Они вернутся - Андрей Вдовин

ночь фазы луны отмечать. Тогда если мы вдруг перескочим на несколько дней — это сразу будет видно.

— Точно! — воскликнул Сергей. — Во-первых, запросто поймем, в прошлое мы переместились или в будущее. А во-вторых, можно будет даже прикинуть, на сколько примерно дней! Черт, как же мы сразу-то не догадались?

— Лучше поздно, чем никогда, — философски заметил капитан. — Ну что, Юльчик, возьмешь на себя задачу за лунными фазами следить?

— Ну я же всё равно дневник веду, — пожала плечами Юлька. — Буду заодно и про луну записывать.

— Ты у меня умница! — Леха приобнял ее и чмокнул в нос.

Она чуть смущенно улыбнулась, ловко выскользнула из его объятий и спросила:

— Ну что, дальше-то поплывем? Или, может, тут остановимся? Время уже — почти семь.

— Я бы, конечно, не против еще раз заночевать в этом чудном местечке, с которым связано столько приятных воспоминаний, — с ухмылкой проговорил Леха, вновь привлекая Юльку к себе. — Но подозреваю, что нам не стоит оставлять здесь преждевременных следов.

— Трезвая мысль, — кивнул Сергей. — Поэтому завязывайте миловаться — садитесь в лодку. Надо отплыть отсюда хотя бы на полкилометра.

Так и поступили. И только когда позади остался уже знакомый поворот и речка начала описывать широкую петлю, присмотрели на левом берегу подходящее место для высадки. Разбили лагерь, наловили рыбы. Юлька насобирала немного ягод и травок для приправы к ухе. А пока готовился ужин, по-быстрому поменяла Сергею повязку. Рана уже начала подзаживать, что не могло не радовать.

Капитан изловчился-таки опустить под воду раколовкку, привязав ее у самого дна к затопленной коряге.

— Ну, надеюсь, хотя бы один рак поймается!.. — мечтательно заключил он.

Есть сели, когда уже стемнело.

После ужина Леха ни с того ни с сего предложил пойти искупаться. Старпом эту идею не поддержал, однако штурманша, как ни странно, согласилась.

Какое-то время с реки доносились плеск, фырканье и смех, так что Сергей, сидя у догорающего костра и попивая брусничный чай, слушал и усмехался: ишь ты, как разыгрались, голубки! Прямо сатир и вакханка! Причем если Леха на роль сатира вполне годился, то Юлька, по мнению Сергея, смотрелась в подобном качестве довольно эклектично. Примерно так же, как если бы вознамерилась изобразить из себя Нефертити или Мэрилин Монро...

Старпом тряхнул головой. Собственно говоря, ему-то что до этого? Пусть делают, что хотят, хоть макарену вприсядку пляшут... И всё же он пришел к неутешительному выводу, что в душе завидует товарищу и сестре. Счастливые, горя им мало! Нет, он, конечно, прекрасно их понимает, но...

Мысли опять устремились к Ане... Вроде бы и не так далеко они друг от друга — каких-то километров пятьдесят, если по прямой, — а кажется, будто он, Сергей, где-то на другом конце земного шара... Эх, если бы можно было хоть как-то весточку о себе подать: мол, всё хорошо, люблю, скучаю, непременно вернусь, ты только не волнуйся, родная, не переживай... Да, дорого бы он сейчас дал за возможность послать хотя бы пару слов!..

Через некоторое время вернулись купальщики.

— Как водичка? — полюбопытствовал Сергей.

— Зашибись, — отозвался Леха.

Юлька, завернувшись в полотенце, мелко-мелко дрожала. Капитан налил ей чая, затем подбросил в костер хвороста.

— А хочешь — в палатку лезь. Там сейчас тепло. И комаров нет.

Штурманша подумала-подумала и вняла совету.

А Леха подсел к Сергею и с заговорщическим видом прошептал:

— Слышь, Серый... Ты можешь, это... ну, посидеть тут с полчасика? А мы с Юлико маленько того... а то уже невмоготу... Понимаешь?

Старпом посмотрел на друга с сочувственной гримасой.

— Бедняги. Целые сутки воздержания — кто же такое выдержит?

— Да ладно тебе, не язви. Войди в положение...

— Кто бы в мое положение вошел...

— Я ж тебя как друга прошу... Ну что, договорились?

— Да не бойся ты, не полезу я к вам в палатку. Можете наслаждаться вволюшку. Только предупреждаю: уши затыкать я не стану. Так что сдерживайте там свои страстные стоны. Хотя можете и не сдерживать — дело ваше.

Леха ощерился, пихнул друга в плечо.

— Это как получится, камрад. Ну, я пойду?

— Давай, действуй. Смотрите только не перестарайтесь.

— Не боись, всё будет в ажуре, — задушевно пообещал герой-любовник.

И отправился навстречу наслаждениям.

Очень скоро в палатке послышалась приглушенная возня — и Сергей попробовал нарисовать в воображении, что там происходит. Однако это оказалось не так уж легко: он до того не привык воспринимать Юльку в сексуальном ключе, что с трудом мог представить ее даже в классической позе — снизу под Лехой. Не говоря уже о всех прочих вариациях. Однако в тихом омуте, как известно, много чего водится — так что, может статься, сейчас под сенью непромокаемой палаточной ткани творилось такое, что любой порнофильм позавидовал бы.

Сергею невольно начали вспоминаться различные эротические картинки из собственной интимной жизни — нежная теплота Аниных ладоней, ее гладкие упругие бедра, дерзкая сочная грудь, которую он так любил ласкать, умопомрачительная бархатистая ложбинка в нижней части спины... Очень скоро он почувствовал, как по телу побежали мурашки, в паху сладко заныло, мысли подернулись легким дурманом, а внутри стала подниматься и нарастать горячая волна желания...

Еще какое-то время он крепился, но потом плюнул — встал и поспешно поковылял в темноту зарослей. И там, опершись о шероховатый березовый ствол, расстегнул ширинку, высвободив взбухшую, мятежную плоть, и лихорадочно заработал рукой. Перед глазами проплывала череда образов, один красочнее другого: то соблазнительные Анины ягодицы, то сладкие земляничные кончики ее озорных грудей, то жаркие губы, дарующие ласки всему его телу, то медовая влага открытого его взору сокровенного устья, зовущего и жаждущего... Ему уже слышались бередящие душу стоны, и он не мог понять — от палатки они доносятся или это воображение у него так разыгралось...

Насос, нагнетающий в тело сладострастную жидкость, работал в полную мощность — и вот уже не осталось места: Сергей почувствовал, как стремительно нарастает давление в резервуарах, как жарко и гулко пульсирует в висках. Еще два-три удара — и грянул взрыв: горячий поток вырвался наружу, тело судорожно задергалось, толчками извергая животворное семя прямо в дерево...

«Березу оплодотворил», — было первой мыслью старпома, едва он пришел в себя.

Напряженные мышцы обмякли, и сразу накатила томная усталость. Захотелось прилечь. «Беру пример с Лехи...» — угрюмо усмехнулся он, вспомнив откровения друга по