Годы нашей жизни - Исаак Григорьевич Тельман

ДЕНЬ, КОТОРЫЙ ТРУДНО ПЕРЕЖИТЬ

Смерть героев подобна закату солнца.

К. Маркс

Мы снова возвращаемся в те дни лета сорок пятого года, когда через Германию и Польшу, по фронтовым дорогам дивизий, которыми Выдриган командовал, он едет домой, на Родину.

Боевой и заслуженный генерал, назначенный заместителем командира корпуса, он начинает новую жизнь. Захару Петровичу — под пятьдесят. У него много боевых друзей, с которыми сроднился.

Но теперь, когда отгремели военные громы, трагедия отца и боль осиротевшего сердца ощущаются еще острее и тяжелее.

Его старший сын похоронен под Медынью в братской могиле, над которой, словно охраняя вечный покой воинов, стоит танк.

А где могила младшего сына, он не знает. Вскоре после гибели Николая отцу сообщили некоторые подробности. В воздушном бою он уничтожил два вражеских самолета и был подбит. Николай Выдриган на парашюте выбросился из горящей машины и был расстрелян огнем вражеских пулеметов.

Отец хочет побывать в местах, где все это происходило, увидеть небо, в котором Коля сражался, и землю, принявшую его сына, родившегося в двадцатом и погибшего в сорок втором.

Уже десятилетия отделяют нас от последних дней войны с фашистами, охватившей полпланеты. Но до сих пор продолжаются розыски неизвестных солдат, потерянных родных. Это тысячи историй, где соединилось трагическое и героическое.

Можно себе представить, какими бесчисленными поисками людей, распутыванием сложных жизненных узлов были наполнены первые послевоенные месяцы.

В ту пору, когда Захар Петрович искал следы младшего сына, по городам и селениям передавались многочисленные рассказы о возвращении давно похороненных и оплаканных воинов, о самых удивительных возвращениях в мир тех, кого считали погибшими, пропавшими. В этих историях, при всех обычных в подобных случаях трансформациях и преувеличениях рассказчиков, было больше правды, чем домысла.

Выдриган видел на войне столько смертей, что не надеялся на чудо. Но декабрьским утром оно само постучало в дверь Захара Петровича.

В почте, которую передали генералу, было письмо, адресованное лично ему. Он посмотрел на конверт и вздрогнул: какое поразительное сходство почерков!

Захар Петрович поднес конверт ближе, и строчка с обратным адресом запрыгала у него в глазах. Он не поверил. В нижнем правом углу конверта выведено «Н. 3. Выдриган». У Захара Петровича задрожали руки. Никак не удавалось вскрыть конверт. Наконец он справился с ним и, достав письмо, прочитал: «Здравствуй, дорогой папа!» Строчки понеслись вскачь, полетели галопом перед его глазами, и сердце трепетно забилось.

Николай жив!

Захар Петрович читал письмо, но сперва до его сознания доходило только одно: Николай жив!

Уже потом, овладев собой, справившись с волнением и перечитывая письмо, он понял, как все произошло.

Оказывается, полк, где Николай служил, не без основания считал его погибшим. Между тем танкисты, видевшие его воздушный бой, отбили у немцев тяжело раненного, обожженного летчика и привезли в свою часть.

Он пролежал в госпиталях много месяцев. Крепкая воля и молодость помогли ему не только подняться на ноги, но даже снова летать.

Десятки случайностей, несовпадений, перемен адресов, соединившись вместе, сделали так, что Николай потерял следы отца. Но родной полк ему посчастливилось найти сравнительно быстро.

На параде Победы в Москве этот полк представлял мастер воздушного боя и разведки Герой Советского Союза Николай Выдриган. Он заслужил это 669 боевыми вылетами, 57 воздушными боями и 19 сбитыми вражескими самолетами.

Добрая весть о Николае быстро облетела друзей Захара Петровича.

———

«...От всей души поздравляю Вас с тем, что нашелся Николай, — пишет Казакевич из Германии, где он заканчивает службу. — Буду рад с ним познакомиться и найти в нем Ваши черты. Солдат он хороший, это ясно...»

То, что Николай — Герой, наполняет отцовское сердце гордостью и радостью. Но Выдриган не видел сына много лет, а обстоятельства пока складываются так, что они еще не могут встретиться.

«...Хочется тебя увидеть, — пишет Николай отцу, — поговорить о многом, поделиться впечатлениями прошедшей жизни. Но есть одна причина, которая меня держит. Надя уже в положении, и пошел последний месяц. В общем, осталось несколько дней. Оставить ее одну нельзя. Ну, а когда родит сына,я приеду обязательно. Живу я сейчас хорошо. Жизнь идет, правда, трудноватая, но надеюсь, как-нибудь это время проживем...»

Наконец получив отпуск, генерал Выдриган спешит к сыну. Он едет в полк, где Николай служит. Он три дня в пути, и всю дорогу им владеет приподнятое настроение... Теперь у него сын, невестка, внук.

От лесного питомника, возле которого стоит указатель, осталось семьдесят километров пути. Несколько женщин, работающих на придорожном участке питомника, увидев в машине генерала с орденами, машут ему вслед. На какое-то мгновение вдруг возникает давнее воспоминание...

...Девятнадцатый год... Городишко под Киевом, название которого он забыл. В батальон Выдригана, которому через день идти в бой, приехал комиссар дивизии. Он сказал бойцам такие слова, что у многих появились слезы. От большого и радостного чувства человек может тоже заплакать.

Потом комиссар предложил в честь грядущей победы посадить здесь на площади несколько молодых деревцев...

Выдриган провожает женщин, хлопочущих возле саженцев, долгим взглядом, в котором признательность и взволнованность...

Остается пятьдесят километров пути. И Захар Петрович радуется солнцу, встречным людям, птицам, ветру, гудящему в деревьях над дорогой, и крохотным саженцам в питомнике.

На лице генерала мягкая улыбка, добрым блеском светятся за стеклами очков его зеленовато-серые глаза. Еще час — и он обнимет сына.

В то самое время, когда отец подъезжает к аэродрому, Николай заканчивает очередной испытательный полет. Он осваивает новый истребитель. Через несколько минут Выдриган поведет самолет на посадку.

И вдруг с машиной начинает что-то твориться. Заметались стрелки на приборах. Сохраняя хладнокровие, Николай пытается заставить машину подчиниться. Рули управления, до сих пор послушные его рукам, не могут остановить стремительного падения самолета.

Прыгать с парашютом уже поздно.

Не знавший поражения в воздушных боях, Николай погибает в мирном учебном полете.

Трагедия в воздухе, и трагедия на аэродроме.

Как ни предупредительны командиры и боевые друзья Николая, которые хотят подготовить отца к страшной вести, но с той минуты, как Захар Петрович вышел из машины, он почувствовал, что на аэродроме случилась беда.

— Говорите прямо, что произошло? — спрашивает Захар Петрович.

Круто нависшее небо словно придавило Выдригана к самой земле.