.

Я небрежно отмахнулась.

– Да любые.

Мне нужно было раскачать сестру. Вывести ее из равновесия, заставить самостоятельно принимать решения. Пусть и такие смехотворные, вроде какую иллюзию показать зрителям. Пусть почувствует власть… Над собственной жизнью для начала. Из человека, который привык подчиняться и не иметь своего мнения, не получится хорошего правителя.

А я на трон не хотела категорически.

– Ты уверена, что снова хочешь на сцену? – прошептал Бродерик, провожая меня к выходу из ложи.

Я оглянулась на Наирин, сосредоточенно изучавшую сцену, и быстро поцеловала капитана в губы.

– Всего один номер. И мне понадобится и твоя помощь тоже.

Установить шест при наличии мага воздуха довольно просто. Бродерик зафиксировал его каким-то хитрым приемчиком. Надеюсь, когда представление начнется, он его от неожиданности не выпустит.

– Это мир мужчин… – лениво, вызывающе, в полной тишине вывела Шада первую строчку песни.

Слова Джеймса Брауна на удивление легко зарифмовались на местном языке. Он не так уж сильно отличался от привычного мне английского, особенно если не задумываться. Память принцессы дополняла фразы, переиначивая их там, где терялся ритм.

– Это мир мужчин… – поддержали хрипловатый голос алойки гитара и флейта.

Последней, конечно, до саксофона как до луны по выразительности, но, увы, что есть, с тем и работаем.

– Но он бы не был, просто сгинул без женщины… – томно протянула певица, и, наконец, включился софит, пробивая густой туман.

По залу пронесся восхищенный вздох.

О да! В этот раз я раздеваться не собиралась. Да мне особо и некуда было.

Вот для чего мне понадобились дополнительные визиты на фабрику. Переговоры заняли неделю, а поиск подходящего материала для обработки под винил еще дольше. Патент оформили пополам с главным мастером фабрики. Он согласился со мной, что привлекать хозяина не стоит.

Тот и так гребет бешеные деньги просто за то, что числится хозяином.

Зато когда по моей просьбе в патент внесли пункт о том, что с дохода от производства винила обязательны выплаты по ноль целой одной десятой процента каждому работнику, участвовавшему в изготовлении, и только потом прибыль делится между изобретателями и предприятием, мастер на меня посмотрел довольно странно. Будто сам не знал, кланяться мне как святой или бежать за экзорцистом.

Поблескивающий светло-серый комбинезон сидел как влитой, облегая меня даже теснее, чем вторая кожа. Подвешенный в воздухе моим личным магом шест посередине сцены вызывающе сиял металлом в ярком свете, и мое тело тоже сияло, хоть и более мягко, отражая софит всеми выпуклостями. Под медленную мелодию я обошла вокруг шеста, покачивая попой. Месяцы на хороших харчах и тренировки сделали свое дело: фигура моя округлилась, мышцы наросли – в общем, приятно посмотреть.

Что зрители, не отрываясь, и делали.

Призрачность приличий происходящему на сцене придавал густой дым. По краям сцены я установила несколько самодельных дымовых шашек из селитры и сахара. Гореть они будут недолго, всего минуты две, но остатков дыма как раз хватит, чтобы завершить представление. Броди держал надо мной небольшой купол, чтобы я не надышалась – гадость все же та еще, – и другой, побольше, над всей сценой, чтобы не провонял весь зал. Неплохая тренировка для развития его новообретенного дара. До прежней семерки он еще не дотягивал, но на уверенную троечку – вполне. А больше для сегодняшнего представления и не требовалось.

Так что я танцевала в некоей воздушной клетке, окруженная клубами дыма.

Кому-то повпечатлительнее могло показаться, что он попал в сам Ад.

Для натуральности не хватало еще хвоста и рожек. Можно было сделать, но я решила не увлекаться. И так по грани хожу. Не хватало еще, чтобы фанатик какой попался и потребовал спалить ведьму.

Видно меня было даже не через раз. Просто темным силуэтом на фоне белого дыма. Софит слепил зрителей, не давая рассмотреть волнующие подробности, но мелькание почти обнаженного тела будоражило их донельзя.

По спине пробежала волна тепла. Наирин примерялась, с чего начинать иллюзорное шоу. Магия сестры ощущалась как нечто родное и привычное и совершенно не мешала выступать.

Холодный огонь охватил меня, превращая и без того чувственное представление в нечто рискованно-волнующее.

Я не знала, какие именно узоры расцветают за моей спиной, но иногда, во время поворотов, успевала уловить диковинных птиц, цветы и просто некие абстрактные фигуры, которые можно увидеть, если долго смотреть на огонь.

Не думала, что сестренка на такое способна.

Когда я, зажав ногами пилон, сползла вниз, выгнув спину, шест дрогнул, но устоял. Увлекшись, я забыла, что не в студии, что вообще в другом мире. Мысль, что представление настолько захватило опытного мага, что он на секунду потерял концентрацию, горячей волной прошлась по моим нервам. Оказывается, очень приятно сознавать, что от вида твоего изгибающегося тела мужчина теряет голову.

Одно дело – клиенты: там чистый, холодный расчет, и совсем другое – танцевать для влюбленного в тебя жениха.

И я, кажется, начала влюбляться в него тоже.

• Глава 23 •

Когда я, обессиленная и взмокшая, но заново прилично одетая, вернулась в ложу, Наирин налетела на меня, возбужденно сверкая глазами:

– Все эти мужчины… Они так на тебя смотрели! Помани их пальцем, они бы поползли за тобой на коленях. Как ты это делаешь? Я тоже так хочу!

Завидный энтузиазм, но боюсь, что ни король, ни Горман не оценят танцующую у шеста принцессу. Хорошо еще, про меня они не в курсе. Мне хватит и ревнивого рыжего.

– Если ты думаешь, что с твоим женихом такой номер пройдет, подумай еще раз. Ты леди, дорогая моя. Леди попой не крутят и не раздеваются на людях.

– Зато ты ими вертишь как вздумается, – мечтательно протянула Наирин. – Вон как управляющий перед тобой стелился. И остальные. Ты что хочешь, то и делаешь, сама себе хозяйка.

– Я в привилегированном положении. Посмотри на них…

Я развернула ее за плечи в сторону зала. Девочки из обслуги обносили клиентов заказами. Вот одну из них ущипнули за попу, и она с хихиканьем, виртуозно удерживая поднос, приземлилась мужчине на