Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры - Владимир Трухановский

В 1987 г. в Англии широко отмечалось 150-летие восшествия на престол Виктории. Телевидение демонстрировало сериал о жизни королевы, печать шумно и пространно отмечала юбилей, вышел в свет ряд книг биографического жанра. Учитывая щекотливость темы, будем дальше говорить цитатами из того, что в 1987 г. напечатали сами англичане в связи с официальным юбилеем Виктории. У Литтона Стречи в «Иллюстрированной биографии королевы Виктории» читаем: «Это был безусловно семейный брак», что означает существование родственных связей английской королевы с князьями Кобургами. Бракосочетание с князем Альбертом Сакс-Кобург-Готским состоялось в феврале 1840 г.

Королева Виктория и принц Альберт в 1847 году

Был ли брак счастливым? Виктория была счастлива, ее муж — нет. В предисловии к книге Стречи Майкл Холройд говорит, что в молодости «Виктория была охраняема от возможного отрицательного влияния мужчин», отсюда «глубоко спрятанная сексуальность». Когда Альберт появился в Англии (это был его не первый приезд), «он танцевал с ней, беседовал». Виктория неожиданно испытала «сильнейший сексуальный взрыв». «В глазах королевы принц вдруг предстал как образец мужской красоты», хотя он был слабого телосложения и то ли из-за особенностей воспитания, то ли по причине более фундаментальной идиосинкразии у него было явное отвращение к противоположному полу. Перспектива женитьбы на обожающей Виктории повергла его в состояние депрессии. Стречи подтвердил Хаскету Пирсону, что он намерен выдвинуть предположение, что Альберт был гомосексуалистом. Это следует воспринять как объяснение ряда фраз Альберта, рисующих его меланхолию и чувство одиночества. Холройд соглашается со Стречи, что «муж не был так счастлив, как его жена». Виктория «обожала Альберта», он был «ее идолом». Но Альберт «испытывал одиночество». Таковы английские оценки семейных дел Виктории. Несмотря на все это, для Виктории ее семейная жизнь сложилась хорошо. У нее было девять детей, и среди них ее преемник на престоле под именем Эдуарда VII.

Супругу королевы надлежало получить цивильный лист — денежное содержание, предоставляемое парламентом члену королевской семьи. Премьер-министр Мельбурн внес предложение об ассигновании 50000 фунтов в год. Вот тут-то тори и взяли реванш за недавнюю несговорчивость Виктории относительно ее фрейлин. Консерваторы объединились с радикалами и урезали содержание ее супругу. Прения, как заметил король Леопольд, «были вульгарны и непочтительны». Действительно, кое-кто говорил, что 30000 более чем достаточно — эта сумма не меньше, чем весь годовой бюджет княжества Кобург, откуда явился принц Альберт. Виктория была в бешенстве. Она заявила, что ни один тори не получит приглашения на церемонию бракосочетания. Даже престарелому «национальному герою» Веллингтону она не хотела посылать приглашение. Трезвые, спокойные люди объяснили ожесточившейся королеве, что это будет равнозначно общенациональному скандалу.

Дизраэли был не только тори, но и лидер консерваторов, и это означало, что пути его и Виктории неминуемо пересекутся. Что это будет означать для него? Первые симптомы были безусловно неблагоприятны для Дизраэли. Виктория и Альберт, с которым она, естественно, обсуждала государственные дела, обратили серьезное внимание на Дизраэли в период его открытой борьбы против Пиля. Причин для этого было несколько. Дизраэли свергал Пиля, выступая глашатаем сохранения протекционизма, тогда как королева и ее супруг определенно пришли к убеждению, что свобода торговли предпочтительнее. Был при этом и личный момент. Королева, демонстративно культивировавшая респектабельность, с возмущением следила, как малоизвестный политик Дизраэли саркастически и зло разделывал почтенного деятеля, премьер-министра Пиля, с которым она систематически встречалась и обсуждала государственные дела. Она считала, что при этом были нарушены элементарные приличия и нормы вежливости. Именно поэтому принц писал, что «в Дизраэли нет ни одной мельчайшей частички джентльмена». Когда в 1851 г. в палате общин дебатировался вопрос о создании вместо либерального правительства Рассела консервативного правительства Дерби, естественно, зашла речь о переговорах Дерби с королевой по этому вопросу. Дизраэли тоже выступал и не совсем точно сослался на какую-то деталь этих переговоров. Дело было пустяковое, но оно наложилось на существовавшую предвзятость королевы в отношении Дизраэли, и в результате недоброжелательство к нему усилилось. Для Дизраэли было малым утешением, что и Дерби не был в фаворе у Виктории.

Когда в 1852 г. королеве все же пришлось призвать Дерби, встал вопрос о Дизраэли. Она очень хотела бы не иметь его своим министром, но авторитет и положение Дизраэли в партии тори были таковы, что Дерби не мог не включить его в состав кабинета. Он готов был дать Дизраэли министерство внутренних дел или даже Форин оффис, но королева была категорически против, особенно против министерства иностранных дел, ибо практика была такова, что она часто обсуждала с его главой проблемы внешней политики. С Дизраэли же ей встречаться не хотелось. Наконец вопрос решился двойным компромиссом. Во-первых, Дизраэли стал министром финансов, в роли которого он мог иметь лишь минимальные контакты с королевой. Во-вторых, его включили в состав кабинета под личное поручительство Дерби.

Через десять лет Дизраэли так излагал этот важный эпизод в своей политической жизни: «Он, Стэнли, сказал мне, что ее величество поинтересовалась у него, кому он предполагает поручить пост лидера палаты общин, и он назвал мою фамилию». Королева сказала: «Я всегда чувствовала, что если будет создаваться протекционистское правительство, то Дизраэли должен будет стать лидером палаты общин. Но я не одобряю Дизраэли, я не одобряю его поведение в отношении сэра Роберта Пиля».

Лорд Дерби ответил: «Мадам, Дизраэли приходится завоевывать себе положение, а людям, которые должны его завоевывать, приходится говорить и делать такие вещи, которые нет необходимости говорить или делать тем, у кого такое положение уже обеспечено».

«Это верно, — сказала королева. — Но я теперь хотела бы надеяться, что, завоевав себе положение, он будет вести себя сдержанно. Я принимаю назначение Дизраэли министром под вашу гарантию».

Так Дизраэли все же стал министром финансов и лидером палаты общин. Состав правительства двору не нравился. Принц Альберт в связи с этим замечал: «Материал безусловно печальный». Люди в основном были новые: только три министра входили ранее в состав кабинета. Остальные не были даже членами Тайного совета. И вот дюжина министров, не имеющих ни малейшего опыта в государственном управлении, и среди них Дизраэли, предстали перед подчеркнуто спокойной, с непроницаемым лицом королевой и принесли присягу в качестве новых членов Тайного совета.